Тем временем подошли все остальные, и Лос сказал:
— Надо же, оказывается, я Хара ранил! А честь убийства его достанется тебе... Чего только не бывает на свете!
— Ты его ранил, отец, — подтвердил Орк. — Иначе я его бы не догнал. Почему бы его крови не отведать тебе?
— Это не по-тоански, — нахмурился Лос, — Действуй.
Орк медленно обошел вокруг куста, не обращая внимания на то, что жесткие листья могут оцарапать его кожу. Остальные Владыки последовали за ним. Туземцы не двинулись с места — согласно традициям — если только их не позовут посмотреть, как убивают дичь.
Хар с трудом открыл затуманенные глаза и прохрипел:
— Привет тебе, брат!
Он никогда так не обращался к Орку — под страхом смерти, хотя все знали, что его отец Лос.
— Ты бессмертен или почти бессмертен, — продолжал Хар. — И все же тебя можно убить. Чем же ты отличаешься от меня, брат?
Орк еле сдержал дрожь — но Джим чувствовал, как бешено колотится сердце юноши. А если судить по мыслям Орка, то его поразила не дерзость Хара, а правда, заключавшаяся в его словах. Они пугали не меньше, чем молния в ночи, когда нет ни туч, ни грома.
— Действуй! — призвал Лос.
— Не могу, — Орк беспомощно повернулся к отцу.
Лос отпрянул назад, будто внезапно наткнулся на давно разложившуюся падаль.
— Не понимаю, — резко произнес он. — В чем дело?
Прежде чем ответить, Орк набрал в грудь побольше воздуха. Один только Джим знал, какое мужество потребовалось юноше для того, что он собирался сказать.
— Я не могу убить его. Он твой сын и мой брат.
Орком овладело странное ощущение: окружающие его предметы и люди казались расплывчатыми и неясными. Он чувствовал себя так, будто мир менялся на его глазах.
— Что? — в голосе Лoca чувствовалось явное недоумение. — При чем тут это?
Вала оглянулась и, заметив Шеона, главного следопыта, сделала знак подойти к ней. Он немедленно выполнил ее приказ.
— В чем повинен этот леблаббий? — Вала указала на Хара.
— Святейшая, — отвечал Шеон, глядя в землю, — он убил сына нашего вождя, застав его в постели своей жены. Хар утверждал, что сын вождя бросился на него первый с ножом и что он защищал свою жизнь. Но жена Хара говорит другое. Она засвидетельствовала, что ее муж не скрывал своего намерения убить их обоих. В любом случае он должен был обратиться в совет племени с жалобой. Наш закон не дозволяет убивать мужчину или женщину за прелюбодеяние. Хар мог убежать, если на него напали.
Вала повернулась к Орку:
— Вот видишь? Он заслуживает смерти по законам своего же народа.
— Так пусть они его и казнят, — сказал Орк.
— Это просто смешно! — выкрикнул Лос. — Ты глуп! Я не понимаю тебя! Он же не тоан!
— Он наполовину тоан, — спокойно ответил Орк, хотя внутренне (Джим чувствовал это!) был весьма далек от спокойствия.
— Это ничего не значит! — взгляд Лоса стал свирепым. — Убей его! Сейчас же!
— Неужели ты не испытываешь к нему никаких чувств? — спросил Орк. — Ведь он твой сын. Или это для тебя ничего не значит?
— Племянник, да ты не в своем уме! — не выдержал Лувах. — Что с тобой?
— Что-то ударило меня, — признался Орк. — Я не видел — только яркий свет ...это трудно объяснить.
— Сейчас тебя ударю я! — взвыл Лос и врезал Орку кулаком в челюсть, ошеломив его на несколько секунд. Когда в голове у Орка прояснилось, он обнаружил, что стоит на коленях.
— Напрасно ты это, Лос! — прошептала Энитармон, приблизившись к ним. — С мальчиком что-то неладно.
— Он не настоящий Владыка! Может, ты легла с каким-нибудь туземцем и забеременела от него?
Энитармон ахнула.
— Как можно говорить такие страшные вещи! — упрекнула Вала.
Юношу захлестнул яростный рев, родившийся где-то у него внутри. Оскорбление, нанесенное матери, словно выпустило из некой клетки все ту ненависть к отцу, которую Орк привык подавлять с тех пор, как себя помнил.
Неожиданно Орк оказался во сне, залитом ярко-красным светом. Он как будто находился вне своего тела и наблюдал за своими действиями. Вот, крепко сжимая нож, несмотря на полубессознательное состояние, Орк быстро поднялся с земли. Лос отступает, но недостаточно быстро, и лезвие вонзается на несколько дюймов в его левую руку. Лувах бьет Орка по голове тупым концом копья, и тот роняет нож, падает ничком, но переворачивается, чтобы лечь лицом вверх.
В это мгновение он снова обрел свое тело. Отец занес над ним копье, и мать с криком вцепилась в оружие. После короткой борьбы она вырвала копье из его руки и приставила острие к груди мужа.
— Не делай этого! — пронзительно закричала Энитармон. Было ясно, что она пустит копье в ход, если Лос попытается убить ее сына.
— Лос! — вмешалась Вала, голос у нее стал высоким и напряженным. — На вас же леблаббии смотрят!
Лос обернулся. Шеон, главный следопыт, поспешно направлялся к отряду туземцев.
— Свяжите его! — велел Лос, указывая на Орка, и затем достал пистолет из кобуры. — Вала! Пойдем со мной! Придется их уничтожить! Нельзя оставлять их в живых после того, что они видели!
— Думаю, Шеон единственный свидетель. А другим он не скажет.
— Я не хочу рисковать. — Лос покачал головой. — Они не должны думать, будто мы не лучше их!
Ему хотелось хоть кого-нибудь убить. Раз ему не дали прикончить сына, он перебьет леблаббиев. Может быть, в другой раз он послушал бы Валу. Но не теперь.
Вала прикусила губу, однако кивнула, соглашаясь.
Орка перевернули, и Энитармон связала ему запястья. Делая это, мать наклонилась к нему и прошептала:
— Не серди больше отца. Я постараюсь его успокоить.
— Он меня убьет, — ответил Орк. — Он ненавидит меня. И всегда ненавидел. За что, мать?
ГЛАВА 15
Орка приковали к валуну около главного дворца — один конец десятифутовой цепи был присоединен к стальной плите, вмонтированной в гигантскую глыбу кварцита, а другой — к браслету с шипами вокруг правой лодыжки Орка. Почти весь день его обжигало солнце, а ночью он не мог заснуть — мешали холод, сырость и жесткий пол. Раз в сутки служанка приносила ему еду и оставляла ведро воды для питья и омовения. Освобождая мочевой пузырь или кишечник, Орк как можно дальше отходил за валун. Другая служанка, опять-таки раз в сутки, убирала за ним.
Каждый раз в самый полдень из дворца спускались его родители, тетка и дядя. Лос спрашивал сына, сожалеет ли он о том, что так плохо вел себя. Готов ли он просить прощения и обещать никогда больше так не поступать? Но даже тогда наказание еще не закончится, добавлял Лос.
— Многие Владыки расправились бы за подобное непослушание на месте. Но я не хочу причинять горе твоей матери, да и Лувах с Вал ой тоже просили быть снисходительным.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
