Вчерашний туман исчез, точно его и не было, и забрал с собой облака. Небо выглядело чистым, словно его Долго и упорно оттирали, солнце казалось шаром расплавленного золота.
– Похоже, что нас снова ждет путешествие, – вздохнул Хорст, глядя, как к ним подводят оседланных фронов, – ладно хоть не пешком…
– Тебе бы только поворчать! – поддразнил Авти. – Радуйся, что увидишь место, где люди если и бывали, то лишь в качестве жертв!
– А кто сказал, что и мы не в том же качестве? – Хорст неловко забрался в седло. – Вежливость ничего не значит. Вдруг мы особенно ценные жертвы?
Небольшой отряд, состоящий из полудюжины всадников, сдвинулся с места. Холиасты не связали пленникам руки, лишь поместили их в середку, между своими фронами. Побега они вполне обоснованно не опасались. Даже если бы пленник ухитрился сбежать, куда ему после этого деваться? Без снаряжения и припасов, не зная дорог, он вряд ли бы сумел перейти через перевалы. Горные кони спокойно топали по тропе, изредка пофыркивая и прядая ушами. Авти дремал, лишь изредка вскидывая голову. Хорст глазел по сторонам.
От лесистых равнин между горами и морем эти места по прямой отстояли не дальше, чем на сорок ходов, но ощущение складывалось такое, что бывший сапожник попал в другой мир.
В стороны простирались дикие хребты, белизной сверкали вершины. Прозрачный воздух позволял видеть все отчетливо, вплоть до последнего ущелья. С этой стороны горы не выглядели столь дикими и безжизненными, как на северных склонах. Зеленели пастбища, по которым, словно спустившиеся на землю облака, бродили стада фронов и овец, ниже шелестели листвой буковые леса.
На юге, за невысокой грядой, виднелось обширное зеленое пятно, в центре которого что-то сверкало.
– Долына, – сказал один из охранников-горцев, перехватив взгляд Хорста, – сватоэ мэсто!
Хорст кивнул и на всякий случай отвел взор. Кто знает, может, глазам людей запретно созерцать подобную “святость”?
Этот перевал оказался не чета тому, который прошли десять дней назад. Он был куда ниже и шире, и хотя под копытами осторожно ступающих фронов скрипели и пошатывались камни, Хорст чувствовал себя довольно неплохо. В этот раз он не мерз, ноги не болели от ссадин, а руки от веревок.
На ночевки они теперь останавливались в селениях, которые попадались так же часто, как муравьиные кучи в лесу. Везде путников встречали радушно, кормили и поили до отвала.
Хорст пристрастился к острому сыру из овечьего молока, а Авти – к кислому хмельному напитку, похожему на белое пиво. Пару раз шут ухитрялся напиться до поросячьего визга, так что холиасты со смехом оттаскивали его в очередной сарай, предназначенный для пленников.
Когда Авти не надирался, то жутко кричал по ночам. В первый раз всполошилась охрана, и Хорсту пришлось долго объяснять непонятливым горцам, что ничего страшного не происходит, что его спутник не помирает, а его просто мучают страшные сны. Мол, поорет и успокоится…
Очередной приступ случился сегодня, так что шут покачивался в седле мрачный, словно ворона, у которой из-под носа стащили кусок падали. Ветер трепал седые патлы, в светлых глазах застыла муть.
Из-под ног идущего впереди фрона сорвался камушек, со стуком заскакал вниз, туда, откуда явились путники. На лицах холиастов, как по команде, возникло выражение тревожного ожидания. Лишь когда стук затих и погасло эхо, они расслабились.
– Осыпи боятся, – пояснил Авти, – тут запросто может обрушиться лавина из камней.
Хорст лишь пожал плечами.
Пройдя еще несколько шагов, они достигли вершины перевала. Дальше начинался спуск в раскинувшуюся посреди гор просторную ложбину. Ее восточную часть занимала Долина. Отсюда она хорошо просматривалась. Блеск, так поразивший Хорста в первый раз, исходил от поверхности озера, круглого, будто монета.
С высоты можно было различить растущие вокруг него деревья. Среди зелени высились какие-то здания.
Хорст перевел взгляд направо и невольно обомлел. В первый момент ему показалось, что это лишь игра света и тени, и он отчаянно затряс головой. Но это не помогло.
– То, что ты видишь, существует на самом деле, – тихо промолвил Авти с необычным для себя благоговением.
С такого расстояния трудно было оценить истинные размеры, но Хорст видел, что громадная, лежащая на земле фигура простирается больше чем на несколько ходов. Холмами выглядели исполинские груди, крепостными валами тянулись руки и ноги, заросли кустарника прикрывали низ живота.
Обращенное к небу лицо выглядело спокойным и умиротворенным, в провалах глазниц, несмотря на ярко светящее солнце, колыхалась тьма.
– Что это? – спросил Хорст шепотом. Говорить громко сейчас ему показалось святотатством.
– Мать-Земля, – откликнулся шут, – я слышал о ней, но думал, что это сказка…
– Нэ сказка, чэловэк, – сказал один из холиастов каркающим голосом. – Это правда! Нашы прэдкы возвэлы иэ болээ шэсты вэков назад! Она долгыэ годы защыщала нашы краы от набэгов! Дажэ само врэма устыдылос ээ вэлыколэпыа и нэ тронуло Мат!
Если бы Хорст услышал такое в другом месте, он бы ни за что не поверил. Сложенная из земли фигура, не оплывшая и не рассыпавшаяся за шестьсот лет? Это даже не сказка, это байка!
Но от изображения Матери веяло грозной, древней силой, исполинским могуществом, и впору было поверить, что она покоится на этом месте не века, а тысячелетия, с самого Творения!
– Поэхалы, – предводитель горцев ткнул фрона пятками в бока, – на нээ можно смотрэт вэчно, но нам надо двыгатса.
Из кустов вылетела крохотная, окрашенная в желто-зеленый цвет птица, и, негодующе вереща, зависла на одном месте. Крылья ее трепетали так, что расплывались в смазанное пятно.
– Крохобар нас встрэчаэт! – усмехнулся один из горцев. – Добрыы знак!
С самого полудня копыта фронов топтали мягкую шелковистую траву. Попадались островки кустарника, журчали многочисленные ручьи и речушки. Впереди темнела далекая пока опушка леса.
Здесь, в преддверии Долины, горы нависали со всех сторон. Ощущение было такое, словно они ехали по дну громадной чаши. Сейчас, когда солнце укатилось за хребты на западе, чаша выглядела черной, а края ее – обгрызенными и надколотыми от длительного использования.
– Становые! – зычно выкрикнул предводитель холиастов, когда отряд достиг крошечного озерка размером с городскую площадь.
– Мы не поедем дальше? – удивился Авти. – Ведь еще светло!
– В Сватое мэсто положэно вступат на рассвэтэ! – пояснил горец, слезая с фрона. – Ноч будэм молытса богам и готовытса!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
