― И тишина вместо ответа, ― усмехнулся Йен, провожая взглядом её удаляющуюся спину. ― Кто бы сомневался, ― Оуэн вопросительно вскинул бровь, но любые дальнейшие вопросы были остановлены взмахом руки. ― Не спрашивай. Я пока и сам не особо понимаю.
― Не спрашивать, так не спрашивать, ― послушно согласился тот. Ему и своих проблем хватало. Но могли бы хоть предупредить, что не ладят. Он-то откуда знает все детали?
Пока парни отстали, развлекаясь у бара и заказывая обещанную Маргариту, Лори вернулась к сестре, где обнаружила крутящегося вокруг Ханны неугомонным волчком уж больно знакомого парня. А друга того бородатого куда дел?
― Это к тебе, ― заявила сестренка, едва её заприметила. ― Сделай что-нибудь. Он начинает меня раздражать.
― В чём проблема? ― Лорелея вопросительно воззрилась на настырное симпатичное личико. ― Я же предупредила, никаких продолжений.
― А если подумать? ― красноречиво засигналили ей флиртующим взглядом.
― Подумала. Ответ прежний.
― Брось. Просто дай номерок и отвалю.
― Расслабь моську, а то судорога схватит, ― покачала головой Лори. И почему большинство парней теряют свою привлекательность стоит им открыть рот? Вот сидел в сторонке, был такой миленький, а теперь напоминает надоедливую муху. Шандарахнуть бы ему по лбу газетой. ― Огорчу: я не раздаю номера. Я сама их беру.
― Подходит и так.
― И тогда сгинешь?
― Даю слово.
Лорелея удрученно вздохнула.
― Совет на будущее: не путай настойчивость с назойливостью. Первое ― позволительно в строго отведённых рамках, второе ― раздражает и только отнимает шансы на победу, ― она вытащила из кармана телефон, протягивая парню. ― Пиши. Если будет совсем скучно, позвоню.
― Не пожалеешь, ― довольно отозвался парень, но заветный смартфон так и не попал к нему в руки. Он почему-то оказался у оказавшегося рядом с ними Йена.
― Свободен, ― миролюбиво отвесил он горе-кавалеру. ― Считаю до трёх, и ты испаряешься. Раз…
“Два” и “три” не проследовало. Парень, с опаской взглянул на выпирающие в обтягивающей футболке мышцы Келлера. Весовые категории у них явно были не те, чтобы попытаться дать отпор. Дело даже не дошло бы до драки ― Йену только и потребовалось бы, что вежливо приподнять его под локти и выставить на улицу. А дальше он бы уже катился кубарем по вечерней Корбетт-стрит, подметая шевелюрой пыльный асфальт.
Так что, быстро взвесив все “за” и “против”, паренёк поспешно ретировался, оставляя за собой благородную мину незаслуженно оскорблённого. Чёрт с ним, попытает счастья в другом месте. Женщины не стоят сломанных рёбер и помятых носов. Так мама всегда говорила.
― Какой смышлёный, ― одобрительно кивнул Йен, возвращая телефон Лорелее.
Та, что удивительно, не возмущалась и не собиралась качать права. Более того…
― Ну, значит, не судьба, ― безразлично пожала плечами она, убирая смартфон обратно в карман под пристальный взгляд Келлера. Затянувшийся пристальный взгляд… Лори не выдержала, вопросительно вскидывая руки. ― Ну чего пялимся?
Вместо того чтобы отвечать ей, Йен обратился к Ханне.
― Сколько она выпила?
Та встряхнула оставшуюся на столе бутылку.
― Безалкогольное. Иначе я бы в жизнь не села с ней в машину.
— Вот и отлично, — Оуэн, словно только этого и ждал, ловко поймал переброшенные ему ключи от Шелби Кобры, на которой парни, собственно, и приехали в паб. Обожаемый Роджерсом Ниссан продолжал пылиться возле мастерской. Эх… На что только не пойдешь ради любви. Даже на позорное звание пассажира. Йен требовательно поманил Лорелею к выходу. ― Пошли.
― Куда? ― не поняла та.
― Прокатимся. Ты за рулём.
Они мчались по слабо освещённым фонарями улицам Карсон-Сити. Молча, в тишине. Лорелея не поворачивала головы в сторону сидящего рядом Келлера. Её целиком и полностью захватила дорога. Камаро изящно дрифтовал на поворотах, вырисовывая плавные, но бесподобные по своей сути виражи. Отточенные движения, молниеносная реакция, совершенное единство с машиной и, что более, важно, Лори на время позабыла о маске неугомонного циника.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Лоб разгладился. Мышцы лица расслабились, от чего черты стали ещё привлекательней. Прищуренные, постоянно недовольные глаза, блестели. На губах застыла счастливая улыбка, выставляя милые ямочки. Даже след от пореза, уже заживающий и тщательно замазанный пудрой, придавал в этот момент особого очарования. Вот какая настоящая Лорелея Бет. И, признаться честно, такой она нравилась Йену куда больше.
― Почему гонки? ― спросил он.
Чарующая картинка треснула по швам ― это улыбка стёрлась с лица Лори. Словно она вспомнила, что находится в машине не одна. Йен пожалел, что открыл рот. Нужно было ещё немного понаблюдать. Хотелось ещё немного понаблюдать.
― Я уже говорила.
― Поверхностно мазнула. Нет. Я хочу знать другое: что для тебя гонки?
― Зачем тебе это?
― Хочу понять.
― Что?
― Кого. Тебя.
― Разве я просила меня понимать?
Йен устало покачал головой.
― Всем порой нужно выговориться, ― ответил он, отворачиваясь и откидываясь на спинку кресла. ― Даже таким, как ты. Пора прекращать прикрываться тяжелым детством, а именно этим, по ходу, ты и занимаешься, и отшивать всех тех, кто готов тебя выслушать. Одиночество только звучит красиво. На деле, оно сожрёт тебя.
Несколько следующих минут в салоне царила мёртвая тишина.
― Всё, ― негромко произнесла Лори.
― Что всё? Собираешься выбросить меня на обочину? ― не понял Йен.
― Ответ на вопрос. Гонки для меня всё. Смысл. Жизнь. Я… не знаю. Просто в эти моменты все вроде бы важное становится… несущественным. Отходит на задний план. Теряется. И становится спокойно. Утихает обида. Исчезают проблемы. Исчезает страх… не сделать. Не успеть. Разочаровать. Остается лишь это мгновение…
― Мы похожи с тобой больше, чем я думал, ― не сразу отозвался Йен.
― Тогда почему больше не гоняешь?
― Не хочу снова причинить кому-то вред.
― И как её звали? ― Келлер удивленно обернулся к Лорелее. ― Крестик у тебя на шее. Он женский, ― Йен непонимающе опустил глаза. Что цепочка, что оба креста: большой мужской и маленький женский были надежно спрятаны под футболкой. Лори усмехнулась, отвечая на незаданный вопрос. ― Заметила, когда приезжала в мастерскую. Ну так что? Откровение за откровение?
― Кара… Её звали Кара.
― Что произошло?
― Она погибла. По моей вине.
― Ты поэтому уехал из Майями?
― Да.
― Как давно это случилось?
— Пару лет назад.
— И ты до сих пор не отошёл?
— Ты теряла кого-нибудь?
— Нет.
— Молись, чтобы не пришлось.
Лорелея равнодушно дёрнула плечом. Больше для видимости. Нужно ведь поддерживать репутацию.
― Зато теперь понятно, почему ты отшил меня.
Йен удрученно покачал головой.
― Тактичности в тебе как в разводном ключе. Знаешь?
― Да. Мне говорили. Наплевать, ― Лори вывернула на узкую улочку. ― Как насчет китайской еды на вынос? Хочу есть.
Серебристый Камаро осиротевши припарковался у дороги. На первом этаже в окнах дома чета Бет горел свет ― это в гостиной расположились Лорелея и Йен. Картины милее не придумаешь. Обложившись коробками с лапшой, курицей в кисло-сладком соусе и креветками с тушеными овощами, они полностью оккупировали диван. Йену всё равно нужно было дожидаться возвращения Оуэна, так что от предложения зайти в гости он решил не отказываться.
Лорелея, подвернув под себя ноги, меланхолично копалась палочками в рисовой лапше, выковыривая перец и перекладывая его Келлеру. Перец она не любила, а выбрасывать было жалко… Как-то так. Главное, никто не сопротивлялся и не качал права.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Ти Джей крутился возле дивана, требуя обратить на него внимание. То с одной стороны пристроится, то с другой, то хвостиком призывно махнет, то заберется передними лапами на подлокотник, высунув язык, напоминающий ливерную колбасу, но без разрешения не запрыгивал. Ему уже досталось пару раз от Ханны, так что урок он усвоил.
