своего визажистского фартука полотешко размером с салфетку и делает главную свою ошибку. Пытается промокнуть меня этой махровой тряпочкой, параллельно расстёгивая рубашку, чтобы легче добраться до мокрого тела. И это она абсолютно зря, я терпеть не могу прикосновения незнакомых людей! Всегда, когда с телками в клубе знакомлюсь, я их первый должен сначала за руку подержать, за зад пощупать или хотя бы плечики погладить, только после этого не чувствую внутреннего дискомфорта и разрешаю меня трогать. А вот так беспардонно лезть под рубашку своими лапками наманикюренными…
— Руки убрала! — рявкаю на рыжую так, что она в испуге пятиться назад, роняя своё недополотенце. Игривость на её лице мигом пропала, я когда злой — я страшный.
— Сашок! — подзываю удачно проходившего мимо охранника. — Проследи, чтобы вызванный специалист покинула мои владения, свою работу она уже выполнила. Выполнила ведь, я надеюсь?
— Но как же, — хлопает ресницами "специалист" и нервно теребит край намокшей до прозрачности блузки. — Я же не могу в таком виде…
Готов высказать, что мне до её проблем нет никакого дела, но замечаю заинтересованный взгляд охранника. Сашок сегодня должен быть выходной, припахали вместо сломавшего руку напарника. Основной мой телохранитель сегодня не он, так что ладно, пусть получит эту внеплановую "премию". Киваю ему в сторону намокшей блузки и всего, что она скрывает.
— Займись этим, и проследи, чтобы после девушка надолго не задерживалась. Если я правильно помню, в служебке для прислуги точно были фен и утюг.
А ещё там диван в углу удобный и стол весьма прочный. Так сказать, богатый выбор как и где. Визажистка растерянно переводит взгляд с меня на охранника и обратно. Сравнивает, стерва такая. Я красивый, холеный, породистый, как любила приговаривать бабка по отцовской линии. Сашок высокий, под два метра, морда кирпичом, челюсть квадратная, мышцы бугрятся под темной одеждой. Силища отовсюду так и прёт, бабам нравится. Кроме того, он на визажистку смотрит с явным интересом, а я сердито. Девушка что-то прикидывает в своей голове, видимо, понимает, что со мной не светит, а тут тоже вполне себе интересный вариант, пожимает плечами, протягивает Сашку руку, улыбается.
— Буду очень благодарна, если покажешь, где тут у вас служебка.
И хлопает ресницами уже не в мой адрес. Ну и отлично, одной проблемой меньше. Ещё не хватало, чтобы меня в моём же собственном доме домогались!
Глава 22. Сюрприз для потеряшки
ЯН
Зашёл к себе, переоделся, глянул на часы. Так, пора бы уже спускаться в гостиную, гости скоро прибудут. Подошёл к комнате Горошкиной, постучал — нет ответа. Хм. По моим подсчетам, она должна уже быть готова. Задремала, или музыку в наушниках слушает? Постучал ещё раз, погромче. Правда, пора уже! Ноль реакции. Стоять в своём доме и стучать кому-то в дверь — ну так себе удовольствие. Вобщем, если Горошкина голая сейчас, предупредительный стук был, я не виноват.
Распахиваю дверь и в глубине души мне правда хочется, чтобы кудрявая поганка сейчас переодевалась. Увы, меня ждет облом — комната пуста, нет ни голой Горошкиной (эх), ни Горошкиной одетой. Ну и чего я, как идиот, тут выстукиваю?
Спустился вниз, поймал Ольгу Павловну, отправил искать нашу потеряшку — потому что в гостиной её тоже не было. Мелькнула мысль, что зараза сбежала мне назло. С её сумасбродным характером — вполне могла! Или нет? А если Генри добрался-таки до её платья, и теперь пигалица прячется в какой-нибудь из комнат и боится показаться мне на глаза? Вобщем-то, с одной стороны правильно, ибо если так, то одному лохматому дворняге не жить! По крайней мере, не в этом доме! С другой стороны, Горошкина-то тогда не виновата, но в целях воспитания можно заставить её надеть то самое развратное платье из интернет-магазина. Уверен, в нем она будет неотразима. Хотя нет. Категорически нет. Смотреть на неё в этом порочном безобразии можно будет только мне. Нефиг всяким там партнерам лишний раз слюни пускать. Вот даже Тагиру с Сомом показывать не хочу. Но-о… в качестве извинения за подпорченый ужин как раз может стребовать демонстрацию мне этого платья тет-а-тет?
Дальше шарю по комнатам с возросшим интересом. Пожалуй, я даже помилую Генри, если виноват именно он.
Горошкина находится в крайней по коридору комнате, когда я уже потерял надежду найти её вовремя. Сидит в кинотеатре, забившись в дальнее кресло с ногами, без света. Недовольная какая-то. Вот вроде лица не видно, но чувствуется — девушка сердится.
— Горошкина, ты там что, уснула, что ли? Отрывай свой симпатичный зад от дивана, пошли в гостиную, гости уже на пороге.
Сам не понял, как эти слова с языка слетели. Подкат сотого уровня, браво, Ян! Горошкина, похоже, того же мнения, носик свой сморщила и стала ещё недовольнее. Губы поподжимала, ёжиком попыхтела, но лапку мне свою всё-таки протянула, чтоб с кресла помог встать. Вот и правильно, нечего тут непонятно за что дуться, гости сами себя не развлекут.
Однако, если она с таким лицом к ним выйдет, разбегутся мои гости. Или подумают, что я бедняжку в заложницах держу. Что ж с этой кудрявой так сложно-то?
Ничего, сейчас я ей настроение подниму! Безотказный способ, проверено!
— Горошки-ина, — проникновенно шепчу ей на ухо, когда она подходит ко мне вплотную, чтобы выйти из комнаты. — Помнишь, я тебе сюрприз обещал, ммм?
Она с чего-то нахохлилась, как мокрый воробей.
— А что, платье — это не он? — спрашивает напряжённым голосом. Ого, да кто-то у нас не любит нежданчики?
— О платье я заранее сообщил, где же тут сюрприз? Закрой глаза и стой спокойно! Не подглядывай!
Кудрявая врединка скептически хмыкнула, но глаза прикрыла. Я достал из кармана своего пиджака продолговатый бархатный футляр, за содержимым которого гонял сегодня Марата на другой конец города. Вытащил изящную золотую цепочку с подвеской-топазом. Бриллианты Горошкиной дарить не за что, а вот топаз — в самый раз, к тому же, его холодно-льдистый оттенок отлично сочетается с её глазами. Евгения ахает, когда прохладный металл касается голой кожи и еле сдерживает любопытство, пока я вожусь с замочком.
— Готово, — не без гордости за свой вкус произношу я. Пользуясь случаем, якобы поправляю сзади пару прядок, а на деле — бессовестно глажу Горошкину по шее до затылка. Кожа нежная, совсем рядом бьётся жилка, и, кажется, я случайно нашёл чьё-то слабое местечко — потому что девичьи ушки вдруг стремительно и очаровательно краснеют. Проверяю теорию, теперь уже в открытую провожу большим пальцем вдоль линии роста волос,
