В гостиную вплыла Лахудра, таща на буксире толстенького директора «Декорадости», и впиваясь в меня взглядом.
Это она зря — нужно было следить не за мной, а за муженьком. Который так плотно влип в экран смартфона, что влупился лбом в косяк двери.
Пока отлепляли директора, поднялась суматоха. Каюсь, я — слиняла. Так как мой рабочий день закончился, настроение было поганым, а голова — грязной. Думаю, Лунный отлично выпьет чай и без моей поддержки. Хотя начальник не выглядел счастливым гостеприимным хозяином. И, судя по мрачному виду, очень хотел предложить Лахудре попить чай в кафе. Прихватив с собой, для компании, своего пухлого муженька.
Но цифры, которые должны были стоять в договоре, победили. Лунный начал организовывать поздний ужин. А я, поднявшись наверх, организовала себе пенную ванну.
Действо с пеной, пузырьками и бутыльками, заняло не меньше часа. В принципе, я и поняла, что мне уже хватит валяться, когда заснула прямо в остывшем джакузи, и очнулась, макнувшись лицом в воду.
Отфыркалась, вытерлась огромным полотенцем. Закутаться пришлось в него же — халат был безнадёжно грязным. Как и тапочки.
Кажется, домоправительница занесёт меня в чёрный список. Видела я, как она вытирала бархатной тряпочкой перила на лестнице, когда мимо проходила. Кем надо быть, чтобы затеять уборку в час ночи?
Хотя, эта женщина стукнула меня по голове мучным мешком — что ещё от неё ожидать?
Домашний персонал у Лунного был, как на подбор, с большим приветом.
Уже привычным движением, подхватила скользкое шёлковое одеяло за край, и замерла — оно пошевелилось. И, судя по величине выпуклости прямо посередине кровати, туда явно не хомяк заполз.
Грызуны не зевают с подвыванием, точно знаю.
— Кукла?! — полувопросительно сказала Лиза, высовываясь из-под одеяла.
Даже не знаю, может, зря я так хомяку не радовалась? Они, хотя бы, не болтают.
— Алиса, — раздался голос от двери, — Лиза опять пропала. И точно не выходила на улицу. Вы не спите, у вас свет ещё горит, не видели её?
И Лунный пришёл. Даже не удивилась.
За такую бурную ночную смену он мне тройную ставку должен заплатить.
Так как Лиза заснула прямо посередине моей кровати. И явно не собиралась никуда уходить. Меня, в принципе, это не устраивало. Спать в её спальне рядом с чокнутой гувернанткой вообще не желала. Мало ли какая авторская методика взбредёт той в голову.
Вообще, чайлдфри я, или где?! Дочь чья? Лунного? Вот пусть сам и не спит всю ночь, караулит ребёнка. А я пойду в его комнату. Спать!
— Вот и отлично, что она здесь, — обрадовался Лунный, — заодно и присмотрите за ней.
В смысле?! Присмотреть? Мне повезёт, если я успешно присмотрю за собой этой ночью. И не обнаружу себя возле холодильника, запивающей котлеты красным вином из хозяйского бара. За ужином кусок в горло не лез, под присмотром гувернантки Лизы, прибабахнутой Марии Васильевны. Которая обращала ноль внимания на воспитанницу, зато комментировала вполголоса моё невероятное свинство.
И салфетку я не так брала, и хлеб слишком мрачно жевала, и аппетит отвратительный — а это неуважение к хозяйке. Кого она имела в виду под хозяйкой? Себя или домоправительницу?
Чувствовать себя экспонатом для воспитательных целей было ужасно. Поэтому я постаралась поскорее заснуть. После прогулки по лесу тем более была голодной.
Но пожаловаться же на голод начальству, не успела. Босс заговорщически пошевелил бровями, и выкатил из-за двери столик на колёсиках, уставленный едой. И напитками. Из винограда очень хорошей выдержки.
Я с восторгом уставилась на великолепную сервировку. Потом на Лунного.
Надо же. Валя меня постоянно называл ночной жрицей за вечные перекусы тёмной ночью. А босс тогда кто? Идейный полуночный жрун?
- Не знаю, как вам, почему-то мне за ужином совсем не хотелось есть. Может, составите мне компанию?
Я затянула полотенце покрепче. Мог бы и не спрашивать.
Не сговариваясь, мы вместе утянули столик в угол комнаты, где стоял небольшой диванчик. И какое-то время ели молча. Но быстро. Приятно, когда никто не комментирует ехидно каждое движение!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Теперь точно буду спать! Когда Лунный заберёт дочь, конечно. Начальник выкатил пустую тележку из комнаты. Её тут же подхватила домоправительница. Начальник, в ответ на мой укоризненный взгляд, виновато пожал плечами:
— Она очень ответственная. Я её вовсе не заставляю дежурить по ночам. И охранять дом. И мыть полы в три часа ночи. Когда принимал на работу, думал, что домоправительница, мающаяся бессонницей — ничего страшного.
С кухни, на первом этаже, послышался шум воды. Женщина явно не хотела оставлять грязную посуду на утро.
Подозреваю, что мучным мешком по голове я тоже не просто так получила. Наверное, прошлась по свежевымытому полу, чем её и разозлила.
Я сонно побрела к кровати. Лунный, без лишних слов, тоже. Наши взгляды встретились на противоположных сторонах широкого матраца.
Нервно затянула полотенце потуже. Почему в этом доме не выдают дежурных ночнух?! В дополнение к халату и тапочкам. Которые я безбожно испоганила лесной грязью, и замочила в раковине. Пока домоправительница не замочила меня за то, что их испачкала.
Лунный упрямо выдвинул подбородок.
— Здесь моя дочь, — заметил он вполголоса.
— И что? — логично возмутилась я, — я вас обоих сюда не звала! Забирайте Лизу, и идите спать в другое место.
— Мою комнату заняло начальство «Декорадости», — хмуро отчитался Лунный, — диван в гостиной — это трёхлапая модная, но неудобная кушетка, в четырёх комнатах ремонт, а кроватка Лиза на двоих не рассчитана. И там Мария Васильевна ещё отдыхает. Хотите её разбудить?!
Начальник явно давил на жалость.
— Вообще спальных мест в доме не осталось?! — не поверила я. Это что, меня только что задабривали едой и вином, чтобы не возмущалась?
Меня, конечно, не в первый раз пытались уломать на то, чтобы провести ночь вместе. Но легенду про то, что в большом особняке негде спать, слышала впервые.
— А комната домоправительницы? — осенила меня светлая мысль, — она всё равно не спит, по дому шарахается.
Лунный только фыркнул, и заполз под одеяло. Лиза, во сне, потянулась к нему, и обхватила за шею.
— Домик на дереве? — совсем уж безнадёжно предложила я ещё один вариант отличного места для ночёвки. Но ответа не дождалась.
Пришлось, подтянув полотенце, лечь на кровать, утешаясь, что матрац широкий. Неужели мне помешают маленькая девочка, и мужчина, мирно спящие рядом?
Хотя Лунный, похоже, готов был тихо лежать только с кляпом во рту. И то не факт, что поможет — захочет пообщаться, будет общаться.
— Вы, наверное, всё гадаете, где её мать? — спросил он негромко, глядя на меня через макушку спящей девочки.
Я неопределенно что-то промычала. Ну как, гадаю. Поспорила. На полтинник. С девчонками из отдела кадров выдвигали свои версии, как Лунный стал отцом-одиночкой. Лина сочинила романтическую историю о том, что мать младенца умерла при родах.
Беременная Тома, порыдав, отвесила сестре подзатыльник, чтобы не рассказывала ужасы. И сказала, что всё просто. Лунный воспитывает ребёнка, которого взял из детского дома. Я была за теорию о суррогатном материнстве. Сдал биоматериал — через девять месяцев готовый младенчик!
Нам просто было скучно делать годовой отчёт. А Александра Тимофеевна, как раз, отлучалась, и нагоняй за посторонние разговоры нам давать было некому.
Впрочем, я уже и забыла о том разговоре с коллегами. Но Лунный сам про него напомнил.
— Я не знаю, кто её мать, — буднично сказал Лунный, и я поперхнулась очередным хмыканьем.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Это как?! Понимаю, когда мать размышляет, кого назначить отцом ребёнка, методом научного тыка. Но чтобы отец был не в курсе, кто ему родил?!
— Лизу подбросили к дверям квартиры. С запиской, что она моя дочь. Выяснить, кем была эта женщина, мне не удалось. То, что кто-то ошибся адресом, доставляя корзинку с младенцем, очевидно, что и подтвердила генетическая экспертиза. Но я решил, что воспитаю девочку, как родную. Опека пошла мне навстречу. И я не стал бы вам рассказывать, если бы не увидел, что она относится к вам… по-особенному.
