— Котик, ты же знаешь, какая у меня проблема… — Гермиона опустила взгляд вниз на свои бёдра.
Драко еле сдерживал себя, Гермиона чувствовала, как дрожали его ладони на её спине.
— Я буду нежным, тебе будет чуть-чуть больно, — он достал палочку и провел между ними, что-то бормоча.
— Это противозачаточное… — просвятил он девушку и отложил палочку в сторону.
Гермиону умилила такая забота. Если бы он был таким всегда, она бы давно в него влюбилась. Она дотронулась до его лица. Её пальцы в перчатках нежно огладили очертания его красивых губ. Драко приоткрыл рот, ловя кончики её пальцев, а она потянулась к нему губами, погружая в его мягкость язычок. Он подхватил её крепче за талию, и их поцелуй превратился во что-то очень горячее и трепетное.
— Давай снимем это… — шепнул Драко, медленно освобождая её руки от перчаток.
Гермиона замерла, когда его взгляд упал на ужасную надпись на её руке.
Грязнокровка.
Аристократ провел по ним кончиками пальцев. Как часто он называл её так в последнее время… Гермиона напряглась, не предполагая, что же он будет делать, но совершенно не ожидала, что его губы вдруг окажутся на её предплечье, он обвел языком неровные шрамы и продолжил ласково касаться её губами. Она выдохнула и прикрыла глаза, наслаждаясь его нежностью и тем, что именно он, Драко Малфой, так ласков с ней сейчас. А он продолжал её целовать, перемещаясь по руке выше.
— Давай тебя тоже немножко разденем… — она потянула за его пушистый свитер, скинула его, но там оказалась белая рубашка с длинным рукавом. — Ты не слишком тепло оделся? — усмехнулась девушка и попыталась расстегнуть первую пуговку, подкрепляя свои движения поцелуями в шею. Его кадык дёрнулся, но он не дал расстегнуть вторую пуговку, задержав её руки.
Под рубашкой он прятал шрамы от поттеровской Сектумсемпры, а на руке была пожирательская метка. Всё это он не мог показать Грейнджер… Не сейчас… Это испортит момент…
— Я всегда хотел сделать это в рубашке… — проговорил он уверенно и убрал её руки с себя.
Наклонился и ещё более горячо и жадно начал зацеловывать кожу на её груди, его руки стянули платье вместе с лифом чуть ниже, и его глазам предстала её небольшая, но упругая грудь. Он хорошо помнил, что чувствовал, когда касался этой груди будучи в её прекрасном женском теле и тихо застонал: его разрывало от возбуждения. Он бросился целовать розовые соски, опрокидывая девушку на спину волосами прямо на тарелку с виноградом. Но в порыве страсти они этого не заметили. Гермиона тоже застонала, когда его горячий язык и губы принялись нежно и страстно выцеловывать, посасывать и вылизывать её груди.
Она просто потерялась в ощущениях, извиваясь под его ласками. Платье и лиф были отброшены в сторону. Его пальцы коснулись влажной ткани на трусиках между бёдер, он нажал там и легко подвигал рукой, вызывая её громкий стон:
— О, Великий Мерлин!
— Рано… Прибереги Мерлина для этого… — прошелестел парень, и его губы начали спускаться по её животу вниз.
Трусики полетели в другую сторону, она и не заметила, что осталась обнажённой перед ним, полностью одетым. Губы Малфоя нежно спускались все ниже и ниже. Она всхлипнула, когда его голова оказалась между её ног и горячий бархатный язык сделал первые движения. Он приподнял её бёдра, чтобы ему было удобнее ласкать её, его длинные пальцы сжимали её ягодицы. Гермиона прикрыла глаза — он делал это так мастерски, что она сходила с ума, взлетая к небесам от касаний его рта, и почти кричала от того, как сильно было то, что она чувствовала.
— Давай, сладкая, кончай! Порадуй Мерлина! — его язык вытворял там, между её ног, что-то невообразимое.
— О, Боги!!! Да! Да, Мерлин! — она почувствовала, как горячая волна оргазма прошила её тело, и выгнулась под настойчивой лаской его умелого языка. — Ох… Невероятно…
Грейнджер дрожа и дыша открытым ртом, как рыба на суше, лежала приходя в себя, а он улегся рядом и поцеловал её в красные опухшие губы, пачкая Гермиону её же соками.
— Чувствуешь свой прекрасный вкус? — шептал он ей на ухо.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Он достал из её волос винорадинку и провел ею по её губам. Девушка открыла рот и забрала ягоду из рук аристократа, касаясь его пальцев своим язычком. Он с похотливым желанием проследил за этим движением.
— Ты готова встретиться с моим дружком? — промурчал он ей на ушко.
— Да, я хочу его… — облизнулась она.
— О, Киса… — закусил он губу и быстро стянул с себя ботинки, брюки с трусами и носки. Она видела его член, трогала его, но все равно немного испуганно на него взглянула, кажется, он был слишком возбужден и казался ей огромным.
— Боишься? — Малфой снова навис над ней, размещаясь между её ног и сладко целуя её в губы, шею, грудь и лаская розовые горошины сосков.
— Немножко… — прошептала она.
Сейчас он сделает это. Драко Малфой… Возможно, так он выиграет спор, но ей было все равно… Пусть… Она хочет этого, именно с ним… Именно сейчас…
— Не бойся, он большой, но маленьких не обижает… — усмехнулся блондин с кошачьими ушками.
— Я хочу, чтобы он меня обидел… — с готовностью ответила она и, выгибаясь, потерлась о его напряжённую плоть своей влажной горячей промежностью.
— Киса, черт, ты сводишь с ума… — застонал Малфой и снова накинулся на её губы. Он подставил кончик члена к её входу и зашептал ей на ушко, стараясь отвлечь, чтобы она расслабилась. — Красивая, нежная киса! Вкусная моя, так бы и съел тебя, ты как мороженое, сладкая-сладкая, я могу облизывать тебя без устали… Сладкая, прекрасная, волшебная…
Гермиона плавилась от его слов, как то самое мороженое, о котором он ей шептал на ушко. Неужели он и правда это думает про неё? Мерлин, какой он нежный! После всего, что между ними было, это казалось какой-то сказкой, другой реальностью, словно она попала в другое измерение. Гермиона обнимала его за шею и выгибалась навстречу, терлась, как кошка, и он вдруг подался вперёд и плавно вошёл, по пути срывая все преграды.
— Ой, — пискнула она от боли, терпимой, но все же ощутимой, как будто обожгло внутри, одна маленькая слезинка потекла по её щеке.
— Больно? — остановился он, тяжело дыша и сдерживаясь из последних сил.
— Больно, но не настолько, чтобы выцарапать твои глаза… Продолжай, милый… — выдохнула Гермиона, сжимая бёдрами его за пояс.
— Потерпи, Киса, — простонал Драко благодарно и осторожно задвигался в ней, крепко обнимая.
Гермиона вцепилась в его спину ногтями, оставляя даже через рубашку красные полосы, а внизу было и сладко и немного больно, но его движения в ней так возбуждали её, что гриффиндорка расслабилась и отдалась во власть его рук и тела. Она целовала его щеки, губы, а он жадно отвечал ей, прерывисто дыша ей в рот. Это было приятно, необычно, странно и при этом прекрасно, возбуждающие волны наслаждения накатывали на неё. Она выгнулась и застонала, когда внутри что-то сорвалось.
— Мне сносит крышу от тебя… Чёрт! Грейнджер! — Малфой не выдержал и со стоном кончил в неё.
— Ах… Как хорошо… — выдохнула она, когда он свалился рядышком.
— Хорошо, это не то слово! — он тяжело дышал.
Они лежали рядом, его пальцы переплелись с пальцами её руки, и он крепко пожимал её ладонь, приходя в себя.
— Почему-то так сильно хочется пить… — проговорила Гермиона, облизывая резко пересохшие губы.
— Я читал, что организм теряет жидкость, когда происходит оргазм… У нас есть ещё шампанское, будешь? — бормотал он лениво.
— Давай!
Малфой достал своей длинной рукой бокал и протянул ей:
— Давай выпьем за твой первый раз! И чтобы не последний…
Гермиона усмехнулась, выпила пару глотков игристой жидкости и, вдруг, увидела свою кровь на его теле.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Моя кровь… На тебе… — она ждала, как же отреагирует на это ценитель и поборник чистой крови.
Драко дотронулся до своего чуть опавшего члена и провел по нему, собирая капли пальцами. Его глаза внимательно разглядывали красные мазки.
— Это ценная штука — кровь ведьмы-девственницы… Кажется, её собирают для каких-то омолаживающих зелий… — проговорил он, посмотрев на девушку из-под длинных ресниц.
