Даже я расчувствовалась, хоть я впервые здесь. Однако невооружённым глазом видно, что Люк не теряет надежды изменить положение. В нём полно энтузиазма, и он готов поделиться им с нами.
- Я сделал выводы и считаю, что лучшим решением будет, - он выдерживает паузу, а потом, спустя пару секунд выдаёт: - поход. Мы пойдём в поход через три недели.
Сначала в комнате царит мёртвая тишина, и только через минуту заговаривает человек, который, я думала, сегодня не вернётся. Джереми появляется в дверях, он фыркает:
- Вообще-то, мы уже ходили в поход осенью.
Люк оборачивается к нему. Его брови взлетают вверх.
- О, мистер Кейтон! – голосом, полным иронии , произносит мужчина. – Вы вернулись.
Джереми опускает руки по швам и свободной походкой проходит на своё место.
- Зачем снова идти в поход? Куда ты собрался нас вести, Люк?
И тогда председатель берёт в руки чёрный портфель, достаёт оттуда какие-то брошюры и оставляет сумку на столе. Он идёт по кругу, каждому отдавая экземпляр брошюры. Когда очередь доходит на меня, я могу прочитать название города на небольшой книжке из глянцевой бумаги. Это Окала. Перевернув страницу, вижу фотографии лесов ; на следующей странице – озеро. Внизу мелким шрифтом написано «Фор-Лейк».
- Национальный лесной заповедник Окала – место, где мы проведём уик-энд через три недели, - объявляет Люк с радостным лицом.
Я замечаю, как Джереми закатывает глаза, а Аарон увлечённо читает текст в брошюре.
- Мы доедем на автобусе до города, оттуда пересядем на другой автобус, который высадит нас около соснового леса. Потом мы пойдём пешком.
Блондин, как я поняла, - друг Галлахера – поднимает руку.
- Слушаю тебя, Шон, - отзывается Люк, кивая ему одобряюще.
- У меня через три недели соревнования по гребле.
Люк опускает уголки губ вниз и пожимает плечами.
- Я никого не заставляю ехать. Кто не может, пусть не расписывается здесь. – Он поднимает вверх планшет и держит его достаточно долго, чтобы мы все обратили внимание на таблицу, которую он расчертил самостоятельно. Через минуту Люк кладёт планшет на столик невдалеке от нас , а рядом – ручку.
- Те, кто поедет, напишите ваше имя и распишитесь.
Он выходит из аудитории, а Эмили, как назло, спешит обратить внимание ребят на меня. Она бросается к столу и хватает планшет. С дерзкой улыбкой говорит:
- Ну, что, Агнес? Хочешь оставить свой автограф?
***
«Всё хорошо?»
«Конечно, не беспокойся».
«Он не обижает тебя?» - Саманте не обязательно называть имя, чтобы я поняла, кого она имеет в виду.
Я набираю сообщение в «Фейсбуке »:
«Нет, у меня нет проблем». – Решаюсь на ложь: - «Его отец всё контролирует. И поведение сына тоже».
«Хорошо. Я не показываю этого, но я беспокоюсь о том, чтобы этот засранец не причинил тебе боли», - сообщение появляется на экране, и я не заставляю сестру ждать ответа долго:
«Почему ты решила поступить с ним так? Знаю, это мелочь, и ничего особенного не произошло, кроме того, что городу стал известен размер его члена. Но зачем ты вступилась за приятельницу таким образом? Почему ты стала защищать её честь?»
Более трёх минут я не получаю никаких оповещений о пришедших смс. Мне начинается казаться, что Саманта ничего не напишет. Но потом я читаю:
«Он сделал ей больно. Она любила его».
«Где она сейчас? Она же не покончила жизнь самоубийством, да?»
«Нет, конечно, нет. Она из Орландо и сейчас там. Он засранец, Агнес. Даже не думай связываться с ним, доверять ему, потому что Аарон обманет».
Как и Саманта обманула Аарона. Знаю, она поступила правильно , но, каково это – ощущать, что друг, которому ты доверился, предаёт тебя. Дело не в видео, которое Саманта показала всему городу. Нет, я точно знаю это. Рон ненавидит Сэм не поэтому. Он ненавидит её, потому что она стала ему дорога, а потом призналась, что играла всё это время.
Любой человек возненавидел бы такого «друга».
«Да», - пишу я. – «Я поняла тебя. Я не буду ему доверять».
Мы общаемся ещё около получаса, пока Саманта не говорит, что ей пора выходить из дома. Она собирается на вечеринку. Какая разница между нами: в то время как я возвращаюсь домой, Саманта уходит гулять. Она спит почти до вечера, а я встаю рано утром, потому что у меня такое ощущение, будто я пропускаю жизнь, когда сплю долго. Я ложусь спать, а Сэм развлекается на ночных вечеринках. Мы такие разные – одинаковые лишь на первый взгляд.
Я собираюсь закрыть крышку ноутбука, но потом мне в голову приходит идея. Я кликаю на ярлык браузера, и когда открывается страница поисковой системы, вбиваю в строчку «Аарон Галлахер». Первая ссылка – аккаунт в твиттере. Кликнув на ссылку, через секунду я попадаю на его страницу, и главная фотография подтверждает, что это тот самый человек, вместе с которым я работаю. На фото солнцезащитные очки подняты вверх, и Аарон смотрит в объектив, опустив подбородок и вскинув брови. Получился слегка изумлённый взгляд. Его пухлые губы приоткрыты. Воротник голубой рубашки-поло приподнят. Руками Рон опирается на что-то позади.
Но больше фотографии меня привлекает самый первый твит, который оказался ещё и закреплённым. Там всего четыре слова:
«На одну звезду ярче».
***
Я думала, что хуже головной боли с самого утра быть ничего не может. Но я ошибалась. Хуже головной боли с самого утра может быть только то, что Грэта Маффин объявляет список заданий на рабочий день. Она решила, что с туалетным ёршиком я буду смотреться чудесно. Мыть туалеты восемь часов подряд! Восемь часов! Я перемыла каждый унитаз в отеле, и даже унитазы для персонала сегодня чистила я. Перерыва на обед не было, потому что Грэта посчитала, что кушать мне не обязательно.
- Я закончила, - отчитываюсь ей, заходя в комнату для персонала.
Я выбрасываю резиновые перчатки в мусорное ведро и захожу в уборную, чтобы вымыть руки. Она перед зеркалом приводит в порядок одежду на своём тучном теле, поправляет макияж. Грэта уже переоделась и собирается уходить, по-видимому, успев сдать смену. Это напоминает мне, что нужно попрощаться с Эмили: её рабочий день кончается только через два часа. Но те слова, которые мне бросает Грэта перед уходом, меняют кардинально моё решение идти в бар:
- Готовься, девочка к тому, что завтра нужно будет в ванных комнатах чистить кафельные стены.
Она хлопает дверью, и у меня глаза словно кровью наливаются. Со злостью срываю с себя форму и швыряю её на стул в душевой комнате. Снимаю бельё и бросаю туда же, я ужасно зла. Вешаю полотенце на крючок, представляя, как повесила бы Аарона сюда же за шею… за кожу на его шее… чтобы прям он захлебнулся в собственной…. Так, всё! Стоп! Агнес, тебе нужно успокоиться. Я открываю кран, и из лейки на меня льётся горячая вода. Я становлюсь под струи, пытаясь собраться с мыслями. Мне нужно быть уравновешенной, помыться, одеться, прийти к нему в кабинет и сказать, что нельзя так со мной поступать. Что я горничная, а не уборщица, и чистка унитазов в мои обязанности не входит. Я должна сказать это всё Аарону без лишних эмоций, попытаться найти компромисс, объяснить ему, что я понимаю, как для него неприятна эта ситуация, но я ведь тоже жи… Вдруг свет выключается; я тут же высовываю голову из-за занавески, но кромешная тьма не даёт ничего разглядеть. Свет выключен и в комнате для персонала тоже. Кто-то решил пошутить или пробки выбило? Я тянусь к полотенцу, но… его на крючке нет. Дыхание на мгновение останавливается от страха. В озможно, оно просто упало. Я наклоняюсь вниз, и тут свет внезапно снова загорается, заставляя меня спрятаться за душевую занавеску. Я прикрываюсь ею, глядя прямо перед собой и не верю своим глазам. Аарон, облокотившись о стену, глядит на меня, явно посмеиваясь.
