— Слишком много вопросов Владимир Романович, на которые я не хочу отвечать, — сжимает губы и обнимает себя еще крепче.
Я больше мучать ее не стал. Понял, что если продолжу, она закроется от меня совсем, как ракушка, черт бы ее побрал.
Оставшийся путь до дома едим молча. У каждого в голове свои мысли. Я поглядываю на Аню. И что интересное подмечаю, как на ее лице отражаются все эмоции, которые она переживает в мыслях. И то что происходит в ее голове мне не нравится. Уже поднимаясь на парковку, я понял, чего стоит ожидать, когда мы окажемся в квартире.
И моя интуиция меня не обманывает. Аня, как только за нашими спинами захлопнулась входная дверь, направилась в спальню, и через секунду оттуда вышла домработница.
— Я больше не нужна? — ровным голосом спрашивает женщина, совершенно без каких либо эмоций.
— Видимо да, — улыбаюсь, — спасибо Надежда Ивановна, что выручили. Завтра можете еще помочь? Няню не успели найти, — приклеил на губы улыбку, а у самого так и подгорает зайти к Ане и осадить ее. Ведь сто процентов вещи собирает.
— Да, — женщина подхватив свою сумку, обувается, — как уточните у Ани, сообщите. Мне кажется, она не в настроении, — с пониманием смотрит на меня Надежда Ивановна. — Я пойду.
— Угу. Спасибо, — киваю ей и женщина выходит за дверь, тихо ее прикрывает.
Я, скинув обувь сразу же направляюсь в спальню. Толкаю дверь, застываю на месте.
— Ань, — окликаю девушку неподвижно сидящую с ребенком на руках.
— Я боюсь, — слышу душу леденящий голос. — Боюсь возвращаться.
В голове будто предохранитель щелкает и я наконец-то в полном объеме могу понять всю ситуацию которая сейчас происходит: без права на ошибку. Смотрю на Аню и ее сына и от осознания того, что если сейчас сделаю шаг к ней, то возьму на себя ответственность не только за девушку, но и за ее ребенка. Готов ли я к этому? Готов ли принять столь серьезное решение не подумав?
Но стоит лягушонку повернуть голову в мою сторону и посмотреть на меня, сердце тут же приняло решение за меня.
Я в один миг оказываюсь возле Ани. Присаживаюсь перед ней на корточки. Обхватываю пальцами икры сжимаю.
— Ань, доверься мне. Я смогу тебя защитить. Смогу помочь, — я говорю это искренне, от всего сердца.
Да, я принял решение. Глядя в ее глаза: сделал выбор. И по тому как сердце колотиться в груди, выбор сделан был уже давно.
— Владимир Романович, — глухим, болезненным голосом произносит девушка. — Я не имею права подставлять вас под удар. А вдруг с вами что-то случится? Я себе этого не прощу, — поджимает губы и в ее глазах застывает такая тоска, что душа наизнанку выворачивается.
Не сдерживая эмоций резко встаю и скользнув на кровать, порывисто обнимаю Аню с сыном со спины. Девушка застывает на мгновение, в недоумении от того, что я делаю, а Гриша, недовольный тем, что приходится делить маму с кем-то, закопошился на ее руках.
— Владимир Романович, — передергивает плечиками Аня, пытается сбросить руки. — Это лишнее.
Мне приходится разжать объятия. Отпустить ее. Вижу, что пока не готова принять меня. Но ничего я упорный. Не отступлюсь. Подожду.
Аня стремительно встает. Отходит на несколько шагов дальше от кровати. Поворачивается ко мне лицом, но в глаза не смотрит.
— Я сегодня хотела уехать к Лене, но ввиду того, что объявился Женя не смогу, — она замолкает, я не перебиваю, жду что она скажет, — я наверное трусиха? Но вы же видели его? Он не захочет со мной говорить?
Взгляд девушки наполняется страхом. И я замечаю, как она стискивает сына в объятиях сильнее.
— Ань, я тебя не гоню. Ты можешь здесь жить столько сколько будет нужно, — поднимаюсь с кровати, встаю перед ней. — И не беспокойся. Здесь и ты и Гриша в безопасности.
Аня невольно пятиться.
Ладно, останавливаю себя. Не стоит на нее наседать. Она пока сама не понимает до конца что происходит. И моя настойчивость по отношению к ней, может сыграть со мной злую шутку. Поэтому не долго думая я покидаю спальню.
— Если ты не против я закажу еду из ресторана. Готовить настроения совсем нет, — не спрашиваю, а скорее высказываю мысли вслух. — Может есть пожелание?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Нет, — бросает коротко.
И я закрывая дверь, приваливаюсь к ней спиной. Что творит эта девчонка со мной? Чувствую себя тряпкой, готовой в любой момент под нее расстелиться.
Черт!
Сжимаю кулаки и со злостью делаю серию ударов в пустоту, вкладывая в них все свое неудовлетворение. Чувствую, что меня надолго не хватит. Головой-то я много всего понимаю, вот только инстинкты вопят во всю глотку напоминая о том, что я мужик и не хера не каблук. И препятствия которые возникают у меня на пути я привык решать по другому. Но почему-то все что касается или связанно с Аней автоматом перекочевывает в “миссию невыполнимо” или через задницу.
Ужин проходит в молчании, а если быть точнее, то Аня выходит к столу, как раз перед тем, как я приканчиваю остатки своей порции.
— Извините, что не получилось составить вам компанию, — сконфуженно произносит девушка, садясь напротив меня.
— Угу, — киваю не отрывая взгляда от телефона.
Я злюсь и совсем не на Аню, а на себя за то, что не нахожу пока вариантов, как прижучить ее муженька. Твою мать! До сих пор поверить не могу, что прячу у себя замужнюю девушку. Это наверное неправильно. Но черт, разве он нормальный муж? Дебил он, а не муж. От таких не то что можно, но и нужно прятать, таких вот как она. Беззащитный котенок.
— Владимир Романович, — вырывает меня из мыслей ее с хрипотцой голос. Поднимаю глаза, — у меня есть к вам одна просьба, — замолкая, делает выразительную паузу. А у меня от ее молчания аж под ложечкой засосало.
— Ну, — не сдерживаюсь.
— Вы сможете меня некоторое время на работу возить? — смотрит с таким видом, как будто звезду с неба попросила.
Я секунд десять смотрю ей в глаза не отрываясь. Мне так смешно, что заржать в голос хочется, но я себя сдерживаю. Ведь понимаю, что для девчонки это важно, я ощущаю как ее страх витает в воздухе. Да и сама она вся зажатая, подавленная. Выглядит зашуганным мышонком.
— Только в те дни, когда нам будет действительно по пути, — говорю серьезно, не хочу чтобы она поняла, что может мной крутить как хочет и что я готов на все, чтобы угодить ей, лишь бы выглядеть в ее глазах героем. Пусть буду лучше засранцем.
— Спасибо, — мямлит.
— Ань, если ты его так боишься, может стоит меры какие-нибудь принять? Например в полицию заявить? — раздраженно бросаю ей.
— В полицию?! — переспрашивает и на ее губах застывает перекошенная ухмылка. — Да они его сами боятся. И что я на него заявлю? Что домой боюсь возвращаться?
— А это разве не повод принять меры? — возмущаюсь и откидываясь на спинку стула смотрю на нее. — Он ведь уже за что-то сидел один раз в тюрьме?
— Да, Женю кто-то подставил. И я была этому рада. Очень. Пусть это и звучит ужасно, но это правда. Жаль что не успела сбежать до того, как он вернулся. Теперь и не получится уехать. Он не отпустит Гришку и меня тоже не отпустит, — Аня опускает голову и только тут я замечаю ее припухшие губы и выступившие на скулах красные пятна. Значит плакала.
— Я не верю тебе, — говорю сквозь зубы. — Вижу в тебе сейчас жертву, которая готова сдаться без борьбы.
— Да что вы знаете! — восклицая вскакивает со стула. — Вам ничего обо мне не известно.
— А мне не нужно ничего знать, Царевна. У тебя все на лице написано, — говорю холодно, смотрю в упор. — Со своим братом ты готова была бороться, а что здесь? Почему ты даже пробовать не хочешь? И да, ты права побег ничего не решит.
Я встаю из-за стола. Обхожу его. Двигаюсь на девушку, она хлопает глазами, отступает к стене. Шаг. Еще. Еще один. Упирается спиной в стену. Вжимается. А я нависаю над ней, с двух сторон от ее головы выставляю руки. Опускаю голову так, что наши глаза теперь находятся на одном уровне. У Ани замедляется дыхание. И цвет лица приобретает белый оттенок. Боится. Или… по тому как импульсивно дергается на ее шее голубая венка, можно судить о другом.
