— Почему же? — Я бросил на собеседницу удивленный взгляд.
Она ответила мне открытой улыбкой.
— Но эта комната единственная, по поводу которой ты высказал свое мнение.
— Просто дар речи потерял от той роскоши, которую увидел, — сказал я сущую правду, но с насмешкой, чтобы Зоя не очень-то задавалась. Я вновь опустил взгляд к тумбочке. — Прямо произведение искусства! — Я погладил поверхность полированного, богато инкрустированного предмета мебели.
Зоя приблизилась и, снова перейдя на тон экскурсовода музея, проговорила:
— Бретонская тумба, конец девятнадцатого века, ручная работа, дуб, резьба, инкрустация. — Она выдвинула верхний ящик и тут же задвинула, но я успел заметить, что в нем лежал пистолет Макарова.
— Откуда здесь «макарыч»?! — изумился я уже сам, выдвигая ящик и беря оружие.
— Это пистолет Володи, — пояснила молодая женщина. — Не надо его трогать. Ствол неучтенный, супруг купил его как-то по дешевке для самообороны, но никогда им не пользовался. Только странно, почему он здесь в тумбочке лежит, а не в сейфе. — Зоя забрала у меня пистолет, вновь положила в ящик и задвинула его.
Молодая женщина, очевидно, устала ждать, когда я проявлю инициативу. Она повернулась ко мне, наши взгляды встретились, и этот ее призывный взгляд необычайно синих глаз, запах волос так опьянили меня, что комната качнулась и будто поплыла передо мной. Зоя положила мне руки на грудь, потом провела ими по бокам и сомкнула ладони за моею спиной.
— Игорек! — выдохнула она, поднялась на цыпочки и потянулась своими губами к моим губам.
— Что мы делаем, Зоя?! — проговорил я, теряя над собой контроль, и охватил ладонями ее талию. — А вдруг заявится твой муж?
Неожиданно затуманенный взгляд Зои прояснился, и в нем мелькнули злые огоньки.
— Да не вернется он, Игорь! — произнесла она раздраженно. — Что ты заладил: вернется да вернется! Я сама сегодня купила ему билет до Лондона. Он улетел по делам в Англию. Прилетит обратно через неделю. Да если он и вернется, чего тебе бояться? Ты же спортсмен, борец! Надавал ему как следует один раз, надаешь и в другой! Потом повернешься и с гордым видом покинешь дом. Что он тебе сделает? В полицию на тебя заявление подаст, что ты с его женой спишь? Это мне нужно бояться, Игорь! Представляешь, что будет, если он узнает о наших настоящих взаимоотношениях… А впрочем, все к лучшему, — вдруг как-то разом потеряв пыл, с каким-то отчаянием промолвила хозяйка дома. — Надоело жить с этим чудовищем, и чем скорее я с ним развяжусь, тем будет лучше!
То, что сейчас сказала Зоя, являлось аргументом, и я устыдился своей трусости. «Передо мной красивейшая женщина, обладать которой был бы рад любой мужчина, стою здесь и ломаюсь — «отдаваться» ей или нет!» — подумал я, наклонился к ней и накрыл своими губами рот Зои. Женщина как-то сразу обмякла, ее нежный язычок коснулся моего языка, и встреча их была подобна разряду электрического тока. Теперь пришел черед моим ладоням блуждать по ее груди, спине, талии, бедрам. Рука моя скользнула вниз, приподняла юбку, прошлась по резинке чулок и стала гладить восхитительную шелковистую полоску кожи между чулками и кружевными трусиками. Потом я просунул обе руки с внутренней стороны бедер молодой женщины и рывком взял ее на руки, поддерживая за ягодицы. Зоя исторгнула полный страсти стон, обвила руками мою шею, ногами — поясницу и скрестила их за моей спиной.
— Погоди, я выключу свет! — проговорила она непослушным языком, обернулась к стенке и нажала на выключатель.
Было темно, но я уже ориентировался в комнате и пошел к дивану, бережно неся свою драгоценную ношу под ягодицы.
Я плохо помню, кто с кого и как срывал одежду, но очень быстро я остался в чем мать родила, а Зоя — в одних чулках, и я, рыча от нетерпения и наслаждения, вошел в это великолепное, находящееся в моей полной власти тело. Зоя, изнемогая от страсти, говорила какие-то бессвязные слова, я невпопад отвечал ей и, не обращая внимания на то, что диван оказался скрипучим, ритмичными движениями, неистово двигал тазом вперед-назад. О, это был незабываемый секс! Мир перестал существовать для нас, мы ничего не видели, не слышали и не ощущали вокруг, кроме нас двоих…
— Я так люблю тебя, Игорь! — воскликнула Зоя с таким жаром, что от ее хриплого чувственного голоса на меня будто нашло умопомрачение и меня с головой накрыла волна непередаваемого блаженства. Я увеличил темп движений до неистовства и непроизвольно вскричал в ответ:
— Я тоже тебя обожаю, Зайка!
…Чуть позже из-за самого мощного в моей жизни оргазма я не сразу понял, что изменилось в комнате. А дверь вдруг распахнулась, из коридора в «охотничью» упал прямоугольник света, затем его загородил силуэт мужчины… И вот только тут мир обрел для меня реальность, включился слух, и в уши мои ворвались иные звуки, которые были не так приятны, как стоны и выкрики Зои. А если точнее, то они были просто отвратительными, мало того — чудовищными! Я услышал дикий рев первобытного человека, увидевшего, как его самку оплодотворяет другой самец… впрочем, так это и происходило на самом деле. Сходство с неандертальцем человек вызывал еще и тем, что держал в руке бейсбольную биту, в темноте смахивающую на дубину.
— О, боже! — простонала Зоя и выскользнула из-под меня.
— Убью! — заголосил мужчина, кидаясь на меня с дубинкой.
Я шестым чувством определил, куда в следующий миг обрушится бита, и в следующий момент дубина «неандертальца» опустилась на то место, где только что было мое тело, вызвав шлепок от удара деревянного предмета о кожу дивана, жалобный стон его старых пружин и вздох набивки. Спасибо раритетному дивану за то, что принял удар на себя! Наглядная демонстрация того, какие звуки произвели бы мои ребра, кожа и голосовые связки, если бы бита угодила по моим ребрам, а не по дивану. Я схватил летящего на меня мужика за шею и дернул его на себя, а сам в этот момент уклонился в сторону. Нападавший врезался головой в спинку дивана, я же вскочил и хотел было рвануть прочь из комнаты, но вовремя одумался и остановился. А куда же я побегу без одежды? Классическая сцена: муж возвращается из командировки домой, а оттуда выбегает любовник и мчится в чем мать родила по улице. Представляю, как надо мной будет потом потешаться вся столица, если видеозапись с какой-нибудь из камер попадет в Интернет! Нет, лучше смерть, чем позор!
Я развернулся, готовясь дать «неандертальцу» достойный отпор. Я много раз в своей жизни дрался и боролся, но никогда мне не доводилось сражаться в голом виде. Нападавший между тем развернулся и вновь кинулся на меня с битой. Мы начали бой, и я, если признаться, не был в нем так великолепен, как мне этого хотелось бы. Какой бы ловкостью я ни обладал и как бы ни увертывался от сыпавшихся на меня ударов, мне приходилось несладко. Мужик, и так-то обладавший незаурядными физическими данными, сейчас в состоянии аффекта был неукротим, и не было никакой силы, которая могла бы его остановить. Да еще мне было трудно ориентироваться в темноте — непонятно, с какой стороны следует ждать ударов битой.
— Мальчики, прекратите!!! — то и дело визжала Зоя, прижимавшаяся к стене.
Но мальчики ее не слушали: один, разъяренный, с дубинкой наперевес, нападал, другой, испуганный и голый, пытался защищаться. Справиться с обезумевшим ревнивцем было невозможно — и рога-то ему даже не мешали! — «неандерталец» орудовал битой как искусный фехтовальщик. Он гонял меня по всей комнате, круша все подряд и награждая время от времени ударами биты, а я лишь неистово защищался и вяло бил в ответ.
«Только бы не упасть, а то забьет насмерть!» — подумал я и в этот миг налетел ногами на журнальный столик, шлепнулся на него задом и распластался, как цыпленок табака на сковородке.
— Убью, падла! — прорычал свое излюбленное выражение мужик, и я увидел, как надо мной вырастает освещенное падавшим из дверного проема светом, показавшееся мне громадным тело мужика. Тут сработали датчики движения в коридоре, свет пропал, и окружающее меня пространство погрузилось в темноту.
Удар битой пришелся мне сбоку в плечо. Если бы попал по ключице, точно случился бы перелом. Я попытался перевернуться и соскочить со стола, но конец дубинки уже летел мне прямо в голову, и я сумел только немного смягчить удар, выставив предплечье. Тем не менее в голове у меня будто что-то лопнуло, перед глазами стали летать радужные шары, я обмяк и уже был не в состоянии двигаться, просто шевелиться. А мужик-садист наотмашь лупил меня по ребрам, рукам, ногам, вымещая злобу за поруганную мужскую честь и достоинство. Я уж было подумал, все, начался отсчет последних мгновений моей жизни. Увидел, как в темноте блеснула невесть где поймавшая отражение источника света лакированная поверхность биты, мужик замахнулся для решающего удара, и оружие «неандертальца», как снятое в рапиде, по дуге пошло вниз, метя мне прямо в голову.
