В коридорах встречные приветствовали его.
– Здорово, Ник, так держать!
– Ты как, Ник, в порядке?
– Господи, Ник, кто этот тип?
Гэзел принесла ему чашку кофе, сообщив ему при это что его хочет видеть БР.
Когда он вошел в кабинет начальника, там уже сидела Дженет. Она вскочила, подлетела к Нику и … обняла его.
– Слава Богу! – сказала она.
– Ник, – собрав чело в три озабоченные складки, произнес БР, – с тобой все в порядке?
– Да. А в чем дело?
– Дело в том, – в голосе БР послышалось удивление, – что твоя жизнь в опасности.
Ник закурил «кэмел». Приятно, что теперь он может курить в кабинете БР.
– Да брось. Мало ли придурков на свете.
– У меня на этот счет иное мнение. И у Капитана тоже. Ник выдохнул дым.
– У Капитана?
– Он только что мне звонил. Капитан хочет, чтобы тебе обеспечили полную защиту, до тех пор пока … пока мы не будем знать, с кем имеем дело. – Дурдом.
– Извини, Дженнет, – сказал БР, – ты не могла бы оставить нас вдвоем? Дженнет вышла.
– Ник, наши с тобой отношения сложились не очень удачно, это моя вина, и я приношу тебе извинения. Я иногда веду себя довольно гнусно. Тут… тут все дело в среде, в которой я начинал, в торговых автоматах. Это жестокий мир. Меня временами заносит. Не обращай внимания. Я только недавно по-настоящему понял, какую ценность ты представляешь для нашей табачной команды. Так что, – БР улыбнулся, – моя забота о твоей безопасности вызвана не одними лишь теплыми чувствами. Мне просто-напросто не хочется, чтобы ты нас покинул. И уж тем более, стал жертвой какого-то психопата. Ник был ошарашен.
– Ну, – выдавил он, – я тебе очень признателен, БР.
– Стало быть, договорились. Тебе выделят охрану.
– Постой-постой, на охрану я не согласен.
– Если хочешь, скажи это Капитану, Ник.
– Да я получаю дюжины, сотни угроз. У меня их целая папка набралась, так и называется: «Угрозы». Стоит на полке под литерой «У». Какой-то идиот написал, что собирается обмазать меня смолой и вывалять в перьях. Набрать одноразовых сигаретных мундштуков с фильтрами, вытопить из них целую бочку смолы, намазать меня ею, а после вывалять в перьях. Нельзя же к такой ерунде относиться серьезно.
– Тут другое дело. Живой эфир, национальное – да что там, международное телевидение. Если даже считать, что звонил какой-то псих, он мог заронить эту мысль еще и чью-то голову. Насколько я помню, есть такой термин – «имитационное убийство». Как бы там ни было, рисковать мы просто не вправе.
– Ты хочешь сказать, – спросил Ник, – что ко мне приставят телохранителя?
– Телохранителей, множественное число.
– Не было печали. Это совсем не в моем стиле.
– Тогда разговаривай с Капитаном сам, – сказал, протягивая Нику телефон, БР. Кстати, в нашем городе телохранитель – это знак высокого положения.
– Черт подери, что же мне теперь – наркобарона изображать?
– Не подумай, что я хочу нажить капитал на безобразной ситуации, но, как бы это выразить? – короче говоря, обстоятельства – прискорбные обстоятельства – таковы, что старший вице-президент крупной деловой ассоциации вынужден обзаводиться охраной, чтобы его не прикончила горстка анти-табачных фанатиков, и это здесь, в столице государства…
– А ты, похоже, все как следует обмозговал.
– Ник, может быть, это то самое дерьмо, из которого нам удастся слепить конфетку
– Возможно, и все же…
– Значит, договорились. С Хизер Холлуэй из «Мун» ты сегодня завтракаешь?
– Да, – ответил Ник, дивясь осведомленности БР. Дженнет.
– Ну вот, она увидит твоих телохранителей и упомянет о них в статье. Нам это только на руку.
От БР Ник ушел в препоганом настроении. Из своего кабинета он позвонил Капитану и спросил, действительно ли это смехотворное распоряжение исходит от него. Да, та оно и было, причем об отмене его Капитан и слышать не желал.
– Будем считать, сынок, что это свидетельство того, как высоко мы тебя ценим Рисковать мы не вправе. Я только что говорил по телефону со Скипом Биллингтоном и Лемом Татвейлером, так они вообще хотят усадить тебя в бронированный автомобиль Биллингтон и Татвейлер возглавляли, соответственно, «Блу Лиф Тобакко, Инк. » и «Тарном», самые крупные из фирм, входящих в табачную Большую шестерку, вследствие чего оба занимали кресла – очень просторные кресла – в совете директоров АТИ.
– Я думаю, – сказал Ник, – что мы переоцениваем этого психопата.
– Ты уж позволь нам об этом судить, ладно? Как там подвигается голливудский проект?
Ник замялся – правильный ответ был: никак. Капитан со свойственной ему проницательностью мгновенно понял это.
– Надеюсь, ты сумеешь заняться им как можно скорее. Вообще говоря, сейчас, когда ты стал мишенью для террористов… – по мнению Ника это было сказано слишком сильно, однако паранойя – штука заразная, так что и сам он начинал уже нервничать, – …тебе, может, и стоит на несколько дней убраться из города, слетать туда и… они ведь все там прохлаждаются с утра до вечера у бассейнов со своими телефонами и очаровательными звездами, верно? Так что поездка может оказаться приятной, – Капитан хмыкнул.
– С другой стороны, почему бы тебе не приехать сюда и не поруководить немного табачным бизнесом, а я смотаюсь в Голливуд и сам проваландаюсь у бассейнов с красивыми женщинами. Только не рассказывай об этом предложении миссис Бойкин, не то она мне в толчок крокодила запустит. И продолжал, уже серьезным тоном:
– В общем, слушайся ребят из службы безопасности и особенно не высовывайся. Кстати, БР сообщил тебе о моем знаке признательности?
– Да, сэр, сообщил, – ответил Ник, спохватившись, что он так и не поблагодарил Капитана за чрезвычайно щедрое повышение жалованья. – Спасибо. Вы очень добры.
– Табак сам о себе заботится. Когда доберешься до бассейна, позвони мне, расскажи, какие там женщины. Мне нравится одна – как же ее?.. – блондшючка, помнишь фильм, где они наживались на феллахах, которые бросались со скалы, обвязав ноги резиновым жгутом…
– Фиона Фонтейн.
– Точно. Отличный экземпляр. Вот если ты ее закурить заставишь, это будет нечто.
Ник пошел к Карлтону, бывшему агенту ФБР, похожему на кого угодно, только не на агента – более всего на мороженщика с благодушной от глупости физиономией. Ко всему прочему Карлтон был коротышкой, тихим и щуплым. Вот только глаза его имели обыкновение все расширяться и расширяться, пока вы ему что-нибудь рассказывали, так что под конец разговора он взирал на вас, как на серийного убийцу с топором в руках.
– Я тебе честно скажу, Ники, – работники службы безопасности прибегали к [уменьшительным именам, полагая, что таким образом они сразу оказываются с вами на короткой ноге, – по-моему, мы перебарщиваем.
– Ха, это ты мне рассказываешь? – сказал Ник.
– Однако сверху велели обеспечить твою безопасность, так что мы закрепим за тобой целую группу.
– Группу? Насчет группы речи не шло.
– Сверху сказали – группу. Это недешево стоит, можешь мне поверить. Кто-то там, наверху, шибко тебя любит.
Ник застонал, а Карлтон продолжал гнуть свое:
– Смотри на это дело так: ты сэкономишь целое состояние на одних только разъездах.
– Ну уж дудки, – сказал Ник. Компания предоставила в его распоряжение «БМВ», и Нику нравилось водить эту машину. – Водить я буду сам. Хотят ездить за мной, пусть ездят. Но за рулем буду сидеть я, причем один.
– Ники, Ники, Ники.
– Карлтон, не называй меня так больше, ладно?
– Послушай, – сказал Ник Майку, главному из трех охранников, – не могли бы вы хоть в ресторан за мной не тащиться? Мне нужно побеседовать с журналисткой, а если я вопрусь туда с вами со всеми, я буду чувствовать себя полным слизняком.
– Не могу, Ники. Приказ. И Ник вошел в «Иль Пеккаторе», стараясь по возможности опередить троицу своих совершенно очевидных охранников. У каждого выползал из-под воротника и вползал в ухо идущий от рации проводок. Хотя с кем им было держать связь? Ник сильно подозревал, что ребятам просто-напросто хочется, чтобы их принимали за агентов Секретной службы. Он оглядел ресторанный зал. Сенатор Финистер отсутствовал – после того прискорбного инцидента он по возможности избегал «Иль Пеккаторе». Зато присутствовал его племянник, сенатор Ортолан К. Финистер, завтракал с обозревателем «Сан» Алексом Бимом – несомненно объясняя, до чего ему не с руки баллотироваться в губернаторы штата Виргиния, «когда у него столько работы здесь, в Конгрессе» и так далее и тому подобное.
На месте была уже и Хизер Холлуэй – сидела за угловым столиком, просматривая подготовленные к интервью заметки. Хм. Действительно очень мила, этакая помесь Морин О'Хара с Бонни Райт, но без единого седого волоса. В очках. Ник считал, что очки делают женщину более эротичной. Аналитичка, к которой он таскался во время развода, поведала ему, что в этом его воззрении таится глубокий смысл, но какой – не сказала, велев Нику догадаться самому. Ник ответил ей, что, получая семьдесят пять долларов за час – за пятьдесят минут, если быть точным, – она могла бы, черт побери, быть поразговорчивей, однако аналитичка твердо стояла на своем. Фигура, да, пожалуй, насчет фигуры Бобби Джей был прав, фигура более чем привлекательная, округлая, но спортивная. Так, а что у нас под столом? Ух ты! Светлые, цвета слоновой кости чулки. Зеленый костюм с короткой юбкой, открытая шея, золотые серьги. Улыбается ему из-за очков. Ямочки на щеках. Ямочки!
