Танцы «выправляют» спинной хребет, руки, ноги; дают движениям широту, определенность, изящество, законченность.
Пластика поможет приобрести внутреннее ощущение движения или чувство движения. Умение выдержать непрерывную пластическую линию движения абсолютно необходимо для драматического актера.
Намеченную здесь программу по смежным движенческим дисциплинам Константин Сергеевич считал очень приблизительной. Он говорил, что вскоре после начала занятий все преподаватели по этим дисциплинам должны собраться вместе для разработки общей программы. Цель такой программы — научить студийцев владеть своим телом, управлять своими мускулами, верно и быстро находить центр тяжести, точку опоры. Эта задача нелегкая, но вполне разрешимая. Станиславский рассказал, что как-то во время поездки в Рим он познакомился с американской художницей, интересовавшейся реставрацией античных статуй, дошедших до нас в разбитом виде. По сохранившимся кускам этой художнице часто удавалось воспроизвести все произведение благодаря тому, что она прекрасно знала человеческое тело, законы его равновесия, умела мгновенно определять положение центра тяжести. Хотя бы в какой-то степени овладеть таким умением должен стремиться каждый актер.
Занятия названными дисциплинами предполагалось проводить на всех четырех курсах. Однако Константин Сергеевич находил, что только классных уроков мало, чтобы в совершенстве овладеть своим телом. Каждый студиец должен ежедневно отводить какое-то время для занятий всем этим дома, причем особое внимание нужно уделять тем дисциплинам, которые помогут ему избавиться от недостатков.
Станиславский рекомендовал устраивать так называемые недели походки, кистей, пальцев, ступней, а также недели дикции, фразы. Это означало, что на походку, пальцы и т. д. (то есть на то, чему посвящена неделя) обращается особое внимание на всех без исключения уроках и вне их.
Что касается общеобразовательных предметов, то их программы должны были подготовить другие преподаватели, поэтому на этой встрече Константин Сергеевич не говорил о них подробно. Однако он поделился с нами своей мечтой, которую на этом этапе, конечно, трудно было воплотить. Станиславскому хотелось, чтобы общеобразовательные предметы изучались в студии по эпохам. Например, какой-то отрезок учебного года будет посвящен эпохе Шекспира. В это время на уроках истории студийцев знакомят с социальным строем государства того времени, культурой, бытом. На уроках литературы изучаются произведения ведущих авторов, на занятиях по изобразительному искусству — картины знаменитых художников той эпохи. Можно устраивать выставки, где будут демонстрироваться репродукции произведений искусств, а также другие предметы, характеризующие нужный исторический период.
Студийцам должны даваться задания по созданию альбомов причесок, головных уборов, оружия, костюмов. Хоть одно платье учащемуся стоит сшить своими руками.
На занятиях по движению в это время знакомятся с танцами, боями, манерами; учатся носить костюм того времени.
Станиславский был убежден, что если бы возможно было строить программы обучения таким образом, то все пройденное на всю жизнь закрепилось бы в памяти, стало бы отличным «приданым» актера.
Забегая вперед, стоит сказать, что Константин Сергеевич впоследствии не раз возвращался к пересмотру программы, уточняя в ней те или иные положения. Но вряд ли каким-нибудь из этих исправленных вариантов он был до конца удовлетворен. Когда от Студии потребовалось представить для отчета программу 1-го курса, Станиславский предложил вместо этого подготовить спектакль-программу, в котором студийцы продемонстрируют все, что они постигли в первый год обучения. И сценарий такого вечера был действительно подготовлен,[30] однако постановка его была осуществлена только после смерти Константина Сергеевича, на вечере его памяти в ВТО.
В заключение этой нашей встречи Константин Сергеевич еще раз напомнил о том, что нам предстоит заниматься непосредственно воспитанием студийцев, установлением в студии особой дисциплины. Дисциплина ни в коем случае не должна напоминать военную — пусть в основе ее лежит сознательное подчинение каждого члена коллектива общему делу. А здесь важна каждая мелочь. Константин Сергеевич припомнил случай, который произвел на него сильное впечатление. Будучи на гастролях в одном из театров Германии, он наблюдал, как при смене декораций за закрытым занавесом абсолютно тихо, без звона и шума, со сцены было вынесено большое количество хрустальной посуды. А выполнено это было очень просто: каждый актер уносил за кулисы свой прибор. Вот к такой элементарной дисциплине Константин Сергеевич считал необходимым приучать будущих актеров с первых шагов.
Итак, открытие Оперно-драматической студии состоялось в октябре 1935 года.
На драматическое отделение было подано три тысячи заявлений. В течение всего лета мы, ассистенты, под руководством Зинаиды Сергеевны Соколовой проводили с абитуриентами подготовительные занятия. Мы готовили с ними этюды, отрывки из произведений художественной литературы, отрывки из спектаклей. После каждого этапа занятий устраивался просмотр — и происходил отсев не справившихся с заданиями абитуриентов.
Судьями последнего тура были Л. М. Леонидов, И. М. Москвин, М. Н. Кедров, В. О. Топорков, 3. С. Соколова.
В результате этого отбора на драматическое отделение было принято 30 человек.
СТАНИСЛАВСКИЙ ЗАНИМАЕТСЯ СО СТУДИЙЦАМИ
ПЕРВАЯ ВСТРЕЧА
Впервые Константин Сергеевич встретился с теми, кто был зачислен на первый курс нашего отделения, 15 ноября 1935 года. Уже полтора месяца шли занятия, студийцы понемногу втягивались в новую жизнь, привыкали к дисциплине, в студии складывались определенные порядки, устанавливались правила.
И хотя, конечно, все знали, что в основе всей организации нашего учебного заведения стояли выработанные Станиславским принципы, занятия не только по основным «профильным» дисциплинам, но и по другим предметам велись по согласованным с ним программам, все-таки, несмотря на это, наши ученики не считали себя до конца приобщившимися к великому таинству театрального искусства, пока не состоялось их знакомство с Константином Сергеевичем.
Мы, ассистенты, тоже с нетерпением и трепетом ждали этой встречи. Станиславский должен был оценить первые успехи наших подопечных, а значит, определить, оправдали ли мы хоть в какой-то степени возложенные на нас надежды.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
