Сознательное отслеживание рождаемых им мыслеформ, выраженных во взглядах, моральных принципах, установках, ценностях и других внешних символах, приводит к тому, что разумный человек с легкостью начинает идентифицировать их фантомную природу. Выясняется, что те духовные принципы, по которым он строил свои взаимоотношения в социуме, в своей основе (причине) являются отражением низких отклонений по Качествам.
Среди так называемых общечеловеческих ценностей, являющихся атрибутами императивов эгрегора, есть такие, которые легко выделить из общей массы. Например, «труд на благо общества», где доминирует низкое Качество 10-й Зоны, «рабство»; благотворительность, плодящая трутней, живущих за счёт других — отклонение, ведущее в ниши 11-й Зоны, «вампиризма»; возвышение одной группы людей над другой по антропометрическому принципу, нацизм — отклонение по 17-й Зоне; догматизм и консерватизм, рождающие жёсткие концепции, — искажённое Качество 8-й Зоны и т.д. Существуют и другие привычные концепции, с которыми человек, привычно считающий их «положительными», сживается настолько, что не может примириться с их принадлежностью к отклонениям. К ним относятся такие сомнительные «достоинства», как патриотизм, добродетель, интеллектуальность или принадлежность к столь «высокой» сфере деятельности, как искусство и т.д.
На самом деле патриотизм, например, изобличает очень тесную связь его «носителя» с эгрегором, обусловливающую постоянную энергетическую подпитку со стороны общего поля силы. Когда из-за различных обстоятельств (например, выхода за границы эгрегора) эта подпитка прекращается, в результате отсутствия эманационной, фантомной пищи наступает истощение эфирного тела, на форме выражающееся в эмоциях тоски и ностальгии. Это может привести даже к физической смерти. Переезжающие на постоянное местожительство за границу эгрегора испытывают так называемый культурный шок. Чтобы войти под «крышу» другого эгрегора, новоиспечённым гражданам приходится расстаться с прежними стереотипами. Пока этот процесс не произойдет, они остаются чужаками, изгоями: новая среда отторгает эмигрантов, так как их старые клише «не вписываются» в матрицы новых стереотипов. Как правило, только дети и внуки эмигрантов (то есть люди, совершенно не связанные кармически с местом «исхода») естественно сливаются с новым эгрегором. Сами же эмигранты в своём большинстве так и не могут адаптироваться в новой среде, образуя искусственные микроэгрегоры на территории принявшей их страны: автономии, диаспоры, национальные поселения и т.д. Например, в Америке, эгрегор которой с самого начала зиждется на силе эмигрантов, инородцев (чем и обусловлена его идея и устремление), имеется масса географических названий, повторяющих свой «прототип», находящийся в других странах. Например, в США имеется два городка Moscow — в штатах Айдахо и Пенсильвания. А уж Брайтон-бич, русский район Нью-Йорка, пристанище современных эмигрантов из России, стал просто притчей во языцех, своего рода пародией на «совковский» эгрегор. Сохраняя уклад и культурные ценности прежнего эгрегора, эмигранты проявляют своеобразный патриотизм, за атрибуты которого держатся, как за спасательный круг, поддерживающий фантомную связь с его силой.
Патриотизм свойствен многим людям, даже если они это отрицают. Гордость за Родину, предпочтение её ландшафта, склада характера людей, языка и т.д. — всё это говорит, что человек в той или иной мере привязан к своему эгрегору. И это закономерно и должно быть, так как человек живет на территории какого-то эгрегора и входит с ним в общение (любая коммуникация — это обмен энергией). Но надо отдавать себе отчет в том, не превышает ли интенсивность энергообмена грани необходимого, не чревато ли это попаданием в зависимость от пищи, которой кормит эгрегор.
Например, будучи в Америке, я обратила внимание на некоторые свои ощущения, заставившие меня насторожиться. Мне показалось, что небо над Калифорнией не такое высокое и голубое, как в России; ландшафт не такой привлекательный и при этом однообразный; еда, хоть и экологически чистая, но безвкусная и т.д. Отметив про себя, что появились признаки чрезмерной приверженности Российскому эгрегору и, следовательно, осознав их принадлежность к эгрегориальным стереотипам, мне удалось снять с себя наваждение. Но это не значит, что один раз снятое клише не может снова появиться. Работа над своими мыслеформами должна проводиться постоянно. Надо добиться такого результата, чтоб внутренний «цензор» никогда не спал, ни во сне, ни наяву.
Кстати, наши мысли часто реализуются в символических образах сновидений. Попробуйте перед сном поставить перед собой конкретную, четко выраженную задачу. Облеките её в слова, не допускающие расплывчатости толкования. Например: «Пусть приснятся в понятных мне образах мои связи с эгрегором, и пусть этот сон останется в памяти». Рисунок сна запечатлеется на Белых фантомах вашего эфирного тела в виде мыслеформ памяти, и вы сможете его идентифицировать и расшифровать. Такая техника работы со снами обеспечивает доступ к информационным полям эгрегора и помогает ориентироваться во многих вопросах. Объясняется это тем, что во сне, когда спит физическое тело, включаются связи с Надзеркальем, и образы считываются через астральное и тоническое тела. Так вырабатывается «взгляд сверху», с позиции наблюдателя и судьи.
Интеллект, как правило, тоже имеет эгрегориальную окраску. Это также система эфирных клише, составленная под воздействием среды и средств массовой информации. Интеллектуал, как губка, впитывает в себя знания, концепции, манеру поведения, которые выделяют его из масс. Таким образом в нём проявляется отклонение по Качеству 6-й Зоны (Самовыражения): накопление (знаний, философских концепций, эмоций) и желание выделиться своей оригинальностью и экстраординарностью. Эманации людей этого типа, как мы помним, поддерживают сектор силы эгрегора, соответствующий чакре 6а — сакрал. То есть свой потенциал «творца» интеллектуал пускает на низкое творчество мыслеформ, обеспечивающих стабильность системы ценностей, ограниченной «крышей» эгрегора (см. «Сезам, откройся!», 21-я Зона).
Рассмотрим один пример подобного угодничества целям эгрегора: в 1914 году было составлено обращение «от писателей, художников и артистов» за подписью таких известных деятелей искусства, как Бунин, Горький, П. Струве, Серафимович, Коненков, Собинов, Станиславский, В. Васнецов, Коровин и др. В нём в соответствии с официальной версией русского правительства говорилось о возвращении Германии «к алтарям жестоких национальных богов». Документ поощрял военные выступления правительства и тем самым вносил «патриотическую» лепту в обработку общественного мнения. Тогда же Игорь Северянин написал свою агитационную поэму:
Когда отечество в огне
И нет воды — лей кровь как воду...
Благословение народу!
Благословение войне!
Если мыслеформы, «насаждаемые» творцами идей, находятся в согласии с основополагающей идеей эгрегора, — они выгодны ему и, используя интеллигенцию в своих целях, он лелеет её. Если входят в противоборство, — эгрегор их уничтожает. В этом плане характерна история жизни «поэта революции» Владимира Маяковского. Пока он «себя под Лениным чистил», эгрегор подпитывал его славой и бытовыми благами. Как только поэт вошел в конфронтацию с Советским эгрегором, он был им уничтожен. Обратите внимание на роль интеллектуалов в жизни эгрегоров: все идеи оформляются интеллигенцией. Они выступают идеологами революций (то есть спонтанной магией мыслеформ уничтожают старые эгрегоры и создают концепцию устремлений при строительстве новых). Поэтому эта «прослойка общества» всегда настораживает эгрегор и, фактически, им же и уничтожается (вспомните моменты истории: сталинские репрессии, жертвами которых стала в основном элита общества; брежневские гонения на следующее поколение интеллигенции — так называемых шестидесятников). Наличие такой «нестабильной», но необходимой части силы требует от эгрегора установления внутреннего равновесия — создания антагонистического интеллигенции крыла: органов устрашения и предупреждения противодействий внутреннему закону. Этим объясняется ставшая стереотипом ненависть между представителями интеллигенции и органами «государственной безопасности», независимо от того, на какой территории обосновался эгрегор и к какому времени он относится. Примерами такого противостояния полна вся история человечества.
Среди представителей интеллектуального общества, безусловно, находятся и те, кто вовремя освобождается от фантомного бремени привязанностей и выходит «наверх» из-под давления крыши эгрегора. Такие люди, как правило, доживают до глубокой старости, спокойно уходя в мир иной. Внутренняя свобода делает их неуязвимыми, «прозрачными» для эгрегора. Их качественная принадлежность по вибрациям относится к другим пространственно-временным континуумам и не резонирует с энергетическими полями эгрегора; они как бы перестают существовать для эгрегора. Их обходят грозы, разящие «людей эгрегора», несмотря на то, что внешне они ничем не отличаются от обывателей и даже принимают непосредственное участие в социальной жизни. Рисуя облик этой категории людей, я не могу не вспомнить своего отца. Родившись в 1902 году, он участвовал во всех катаклизмах, сотрясавших мир в то время. Он прошел три войны, не получив ни одного ранения. Будучи евреем, он окончил первые Командирские курсы в Кремле и спокойно продвигался по служебной лестнице. Член Компартии, находившийся на ответственной партийной работе, сотрудничавший в газете «Красная Звезда» и тем самым принадлежавший к прослойке военной интеллигенции, он тем не менее был одним из немногих, кто не был репрессирован. В тот момент, когда уничтожению подверглись все ответственные работники редакции газеты «Красная Звезда», мой отец, полковник И.И. Геллер, оказался за пределами поля деятельности карательных органов, пребывая в длительной командировке. Во время усиленного гонения на «красных командиров» он находился на дальних границах эгрегора — в Дагестане. Последняя послевоенная волна репрессий застала его в госпитале — он оформлял выход «в запас».
