Ариадна молча сменила тарелки и подала пудинг. Ей было нечего сказать отцу, который все равно ее никогда не слышал. Бедная мама! Только одна она и понимала ее. Если удастся скопить немного денег, подумала вдруг девушка, уйду из дома, сниму комнату, найдя для начала какую-нибудь постоянную работу, а потом обучусь чему-нибудь стоящему.
Отец уставился на нее через стол.
– Ты, кажется, задумалась, Ариадна? Надеюсь, это потому, что ты понимаешь, как огорчает отца твой эгоизм?
– Папа, ты, говоришь как персонаж викторианского романа. Тебе положить еще пудинга?
– Спасибо, не стоит. Лучше побольше оставить сестре; наверняка придет голодная после такой долгой прогулки.
Он встал и удалился в гостиную, оставив ей лишь грязные тарелки. Стоя у раковины, Ариадна смотрела в окно, где по вечернему небу проплывали темные тучи, сквозь которые временами проглядывал серебристый диск луны, и, сама не зная почему, она снова вспомнила профессора Мелвилла. Должно быть, он сейчас дома, сидит перед камином, а собаки устроились у его ног. Вот он надел очки, открыл книгу, и тут вошел Грейвз доложить, что ужин подан…
Профессор и в самом деле в эти минуты сидел в гостиной именно так, как и представила себе Ариадна, с собаками у ног и книгой в руках. Но он не читал: он – ах, если бы она могла знать – думал о ней. И был слегка раздра
Он уже вставал с кресла, когда в дверях появился Грейвз. В какие-то из дней, когда удается выкроить час-другой, надо непременно повидать Ариадну, узнать, как ее дела. Он подозревал, что она несчастна в своем доме, и, думая об этом, мрачнел. Надо еще раз заглянуть туда, посмотреть на ее сестру, да и с отцом не мешает познакомиться…
На следующий день, когда Ариадна пришла в дом миссис Брик, миссис Лоуренс, открывшая ей дверь, злорадно сообщила:
– Явилась? Ну, дорогуша, сегодня тебе по горло работы! – и она злорадно хихикнула. – Кто-то подсунул старой карге коробку шоколада, ну, она сдуру и обожрамшись. А потом уделамшись… Так что сама понимаешь…
Ариадна кивнула этой неприятной особе и, войдя в комнату миссис Стрип, тотчас бросилась поднимать шторы и открывать окно. Сама старушка, ее ночная рубашка и вся постель являли собой весьма удручающее зрелище, как и говорила миссис Лоуренс. Ее дочь, явившись, конечно же станет оплакивать чистое белье, когда увидит, что с ним приключилось. Впрочем, есть надежда, что миссис Лоуренс уже доложила хозяйке о беде, так что ярость ее при встрече с Ариадной, поменявшей постельное белье накануне, может и не иметь такого накала, а ко времени ее возвращения удастся навести чистоту.
Ариадна с большим трудом довела старую леди до туалетной комнаты, вымыла ее всю с головы до пят, помогла одеться во все чистое и усадила в кресло, а уж потом занялась постелью. Тут не оставалось ничего другого, как только опять сменить все белье.
До появления миссис Брик Ариадна успела привести все в более или менее пристойный вид. Миссис Стрип, сидевшая в своем глубоком кресле, визгливым голосом без конца отдавала приказы и распоряжения, которые Ариадна пропускала мимо ушей, пока не навела порядок в комнате. Когда миссис Брик зашла навестить родительницу, она придирчиво осмотрела все вокруг и прямо-таки остолбенела.
– Как! Мисс Браун, вы опять заменили постельное белье?
– Кто-то угостил вашу маменьку шоколадом… Миссис Брик смотрела на Ариадну так, будто никак не могла подобрать подходящего слова. Наконец отвела глаза и сказала:
– Вся мерзость исходит из кухни. Мне интересно, кто же наведет там порядок?
Только не я, подумала Ариадна, подавая миссис Стрип ее утренний чай. А миссис Брик все не уходила.
– Кто же все-таки обкормил ее шоколадом? Ума не приложу, – пробормотала она.
– Шоколад вашей матушке подали до моего прихода, – сказала Ариадна. – Кто мог проникнуть сюда?
– А я откуда знаю! У меня и без того хлопот полон рот. – Миссис Брик сузила глаза. – Вы смогли бы задержаться сегодня до часу дня и присмотреть за моей матерью, когда ей подадут ланч?
– Боюсь, что нет, миссис Брик. Условиями найма предусмотрено только три утренних часа моего присутствия.
Она ожидала, что миссис Брик вспылит и укажет ей на дверь, пригрозив, что наймет кого-нибудь менее строптивого, но этого не произошло. Все, что миссис Брик сказала, было:
– Мне кажется, что здесь довольно холодно, растопите камин. – Она осмотрелась вокруг. – А вы, я вижу, окно открыли?
– Свежий воздух… – вежливо ответила Ариадна. – В помещении было очень душно и так жутко пахло, что пришлось проветрить.
Миссис Брик удалилась, предупредив, что вернется в половине двенадцатого. Возможно, такой распорядок у них обычен, подумала Ариадна, укладывая в постель свою подопечную.
В последующие дни не произошло чего-либо существенного. Вот и приблизился конец недели; тяжелая работа по утрам и безрадостное возвращение домой: приходилось тотчас же самой идти за покупками, поскольку доверить деньги Мэрион не представлялось возможным. Вместо продуктов той ничего не стоило купить что-нибудь для себя. Отец во всем потакал младшей дочери, а на то, что делала Ариадна, смотрел как на само собой разумеющееся и лишь тоскливо улыбался, перехватив иногда ее укоряющий взгляд.
В пятницу вечером он оживился.
– Завтра суббота – день получки.
– Папа, а ты что, не получил зарплату за прошлую неделю? – спросила Ариадна. – Я надеялась, ты выделишь хоть какую-то сумму на домашние расходы.
– Ну, дорогая моя, тут было два счета: за газ и электричество, да и Мэрион потребовалось купить кое-что из одежды. Я совсем забыл, что и тебе должен дать сколько-то на хозяйство. Но на следующей неделе – обязательно, не сомневайся. Я рассчитывал, что ты завтра получишь в агентстве и пустишь эти деньги на домашние расходы. Разве нет? Я тебе потом отдам…
– Должна огорчить тебя, папа, – сказала Ариадна, – но миссис Брик не намерена платить до тех пор, пока я не кончу на нее работать. Кажется, у нее есть кто-то, кто скоро сможет меня заменить. Но когда точно, не знаю.
– Но это же безобразие! – вознегодовал мистер Браун. – Они обязаны платить деньги еженедельно. Постой, мне кажется, у тебя должно еще что-то остаться от прежней работы. – Он прямо-таки просиял. – Не сомневаюсь, что все ты истратить не могла, моя дорогая.
Да, немного денег у нее действительно оставалось, это так; и потом, она любила отца, несмотря на то, что деньги буквально утекали у него сквозь пальцы. При жизни матери дела в семье шли вполне сносно, но теперь…
– Денег у меня почти не осталось, папа, – тихо, но настойчиво сказала Ариадна, – но я, по возможности, возьму на себя домашние расходы. А ты, надеюсь, все-таки поговоришь с Мэрион насчет работы, меня она не слушает…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
