движение провоцировало дикую боль в мышцах. Передвинув руки так, чтобы черные браслеты были прямо перед глазами, он с ненавистью уставился на них, вызывая перед глазами цепочку урд-знаков, нарисованных по внешней стороне. Заклятие оказалось вдвое длиннее и сложнее того, что на рабских браслетах, а боль мешала ему разобраться в структуре.
Он так и остался лежать на полу, оставив бесплодные попытки разобраться в конструкции и отгоняя приступы паники. Надо просто подождать. Ситуация изменится сама собой, нужно только дождаться благоприятного момента и сэкономить силы.
Лейт и Кельхандар вздрогнули, когда утром, прямо на кухне, над столом появился овал хэльда Окно. Лицо Даниры было серым и измученным, глаза — испугаными, арангисов на висках не было. Лейт мгновенно захлестнуло ужасом, таким, что она даже не расслышала самые первые слова.
— … арестовали. Все из-за рук, — она всхлипнула, с ненавистью посмотрев на свои белые, как снег, ладошки. — Хорошо, хоть хэльд Истина ничего не отразил…
— Подожди, давай сначала, — перебил ее Кельхандар. — Как получилось, что он попался?
— Ночная стража заметила его руки, — повторила Данира. — И задержала. У нас вина устанавливается очень быстро — в каждом участке есть хэльд Истина и специально обученные ими пользоваться дознаватели. Но когда его поставили перед хэльдом…
Кельхандар перебил ее.
— Я понял. Эффект отчуждения. Дальше что?
— Утром позвали жреца, чтобы принять окончательное решение, — всхлипнула Данира, и Лейт неожиданно поняла, что большую часть времени она проревела навзрыд, и что проку от нее теперь будет немного. — Тот всю ночь где-то развлекался, больше всего на свете ему хотелось поправиться с похмелья… Разбираться он не стал. Раз браслетов нет — значит не раб, а слишком шустрый работник из тарса. У нас для этого случая существует только одно решение.
— И какое? — выдавила она с трудом.
— Рабство. Его продадут, — снова всхлипнула Данира. Услышав облегченный вздох Лейт, она гневно тряхнула головой. — Думаешь, у нас хватит денег? Я даже не знаю, куда его дальше отправят. В Окне он не виден, а арангисов я не могу… — она опять всхлипнула. — Я не могу с ним даже поговорить.
— Почему? — встревожился Кельхандар, до сих пор остававшийся спокойным.
— Я не могу… — из глаз Даниры потекли слезы, она принялась их вытирать, размазывая по щекам, как маленькая девочка. — Эти проклятые черные браслеты. Ему очень больно, а меня они просто сводят с ума. Я ничего не могу сделать, — тут она полностью потеряла самообладание и разрыдалась.
— Перестань, — оборвала ее Лейт, внутренне сжимаясь от нехорошего предчувствия. — Лучше приходи сюда, вместе подумаем, как быть.
— Не могу, — повторила она, как заколдованная. — Мне кажется, старейшины клана что-то заподозрили.
Лейт похолодела.
— Кажется? Или у тебя есть основания так думать? — спросил Кельх.
— Уже два дня никто не требует от меня отчета, где он и что делает, — сказала она, слегка успокоившись. — А раньше интересовались регулярно. В особенности дядя…
— Глава клана Следящих? — уточнил хильд.
Данира кивнула.
— Расскажи хотя бы, как это у вас делается, — по-прежнему сохраняя спокойствие, попросил Кельхандар. — Скажи, где хотя бы приблизительно его искать. Мы попытаемся сделать что-нибудь сами.
8. Черные браслеты
(Сезон Пробуждения. Агваллар, Зар Ала)
Из забытья его вывел увесистый пинок пониже спины. Разлепив глаза, Тэйн увидел две склонившиеся над ним головы — мужскую и женскую. Оба алареия — высокие, худые, некрасивые. Там, за их спинами, стояли еще двое. Один из них — телларианин, низенький толстячок с плотоядно блестящими глазками, выглядел совсем как местный житель и, кажется, браслетов на руках не имел.
Там, в городской охране, ему в красках живописали картину свободных торгов, где продавали рабов, пойманных или обманутых в тарсе или в дальних раканах, но события стали развиваться совсем по другому сценарию. Позже он узнал, что почти всех молодых мужчин и женщин по негласной договоренности с начальством отправляли в Ала Ари, но не в тот, где Тэйн совсем недавно побывал, прикидываясь зардом, а в другой, расположенный в черте Зар Израна. За это всем черным пейерам высокого ранга тайно разрешалось посещать Ала Ари бесплатно. Браслеты с него так и не сняли, даже когда заставили подняться и пешком идти за новым хозяином почти через весь город. Там, в каком-то помещении, Тэйн свалился прямо на пол и потерял сознание — слишком уж много душевных и физических сил потребовалось, чтобы заставить себя двигаться, избежав «помощи» кнута. Еще во время разбирательства, превратившегося в фарс из-за едва успевшего протрезветь жреца, Тэйн продолжил свои бесплодные попытки нащупать ключ к браслетам, но его усилий хватало ненадолго — когда лежишь, привязанный к скамье, смрадное дыхание синего от постоянного пьянства чиновника наполняет тесную каморку, где, кроме дознавателя и охраны, на полу валяются еще двое в таких же черных браслетах, одного тихо рвет в углу, другой буйствует, связанный, и нечленораздельно ругается, сосредоточиться на конструкции сложнейшего заклятия просто невозможно.
Те двое, кстати, были обыкновенными островитянами, и чего уж они там натворили, что потребовалось вмешательство жреца, Ройг даже не мог предположить. Тоже, что ли, посмели не отразиться в хэльде Истина?
К счастью, вникать в суть проблемы жрецу не хотелось. Раз без браслетов, значит — беглый из тарса. Раз в одежде зарда — значит, вор. Продать и забыть.
— Поднимись, — раздался над ним холодный и надменный женский голос. Тэйн медленно поднялся с пола, глядя на них с откровенной ненавистью и стараясь удержаться на ногах и не взвыть от боли. Быстро оглядевшись, он сделал несколько шагов назад и прислонился к стене. Стало немного легче, но голова продолжала кружиться, все мышцы словно взбесились, протестуя против малейшего движения. Проклятые браслеты… Тут он сообразил, что на немпо-прежнему ничего нет, кроме повязки-извара, похожей на очень короткую юбку, и с кривой ухмылкой откровенно уставился на женщину, ожидая увидеть ее смущение, но она разглядывала его холодно и оценивающе. Мужчина предпочитал смотреть во всех направлениях, только не на Тэйна. Толстенький телларианин высунулся из-за спин хозяев и удовлетворенно ухмыльнулся.
— Неплохо, — наконец соизволила вымолвить женщина. — Хорош. Молод, красив, силен. Ты откуда? — на этот раз она обращалась к нему, но Ройг предпочел отмолчаться.
