на Соню.
– Соня, ты завтра составишь нам компанию в прогулке на воздушном шаре? Я тебя приглашаю. Проведём этот день, как твой день рождения. Согласна?
– Никита отказался от семейного праздничного обеда, но согласился на ужин. Поздравлять его будут под занавес.
–Пап, я уже не маленький, а сидеть за столом с гостями, которые никуда не торопятся, скучно. – Соня, ты сможешь прийти к нам в гости, когда у тебя будет время? Мой дед хочет с тобой познакомиться.
– Чем я так заинтересовала твоего деда?
– Мой отец для Никиты авторитет. Он первый узнаёт новости и проблемы, даёт советы, – глядя на сына, говорил Евгений Василевский.
– Софья Андреевна, Зорька хромает. Вы возьмете другую лошадь?
– Спасибо, Оля. Занимайся Никитой, а я просто поздороваюсь с подругой и сделаю перерыв. – Евгений Владимирович, а вы часто прислушиваетесь к мнению отца? – она посмотрела на отца Никиты с улыбкой.
– Отец всегда был рассудительным и мудрым, но в нашей семье генералом была мама, у которой были свои соображения на любую ситуацию. Отца слушала, но делала по-своему. Если вы не торопитесь, мы можем выпить по чашечке кофе.
– Я согласна. Скажите, вы были послушным ребёнком или проблемным? – спрашивала она, следуя за ним в кафе.
– Обычным, как многие. Бунтовал, когда меня заставляли учиться, ограничивали в общении с друзьями, выбирали, чем мне заниматься. В итоге я прогуливал, лгал, ссорился, а отец всегда находил компромисс, – он сделал заказ и ожидал очередной вопрос.
– Часто ошибались в жизни? Есть о чём можно пожалеть или хотелось бы исправить? Как-то прожить часть жизни по-другому.
– Пожалуй, я не женился бы так рано и, скорее всего, не на Елене.
– Вы не любите жену?
– Между мной и женой была страсть, которую я принял за любовь. Страсть прошла, но осталось много общего. Друзья, планы, карьера, мечта, позже бизнес отца – это стимулирует и обязывает. Мы стали деловыми партнёрами, оставаясь в браке. Пока жив мой отец, он не позволит разделить бизнес, а развод без этого жена мне не даст. Вот так и живём последние лет пять.
– А большая любовь в вашей жизни была? Вы простите, если мои вопросы бестактны и неуместны.
– Нормальные вопросы. Её звали Оля. Как не странно, она нравилась моим родителям, особенно отцу, а мама, когда узнала о беременности Оли, стала категорически против брака. Думаю, это она устроила так, чтобы Оля застала меня с Еленой. Семья Лены была довольно обеспеченной. Это и сыграла решающую роль в выборе невестки. Видишь ли, Оля была обычной девушкой из простой семьи, добрая, честная. А Лена с мамой «доморощенные» аристократки, умеющие плести интриги, распускать и собирать слухи, лгать, ради собственного блага, манипулировать людьми. Я даже уверен в том, что одна из них встречалась с Олей, если знали об аборте. Я неделю караулил её у дома, пытаясь поговорить. В молодости мы делаем много ошибок по собственной глупости и гордыни. Через год я женился на Лене, уехал на Север и вернулся через десять лет. Мы встретились случайно. Она была с мужем и казалась счастливой. Для меня эта встреча стала прозрением. Я понял, что в погоне за карьерой и своей гордыни, потерял что-то очень важное для себя в этой жизни, – он замолчал, а Соне хотелось наговорить ему неприятных вещей о том, что нельзя предавать любимую, которая ждёт твоего ребёнка. Она сдержалась. – Что мы всё обо мне. Расскажи как сама жила все эти годы.
– По-разному. Мне в июле исполнилось четырнадцать лет, и я только перешла в девятый класс. Первые полгода дались трудно. После вашего отъезда я попала в больницу с нервным срывом. Объяснять, что я психически здорова моим одноклассникам было бесполезно. Так к прозвищу Сиротка, добавилось Психичка. Через год об этом многие забыли, но комплекс изгоя у меня остался. Я стала замкнутой и нелюдимой, хотя проблем с учёбой у меня не было, как не было друзей и подруг. Мне казалось, что я не вызываю ничего кроме жалости. Пришлось оставить музыкальную школу. Две пенсии и опекунские не такие большие деньги. Бабушка настояла на том, чтобы я окончила среднюю школу, а университет я выбирала сама. Была и первая любовь, и большое разочарование. Бабушка умерла в мае две тысячи восьмого, я как раз готовилась к выпуску. Ветров был руководителем моего дипломного проекта и был знаком с ней. Ему я и позвонила. Соседи помогали, но всем занимался он. Так из Антона Викторовича он стал для меня Антоном. Проект был сдан, диплом получен, а подарком стал приезд деда из Германии. Мы не виделись с ним десять лет. Позже Антон взял меня к себе на работу. Первое время мы скрывали свои отношения, но всё тайное становится явным.
– Почему он не позвал тебя замуж?
– Возможно, два предыдущих брака останавливали. Мы вместе четыре года. Я прекрасно знала, что Антон не так богат, а я, если и торговала то мозгами, а не телом.
– Тебя всё устраивает?
– Скажем, я довольна жизнью. За это время я стала другой и всё благодаря Антону. Он заставил меня поверить в себя, в свою исключительность, индивидуальность. Да, я не хватаю звёзд с неба, у меня нет семи пядей во лбу. Есть умнее, талантливее, обаятельнее меня, но теперь я знаю свои возможности и знаю себе цену. А вот и Ник. Вы особо не трудитесь анализировать мой рассказ, просто помните, что у меня всё замечательно, – она поднялась и пошла навстречу Никите. – Передай дедушке, что я обязательно заеду к вам среди недели в рабочее время. С понедельника я в отпуске.
– Мы будем ждать тебя во вторник или в среду. Не забудешь?
– Я своё слово держу.
– А как же полёт на шаре?
– Полёт будет завтра, и я полечу вместе с тобой. Говори место и время старта.
Возвращаясь после полёта на шаре и десерта в кафе домой, Соня мысленно возвращалась ко вчерашнему и сегодняшнему разговору с Василевским. «А ведь он может оказаться моим отцом, если верить его словам о любви к моей маме. А если это простое совпадение? Если Ольга Финк просто мамина тёзка? Да, в его рассказе много похожих ситуаций, но они могут быть не связаны с моей мамой. Думаю о Василевском, а стоило подумать об Антоне. Что-то между нами не так», – сделала она вывод.
– Как тебе полёт на воздушном шаре? – чуть иронично спросил Антон, встречая её у порога.
– Мне понравилось. Было немного страшновато, но успокаивая Никиту, как-то забыла о собственном страхе.
– А как
