сделался вязким, а это, как известно, резко снижает скорость. Мало того, дорожка стадиона оказалась короткой и ее «удлинили», соединив с находящимся рядом хоккейным полем. Лед, который наморозили на стыке дорожки и поля, получился неровным, бугристым. Будь такое на прямой — беда небольшая. Но сразу за ледовыми кочками начинался поворот. На «стыке» гонщиков трясло и подбрасывало, и тут же надо было входить в поворот. Даже мы, не избалованные идеальными дорожками, понимали: здесь может случиться всякое. Так и оказалось.
Стартуют Владимир Цыбров, Анатолий Сухов, Владимир Кочетов и Милан Шпинька из Чехословакии. Вперед вырывается Сухов, за ним идет Цыбров, третьим — Шпинька. После тряски Толя не смог войти в поворот и упал. Чтобы не задеть «плывущего» по льду товарища, Цыбров сбрасывает газ. Милан Шпинька умело использует ситуацию, спокойно обходит Цыброва и финиширует первым.
До встречи со Шпинькой я шел без потерь очков. Стартовал хорошо, вырвался вперед, Лидировал три с половиной круга. Осталось войти в последний поворот и финишировать. Чтобы не вылететь в снег, на бровку, чуть придержал газ. И все равно вылетел на середину дорожки. И опять этим воспользовался Милан. Он прижался к внутренней бровке, прибавил газ и ушел вперед. А перед этим Шпинька выиграл заезд, в котором участвовал Кадыров с Самородовым. В четвертом заезде я уступаю первое место и три очка Цыброву, а Шпинька снова приходит в своей четверке первым.
А в пятом заезде... Лучше бы его совсем не было... Основным моим соперником стал Габдрахман Кадыров. Выиграй я у него, мог стать третьим призером. Мог, если бы...
Сразу после старта, входя в первый поворот, услышал под своим мотоциклом скрежет металла об лед. Может, слишком положил машину? Чуть выпрямил ее и тут же влетел в ограждающий дорожку сугроб. Потрогал переднее колесо — оно спущено, «прожевало» камеру. Получив «баранку», распрощался с призовым местом.
Талантливый гонщик из Чехословакии Милан Шпинька успешно выступал в остальных заездах и завоевал звание чемпиона мира 1974 года.
Во второй раз, начиная с 1966 года, советские мотогонщики по льду возвратились домой без золотых медалей. Мой дебют в финале чемпионата мира тоже не радовал. Что скрывать, я надеялся выступить успешнее.
Почему мы выступили слабо? Долго размышлял над этим. Плохая дорожка? Но ведь для всех была она одинаковой, тем не менее Шпинька выступал уверенно и ровно. Упал Сухов и подвел Цыброва? Но Толя же знал, что на стыке дорожек бугры и надо на этом участке проявить особую бдительность. У меня лопнула камера? А кто запрещал более внимательно осмотреть машину за день до соревнований? Ни у кого же камеры не лопались. Значит, сам недосмотрел, раз такое случилось.
До сих пор уверен, что мы тогда могли не уступить первенства. Помешала, по-моему, самоуверенность. Не задумались, как надо выступить в несколько осложнившихся условиях, как наиболее рационально преодолевать «зону тряски» на дистанции. Производили ориентировку по ходу гонки, но было уже поздно.
Вернулись домой, стыдно ребятам в глаза смотреть. С кем ни встретишься, ловишь во взгляде упрек: «Что же вы?», хотя о чемпионате в разговоре — ни слова. А кто любит упреки, будь они даже заслуженными?!
Оправданий всегда можно много найти. Но ведь не за оправданием нас посылали на соревнования. От спортсменов сборной всегда ждут победы. И правильно. Надев форму этой команды, ты уже не просто хороший спортсмен, ты — представитель нашего многомиллионного Советского государства. Ты защищаешь не свою честь, а спортивную честь Родины. Так имеем ли мы право проигрывать? Не спорю, спорт есть спорт и поражения неизбежны. Но поражение поражению — рознь. Если ты все силы отдал борьбе за победу, если не спасовал перед более сильным соперником и сражался до конца, тебя не упрекнут.
Сегодня нельзя рассуждать о спорте как о чем-то второстепенном в жизни общества, чему можно уделять внимание, а можно и не уделять. Его не выбросить из повседневности, как не выбросить театр, кинематограф или телевидение.
«Мы дожили до времени, когда спорт в жизни общества занял место, которому нет аналогий в истории, — писал драматург Александр Свободин. — Он стал всепроникающей материей. Можно с этим не соглашаться, но тогда в один прекрасный день вдруг почувствуешь себя мольеровским Журденом, внезапно обнаружившим, что говорил прозой. Человек впустил спорт в свою жизнь, и все мы так или иначе испытываем на себе его присутствие. Как социально-историческую категорию его изучают философы, историки, социологи. Политики учитывают его гигантскую силу. Современный спорт — зеркало общественной жизни, ее часть и продолжение».
Нам, спортсменам, нельзя не прислушаться к таким словам. Да, человек впустил спорт в свою жизнь и его мнение о людях спорта складывается из мнений о нас, о тех, кто глубоко шагнул в эту сферу общественной жизни.
СЧАСТЛИВЫЙ ЛЕД МОСКОВСКИЙ
Сколько раз до этого я бывал в Москве, полюбил этот город, его энергичных, общительных жителей. Но в 1975 году впервые предстояло оспаривать здесь звание чемпиона СССР.
Центральный стадион «Динамо» стал ледовой ареной очередного первенства страны. И не случайно, ибо через месяц именно на его дорожках должны были состояться финальные соревнования чемпионата мира. Спортивные руководители решили дать возможность нашим сильнейшим гонщикам опробовать трассу перед главными стартами сезона.
В день состязаний к стадиону потянулись люди. Я не предполагал, что чемпионат может вызвать такой интерес у москвичей. Но оказалось, что столичные болельщики ничуть не хуже наших, новосибирских, разбираются в гонках по льду. И хотя среди претендентов на награды не было их земляков, трибуны живо и доброжелательно реагировали на успех каждого участника.
Московский лед оказался счастливым для новосибирцев. Мы выступали словно в родных стенах — уверенно, азартно и лихо. На первое место, которое, в конце концов, досталось мне, претендовали также Валерий Распопин и Вячеслав Дубинин, которые заняли соответственно второе и третье места. Да, весь пьедестал почета чемпионата страны на этот раз оказался новосибирским.
Гонщики — люди сдержанные. Мы после победы не прыгаем в объятия друг друга, как футболисты после забитого гола. Подойдет после заезда товарищ, похлопает по плечу, по-мужски крепко пожмет руку и скажет: «Молодец!» Разве этого мало? Тогда на стадионе «Динамо» нас, молодцов, было трое.
Меня радуют успехи товарищей, как и товарищей — мои успехи. У нас нет зависти друг к другу. Гонщики в чем-то одинакового уровня, мы хорошо понимаем, что в равных условиях побеждает тот, кто сумел полностью проявить в данный момент свои лучшие качества и спортивный характер.
Я не раз
