class="p1">— Я… Я… — даже не могла найти слов, чтобы ответить пышещему гневом Евгению.
— Что ты? Ты должна быть на больничном еще неделю. Чего ты приперлась сюда?
От обиды и несправедливости на глаза навернулись слезы, но я не могла позволить им пролиться. Сколько можно меня унижать перед сотрудниками, ведь они все высыпали в приемную.
— Евгений, это мы попросили прийти, — робко произнесла наш бухгалтер, но мужчина только полоснул ее взглядом, снова впиваясь в меня. На щеках играли желваки, казалось, что он так сжал зубы, что они раскрошатся от бурлящей ярости.
— Жень, ты чего орешь с утра пораньше? — из своего кабинета вышел вечно довольный генеральный. Окинув нашу компанию понимающим взглядом, продолжил спокойном, но твердым голосом. — Зайди в кабинет.
Это звучало не как просьба, а самый настоящий приказ. Такой интонации я еще не слышала у Павла за все время, что здесь работала. Евгений больше не сказав ни слова, проследовал за директором, хлопнув дверью так, что показалось, что обрушиться штукатурка.
— Юльчик, не обращай на него внимания, — аккуратно погладила меня по плечу Марина. — Чего-то он совсем с катушек слетает.
Но ободряющие слова подействовали на меня обратным образом, слезы, так долго сдерживаемые, полились из глаз.
— Я сейчас подойду, ответишь на телефон? — я быстро вышла из приемной. Мне нужно было прийти в себя.
— Юль…, - но я ничего не ответила ей.
Я стояла в переговорной, наблюдала за происходящим за окном. За облаками, проплывающими по голубому небу, за людьми, спешащими по своим делам, машинами, проносящимися мимо. И никак не могла успокоиться. Возникло огромное желание написать заявление по собственному, и, отсидев больничный, никогда больше не сталкиваться с этим ужасным человеком. За что он со мной так? Сколько можно на меня срываться? И как объяснить его совершенно другое нормальное ко мне отношение?
Я вздрогнула, когда горячие руки опустились на плечи. Не услышала, не почувствовала, когда Евгений подошел так близко. Он моментально отдернул ладони, но кожа под тонкой рубашкой продолжала гореть.
— Прости, я погорячился. Но ты не должна была сломя голову нестись на работу, у тебя больничный. Без тебя бы справились.
Я молчала, так и стоя к нему спиной, обняв себя руками.
— Юль, посмотри на меня, — что-то в его голосе заставило внутри все сжаться. Я быстро вытерла слезы и медленно повернулась к мужчине.
Он стоял на шаг позади, но даже на таком расстоянии я чувствовала его мощь. Я подняла голову, сталкиваясь с темными омутами. Первый раз мне безумно захотелось прижаться к крепкой груди, чтобы он обнял меня, и я, наконец, почувствовала себя в безопасности.
— Извини, я не имел никакого права так говорить. Хотя это не оправдывает меня. Но обещаю такого больше не повториться. Корпоративная этика наше все, — грустно усмехнулся уголком губ. Ощущение было, что он прощался, отдалялся и, не знаю, выстраивал стену между нами. — Мир?
Евгений протянул руку и аккуратно большим пальцем стер слезинку со щеки.
— Мир, — дрогнувшим голосом прошептала я.
Я вложила в протянутую руку свою холодную ладонь. Мягко пожав ее, Карелин отступил еще на шаг, разрывая нашу связь.
Мне понадобилось больше времени, чтобы я успокоилась. Сложно взять себя в руки после такого. Но работу никто не отменял, тем более я сама пришла сюда сегодня.
Евгений уехал на объект, и я вздохнула свободнее, хотя в груди все еще оставался горький осадок. На обед Марина утащила меня в нашу столовую, странно на меня поглядывая, но молчала, как партизан, пока мы не заняли небольшой уединенный столик. Там, где нас никто не мог услышать.
— А теперь рассказывай, между вами что-то есть? — заговорщицким шепотом произнесла девушка. От такого начала разговора я чуть не подавилась.
— Что? Между кем? — удивленно воскликнула я.
— Только дурочку не строй из себя. Между тобой и Женей. Между вами искры летят с первого дня.
Чувствовала, что щеки наливаются краской. Хотя конечно, что можно скрыть в небольшом коллективе, когда все наши разборки у всех перед глазами.
— Ты что! Нет, конечно!!! Это же нарушение корпоративной этики.
— Ой, какие пафосные слова. Он просто так воздух сотрясает. Не расскажешь?
— Марин, честно, нет ничего. Он меня достал уже. Я уже просто ненавижу его. Это не человек, а машина какая-то. Бессердечный робот, стоит сделать что-то, что выходит за рамки его мировоззрения, то у него как будто все платы перегорают, и он становиться еще и жестоким, — не знаю почему, но я выплеснула на нее все скопившееся напряжение. Марина же сидела, как будто кол проглотила, странно дергая глазом. А я все расходилась. — С самой первой встречи, он же за человека меня не считал. Тупая курица, которая свалилась ему на голову. Это так несправедливо и обидно. Знаешь, сколько я рыдала, порываясь бросить все, но каждый раз думала, что все нормализуется. Но нет! Ему все мало. Если для него есть работа, только работа, а я хочу еще и жить спокойно, без нервного срыва.
Тут девушка не выдержала и прошептала.
— Блин, — и тут до меня дошло, как в дешевых американских комедиях, почему она так себя вела. Я закрыла глаза, выпуская воздух их легких.
— Он за спиной? — прошептала, уже прекрасно зная ответ. Внутри все оборвалось. Какая же я — дура. Ведь на самом деле, так не думаю. Я уважаю то, как Евгений относится к своей работе. И роботом его не считаю, просто у него должно быть все четко и правильно, чтобы был тот результат, которым можно гордиться и не было стыдно за сделанную работу. Я обернулась, но техдира уже не было в кафе. Так стыдно мне не было никогда. Но ведь не подойдешь к нему с извинениями. Теперь от этих слов не отмыться, и чтобы я не говорила, уже ничего не изменить.
— Даже не знаю, что тебе сказать.
— А ничего и не надо… Все сама знаю, — я потерла устало лоб, опустив голову.
— Юль, ведь ты так не думаешь? Он же нравиться тебе, верно? — я резко вскинула голову. Не уже ли так все заметно? Какой позор. Если все все видят, я же не смогу так нормально работать. — Нет, брось. Знаю, чего боишься, никто ничего не заметил с твоей стороны. Ты — кремень, а вот к Евгению большие вопросы. К нему уже монтажники подходили на чисто мужской разговор, за что он нашу девочку третирует, — я не знала про это, хотя с монтажниками общалась наравне с техдиром. — Мне кажется, он просто не знает, как к тебе подойти. Вот
