— По сколько карт мы вытянули? — спросил Блейк у своего противника.
— Не знаю. По десять или двенадцать. Не пытайтесь меня сбить. Сейчас мой ход.
— Ты вытянул тринадцать и я тоже. В колоде 32 карты. Сколько осталось?
— Хватит, чтобы выиграть телик для матери. Мальчуган вытянул туза червей. Видно было, как он расстроен. Блейк приготовился тянуть свою карту, точно ковбой, готовый выхватить пистолет из кобуры. Посмотрев прямо в глаза мальчугану, который не выдержал и отвел взгляд, он сказал:
— Вот видишь, Янис, из-за обычной карты твоя жизнь может измениться. И ты помнишь, что только ты сам и удача все решают, так ведь?
Усмешка держалась на лице ребенка до того мгновения, пока Блейк резким движением не открыл туза пик.
— Вы сплутовали!
— Каким же образом?
— А тогда откуда вы знали, что попадете на туза?
— Как и ты, я верю в удачу.
— Я не согласен.
— Ты дал слово. Мужчина всегда должен держать свое слово. Никто не простит ему, если он его нарушит, тем более если он сам установил правила игры. Твой брат и его друзья будут на моей стороне.
Разозлившись, Янис швырнул карты, и они разлетелись по всей комнате.
— Чего вы ко мне привязались? — заорал он.
— Чтобы тебе помочь.
30
Стараясь перебить запах готовящихся кальмаров, от которого его всегда подташнивало, Эндрю склонился над дымящимся кофейником.
— Вы что, отказались от чая? — удивилась Одиль, открывая дверь в сад.
— Разумеется, нет. Я стараюсь внести в свою жизнь разнообразие.
Кухарка высунулась наружу и стала звать кота:
— Мефистофель! Мефистофель! Иди, мой хороший, пора пить молочко!
— Вы простудитесь, — предупредил ее Блейк. — Можно сделать котоход. Мефистофель будет ходить туда и назад, не беспокоя вас.
Поджидая своего любимца, Одиль задумалась над этой идеей.
— Не знаю, согласится ли Мадам.
— Я могу поговорить с ней. Кстати, о Мадам. Вы не находите, что она неважно выглядит в последние дни?
— Когда я сказала ей, что у нее усталый вид, она ответила, что ничего страшного.
— А доктор не рекомендовал ей сделать анализы?
— С тех пор как я здесь, я ни разу не видела ни одного доктора. Она лечится травками, принимает какие-то биодобавки…
Держа хвост трубой, рысцой вбежал кот и прямиком устремился к блюдцу с молоком. Одиль продолжала:
— Сегодня днем Мадам ждет важных посетителей.
— Меня никто не предупредил.
— Она, конечно, забыла вам сказать. Это деловая встреча. Очевидное недоумение Блейка заставило Одиль кое-что разъяснить.
— Не цепляйтесь к формальностям. Ей известно, какого вы мнения о людях, которые занимаются ее финансовыми вложениями. Она предпочла уведомить об их визите меня, а не вас. Тем более что, как я понимаю, дело не терпит отлагательств.
— Я мог бы оказаться ей полезен в этом вопросе.
— Она так не думает, а хозяйка все-таки она.
Для Блейка не прошло незамеченным, что Мадам не поручала ему отвечать на письма, имеющие отношение к денежным вопросам. С этой минуты он твердо решил побольше разузнать о финансовом положении Мадам и ее «управленцах», даже если добывать информацию ему придется самому…
Блейк переменил тему разговора.
— Одиль, я хотел бы вас попросить об одолжении: не могли бы мы завтра пригласить Манон пообедать с нами?
Кухарка недоуменно посмотрела на Блейка. Тот продолжал:
— Она сейчас не в лучшем моральном состоянии.
— Разве она не встречается по средам со своим дружком?
— В последнее время нет.
— Вы полагаете, что обеда с нами достаточно, чтобы вернуть ей хорошее настроение?
— Ваши кулинарные способности творят чудеса.
— У нее неприятности? Она вам что-то рассказала?
— Нет, ничего серьезного…
— Знайте же, месье Блейк, что для нас, женщин, сердечные дела всегда серьезны. Но она предпочла обсуждать их не со мной, а с вами.
— Я думаю, вас она побаивается.
— Меня? Интересно почему. Манон девушка неплохая, но она никогда не пыталась со мной сблизиться. Она приезжает, делает свою работу не больше и не меньше и уезжает. Наши отношения не выходят за служебные рамки. Но я бы ее охотно выслушала.
— Ее жизнь протекает не здесь.
— Однажды, когда она только поступила на работу, она сказала мне о своем желании стать учительницей. Понятно, что это имеет мало общего с работой горничной.
— Судьба не всегда заводит нас туда, куда мы хотим. Вы и я красноречивые тому примеры. Так вы согласны, чтобы она присоединилась к нам за столом?
Одиль погладила кота, усердно лакавшего молоко.
— Я уже знаю, что приготовлю…
31
Поднялся ветер. От его порывов, наполнявших лес завыванием, сухие листья взмывали кверху, до самых верхушек деревьев, и, кружась, снова опускались на землю. Блейк и Манье шли вглубь парка.
— Лисичек мы, пожалуй, много не наберем, — заявил Филипп, — а что касается белых, то у нас есть все шансы.
Управляющий шел впереди с плетеной корзинкой в одной руке и палкой в другой.
— А ты на удивление здорово умеешь обращаться с детьми, — снова заговорил он. — Мальчуган-то этот не прост. Упрямый и всегда готов выпустить когти. И как ты все устроил с тузом пик?
— Я что-то не понимаю.
— Я же видел. Ты знал, что вытянешь туза. Как тебе удалось? Он был у тебя в рукаве? Карточный фокус?
— Случай.
— Ну, Эндрю, я серьезно! Ты можешь раскрыть мне секрет. Я ничего не скажу мальчишке, обещаю.
— Единственное, что важно, — это подтянуть его до нужного уровня и вернуть в школу.
— Идея благородная, но я его знаю, он себе на уме. Он все сделает, чтобы не перетруждаться.
— Все дети такие. Наше дело — не оставлять ему выбора. Мы ведь тоже не простофили, так ведь?
Манье улыбнулся:
— Кстати о детях, у тебя есть дочь, так?
— Сара. Но мне никогда не приходилось заставлять ее учиться. У нее перед глазами был пример ее матери.
— И ты никогда не помогал ей делать уроки?
— Помогал пару раз с физикой, она просила меня, когда училась в университете.
— Я потому спрашиваю, что понятия не имею, как заниматься с Янисом.
— Что ты предпочитаешь — чтение или математику?
— Считаю я, только когда расплачиваюсь, да еще высчитываю дозы удобрений и прочего, что нужно для ухода за растениями. А чтение… Ну, полистаю иногда журнал-другой… В детстве я любил читать, особенно на каникулах, когда делать было нечего.
— Тогда ты берешь чтение, а я — математику…
— Ладно, но я все равно не знаю, с чего начать.
— Читай ему истории, но только те, которые сам любишь. Что ты любил читать, когда был на каникулах? Какие книги будили твое воображение? От каких тебе было трудно оторваться, и ты читал до позднего вечера? Вспомни. Читай ему вслух. Несколько страниц на каждом занятии. Пусть у него появится желание узнать продолжение. Он сам начнет читать.
— Но в школе учат не так…
— Школа — это другое. Школа должна учить много детей сразу. Вот они и автоматизируют процесс, почти ставят его на конвейер. Но лучший способ научить читать — это заразить человека ощущением счастья, какое дает чтение. Не надо ему объяснять, что содержится в книгах, дай ему возможность самому открыть все то, что он может в них найти.
— Ты всегда так умно рассуждаешь. Чувствуется образованность…
— Хотя в школе я не был примерным учеником, поверь мне! Больше всего мне хотелось носиться с ребятами. Компания была для меня всем. А как мы хохотали! Учителя за голову хватались. Мы не были зловредными, но, сам посуди, какими мы могли быть в этом возрасте? Во всяком случае, мы были вместе.
— Ты боишься одиночества?
— Моя жена говорила, что дорого только то, что делишь с другими. Думаю, она была права.
— Тогда ты должен считать меня никчемным человеком, потому что я живу в своем домишке, точно крыса в норе.
— Иногда у человека нет выбора, я ведь тоже приехал сюда совершенно один… Каждый в тот или иной момент жизни бывает одинок. Главное — найти дорогу к другим людям, если это возможно…
Манье уловил в голосе Эндрю грустные нотки. Управляющему хотелось сказать мажордому, что тот не один, что они станут друзьями. Еще ему хотелось положить руку на плечо Эндрю, чтобы приободрить, как делают школьные приятели. Но он не посмел.
Блейк поднял воротник. Манье показал на ковер из опавших листьев.
— Смотри внимательнее, — сказал он, роясь в листьях палкой. — Лисички легче обнаружить из-за цвета, а вот чтобы найти белые, надо глядеть в оба. И пожалуйста, не клади ничего в корзину, не показав мне. Один ядовитый гриб испортит всю зажарку. Грибы не прощают ошибок.
Блейку этот пафос показался смешным. Грибы не прощают ошибок… Он представил себе заметку в газете под заголовком: «Гриб берет реванш». В ней бы рассказывалось, как гриб с маленькой круглой шляпкой попадает на сковородку и совершает свою беспощадную месть, потому что, как всем известно, он никогда не прощает. Блейк подумал, что английские грибы, без сомнения, такие же злопамятные, как французские. В это время вдалеке, у подножия особенно раскидистого, величественного дерева, он увидел невысокую стену, увенчанную остроконечной решеткой.
