время он был любимцем вождя. Тот даже приурочил первый день ВМФ к его дню рождения! Такого подарка больше никто от Сталина никогда не удостаивался. Причем подарок был сделан Кузнецову почти сразу после его назначения на должность Наркома. Это был очевидный аванс. Во время войны Сталин деятельностью Н.Г. Кузнецова был, судя по всему, вполне удовлетворен. Как вспоминал сам Н.Г. Кузнецов, что за всю войну он серьезных нареканий от Верховного Главнокомандующего не имел.
Уверен, что не последнюю роль в «непонимании» и демонстративном упрямстве Н.Г. Кузнецова прорвалась его личная обида на Сталина. Ведь к этому времени он уже семь лет как был Наркомом, общаясь на равных с первыми лицами государства, и имел право прямого доступа к вождю, а теперь оказался всего лишь Главнокомандующим ВМС, хотя и с правами первого заместителя Министра. При этом только год назад Н.Г. Кузнецов стал Адмиралом Флота Советского Союза, т. е. получил специально для него придуманное звание, приравненное к Маршалу Советского Союза. Кроме этого в том же 1945 году Н.Г. Кузнецов получил и золотую звезду Героя Советского Союза. Вполне возможно, что после такого звездопада у Кузнецов могла закружиться голова. А затем практически сразу такое резкое понижение.
Что ж, война закончилась. Сталин воздал должное своим полководцам и флотоводцам - усыпал их наградами. Но потом, увидев, что те же полководцы и флотоводцы начали отбиваться от рук, сразу же стал «вводить их в мирный меридиан». Очень скоро Сталин всех их очень жестко, а некоторых и предельно жестоко, поставит на место.
* * *
Возможно, что у читателей может возникнуть мнение, что автор предвзято относится к Н.Г. Кузнецову. На самом деле это не так. У Н.Г. Кузнецова немало реальных заслуг и перед государством, и перед ВМФ. Однако, к сегодняшнему дню у нас сложилась традиция описывать события, связанные с Н.Г. Кузнецовым и его окружением в первые послевоенные годы, принимая на веру только исключительно одну точку зрения. Хотя рано или поздно следует попытаться все же представить те сложные события несколько более объективно.
Военно-морской министр СССР Н.Г. Кузнецов
В своих мемуарах Н.Г. Кузнецов несколько раз пишет о том, что никто иной, а именно он первый осознал необходимость создания после войны единого Наркомата, подчинявшего себе и ВМФ. Это не случайно. Чувствуется, что даже спустя много лет, он так же искренне и глубоко переживал происшедшее с ним в 1946-1947 годах.
Из воспоминаний Н.Г. Кузнецова: «В своих воспоминаниях я уже писал о правильности объединения после войны двух наркоматов в один, оговариваясь, что главком ВМФ и его аппарат должны иметь достаточную самостоятельность и иметь возможность сноситься как с наркомами, так и с правительством. Я утверждал и утверждаю, что всякая военная организация создается для войны и поэтому оперативные вопросы имеют главенствующее значение, независимо от того, будет ли один наркомат (министерство) или два. Сама жизнь учила нас тому, что при организации наших Вооруженных Сил следовало и следует искать такой вариант, при котором наилучшим образом обеспечивались бы выработка единой стратегии и взаимодействие всех видов Вооруженных Сил. Найти оптимальное решение этой проблемы не так просто, но, бесспорно, можно. В описываемый период мы его так и не нашли. Когда некоторые авторы упрекают меня за недостаточную продуманность Наркоматом ВМФ вопросов взаимодействия с другими видами Вооруженных Сил, то я целиком принимаю этот упрек. Главное не в личной вине кого-либо (наркома или руководителя ГМШ), а в отыскании лучшего решения на опыте прошлого, исходя из интересов страны. Рассуждать более подробно о том, что было три десятка лет назад, не имеет смысла, а вспоминать об этом в общих чертах полезно. Советское военно-морское руководство всегда признавало необходимость единой для всех видов Вооруженных Сил стратегии. Однако разделение единого Наркомата обороны создало с началом войны некоторые трудности для флотов при организации оперативного взаимодействия с фронтами. Эти трудности мы особенно переживали в первый период войны, когда обстановка менялась очень быстро и требовалось самое тесное взаимодействие не только между Генштабом и ГМШ, но и особенно на местах, где шла непосредственная борьба с врагом. В данном случае с доводами автора трудно не согласиться.
Еще из воспоминаний Н.Г. Кузнецова: «...12 января 1946 года, то есть вскоре после окончания Отечественной войны, я после тщательного изучения доложил Председателю СНК о том, что опыт войны показывает необходимость иметь единую организацию всех Вооруженных Сил. От этой точки зрения я никогда не отказывался и в 1953 году снова направил копию названного доклада. Однако объединение можно провести по-разному, и я как прежде, так и ныне придерживаюсь отличного мнения по отдельным вопросам организации министерства. Основные расхождения сводятся к следующему. В современной войне воюет вся страна, и министерство обороны является исполнительным органом по чисто военным вопросам. Главнокомандующим всеми Вооруженными Силами в военное время (а тогда почти все будут военными) не может быть министр обороны, как это сказано в новом положении о Министерстве обороны. Такое положение приведет к очень вредным стремлениям со стороны министра обороны сосредоточить в своих руках власти больше, нежели следует. Страна должна знать, что во время войны руководство возьмет на себя высший орган во главе с самым авторитетным лицом в государстве. Отдавая должное единству действий, вытекающему из единства оперативных планов и необходимости почти все операции вести разными видами Вооруженных Сил в их совокупности, считаю, однако, опасным лишать должной самостоятельности виды Вооруженных Сил и лишать их полноценных оперативных органов (тыла, разведки и т. д.). Один министр и только Генеральный штаб руководить войной не в состоянии. Ряд операций должен быть поручен главкомам».
И здесь оспорить выдвигаемые предложения невозможно.
И еще одна немаловажная цитата из мемуаров Н.Г. Кузнецова: «...Моя точка зрения при реорганизации Вооруженных Сил состояла в том, что я считал необходимым сохранить правовое положение Главнокомандующего ВМФ на уровне с министрами. Она была проверена дважды. Первый раз, когда в 1946 году наше министерство (наркомат) было упразднено и я, как бывший нарком, был назначен первым заместителем наркома Вооруженных Сил, неопределенные функции и отсутствие регламентированного каким-либо документом правового положения привело к тому, что фактическими вершителями всех флотских вопросов стали работники аппарата Генерального штаба и различных управлений наркомата. Практически это происходило следующим образом: нарком Вооруженных Сил, получая доклад своего заместителя по флоту, не был в состоянии решать вопросы без подработки в аппарате, и поэтому мой доклад направлялся в то или иное управление на отзыв. Доклад долго ходил, прежде чем снова вернуться к
