ЦЕРКОВНЫЕ ОБЛАЧЕНИЯ
Святая Церковь, изукрасившая, обрядившая свое богослужение дивными песнопениями, и умилительными напевами, и знаменательными священнодействиями, обряжает его и в буквальном смысле этого слова, облекая и священнослужителей и некоторые церковные утвари особыми величественными одеждами, совершенно непохожими на обычные светские, мирские одежды, устрояя церковные одежды и из особых тканей, большею частию в житейском обиходе не употребляющихся.
Как все в богослужении, так и богослужебные одежды изменяются в строгом соответствии с различной степенью торжественности, величием и знаменованием праздников.
ЦВЕТ ЦЕРКОВНЫХ ОБЛАЧЕНИЙ
Это соответственное степени праздников изменение облачений выражается не только в материальной ценности и в большем или меньшем великолепии их, но и в цвете облачений. Каждому празднику приличествует облачение соответствующего цвета.
Но в отношении облачений священнослужителей наш Церковный устав дает лишь очень краткие указания, отмечая только, когда иерей должен быть в одной епитрахили и поручах, когда в епитрахили и фелони, и когда во всех священных одеждах. При этом само собой предполагается, что чем больше праздник, тем лучше, богаче, великолепнее и богослужебные одежды.
О цвете богослужебных одежд в уставе дается еще менее указаний: о перемене облачений одного цвета на облачение другого цвета упоминается при изложении чина литургии Великого Четверга и Великой Субботы. Пред изложением Пасхальной утрени устав отмечает, что иерей облачается во весь СВЕТЛЕЙШИЙ сан. В последовании крещения указывается, чтобы готовящийся к совершению таинства иерей облачался во священническую одежду белую.
Такая недостаточность указаний Церковного устава относительно облачений объясняется, во-первых, тем обстоятельством, что при совершенно одинаковой до мелких деталей, строго определенной форме церковных облачений, употребляемой начиная от будничных дней до великих праздников, невозможно предъявить каких-либо безусловных и решительных требований ни в смысле материала, ни в смысле разнообразия цветов. Одинакового количества и разнообразия облачений не может быть во всех храмах. А, во-вторых (и это основное в вопросе о цвете облачения, как и о всем, что касается богослужения), Церковный устав предполагает, что церковные люди вообще, священослужители в частности, воспитанные в духе Православной Церкви, внимательно, вдумчиво и с любовью непрестанно изучающие не только букву Устава, а старающиеся понять его дух и проникнуться им, что такие участники и совершители богослужения, руководствуясь освященной веками традицией, сами более или менее безошибочно решат, какой ценности и какого цвета священные одежды будут наиболее приличны и соответственны духу Церковного устава для того или иного праздника.
За последние полтора - два века, когда наше богослужение все более и более становится шаблонным, однообразным, и в отношении облачений у нас вошло в практику употребление для них парчи почти всегда одного желтого и иногда белого цвета, затканной мишурою или нитями даже из кованного золота или серебра. В различные праздники употребляется облачение только большей или меньшей ценности и разных рисунков, оставаясь почти всегда одного и того же желтого цвета.
Раньше уже было сказано, что Церковный устав не терпит однообразия, шаблонности, что даже одну и ту же часть богослужения, при разных случаях употребления ее, он разнообразит способом ее исполнения. Это должно относиться и к цвету облачений. Там, где не только знали, но и понимали Церковный устав, где берегли церковные традиции (это было главным образом в строгих обителях), там знали, в какой праздник какого цвета должны быть облачения.
ЦВЕТ ОБЛАЧЕНИЯ ПРИ ЗАУПОКОЙНЫХ БОГОСЛУЖЕНИЯХ
При заупокойных богослужениях в древней Руси употреблялись обычно облачения “смирных” цветов, т. е. не ярких, не кричащих, более или менее темных, но отнюдь не черных. Наоборот, иногда даже употреблялись облачения белого цвета.
В настоящее время при заупокойных богослужениях по большей части употребляются облачения шаблонного желтого цвета, а по местам и черного. Но гораздо более соответствует церковному взгляду на смерть, церковному отношению к усопшим и церковному пониманию заупокойных молений распространяющееся в последнее время обыкновение совершать заупокойные последования в белых ВОСКРЕСНЫХ облачениях, что соответствует поминовению тех, кои почили в надежде ВОСКРЕСЕНИЯ. Сверх того, светлый, белый цвет скорее, чем черный, успокоит, если уже не утешит, скорбящих и горюющих.
Торжественное праздничное богослужение непременно соединяется с совершением литургии. Без литургии не будет полного праздничного торжества. Излагая на всякий случай порядок праздничного богослужения без литургии, Церковный устав даже и для праздников средней торжественности - полиелейных - отмечает, что это может быть только коея ВЕЛИКИЙ ради нужды. И основное, главное поминовение усопших всегда соединяется с литургией.
ЛИТУРГИЯ ЗАУПОКОЙНАЯ
Когда литургия совершается специально для поминовения и когда на ней возносятся нарочитые моления об усопших, у нас обычно усваивается ей наименование ЛИТУРГИЯ
ЗАУПОКОЙНАЯ
Литургия - важнейшая из служб. Она завершение, венец круга суточного богослужения. На ней совершается величайшее таинство. Устав церковный, устанавливая чин и порядок литургии, имеет в виду прославить на ней, как службе всеобъемлющей и завершительной, еще раз все священные памяти данного дня, но сделать это с наибольшей краткостью, чтобы не задерживать надолго на этих воспоминаниях молящихся, чтобы не отвлекать его от важнейшего на литургии: “Твоя от Твоих” и “Святая святым”. Поэтому на литургии, кроме чтений из Священного Писания, которых не может быть больше чем по два из апостола и Евангелия, и предваряющих их кратких стихов из Писания же (прокимнов и аллилуариев), употребляются лишь важнейшие и притом почти всегда сравнительно краткие песнопения - только тропари и кондаки, да в некоторые дни на блаженных краткие же или нарочитые стихи или тропари (иногда и ирмосы) канона. При указании того, что из изменяемых песнопений может быть допущено на литургии, Устав еще более точен и определенен, чем в других случаях. В частности это должно сказать о заупокойных песнопениях. Лишь в две вселенские субботы - мясопустную и Пятидесятницы - на блаженных полагаются все тропари заупокойные из канона триоди, и по входе поется в качестве тропаря и кондака “дне” тропарь “Глубиною мудрости” и кондак “Со святыми упокой”, заключаемые своим богородичным “Тебе и стену”. В три другие поминальные субботы Великого поста, как не имеющие такого исключительного характера, равно как и вообще в субботы “егда поется аллилуйя” - блаженны уже не нарочито заупокойные, а субботние из октоиха рядового гласа, где всего один заупокойный тропарь из шести, и по входе поется тропарь “Помяни Господи”, а не “Глубиною мудрости”, ибо последний является тропарем “дне” только для двух вселенских суббот, и в других случаях ни на вечерне, ни на литургии не может быть употребляем. В обыкновенные субботы, когда нет праздника минеи, и когда поется октоих, сохраняется лишь один заупокойный стих на блаженных. Заупокойный тропарь “Помяни Господи” в субботы при “Бог Господь” не поется, за исключением того сравнительно редкого случая, когда в минее совсем нет тропаря святому. Во все остальные будничные дни ни заупокойных блажен (даже и одного стиха), ни заупокойного тропаря на литургии Устав совсем не допускает. Лишь в дни, когда на повечерии полагается кондак “Со святыми упокой”, поется он и на литургии. Соответственно и заупокойные апостол и Евангелие могут быть присоединяемы на литургии к рядовым лишь тогда, когда на ней уставом разрешается вообще присоединение заупокойных песнопений, в частности заупокойного кондака. Апостол и Евангелие праздника или святых всегда находятся в связи с соответствующими службами, в частности с тропарями и кондаками. Как норма, уставом не допускается чтение на литургии сверх рядовых апостола и Евангелия еще и особых, не имеющих никакого отношения к службе данного дня и к бывшим на вечерне, утрени и литургии тропарям и кондакам. В частности, если на литургии читаются апостол и Евангелие, то должны быть пропеты и соответствующие тропарь и кондак или хотя бы один последний. Если же их не было или почему-либо НЕ МОЖЕТ БЫТЬ - НЕ ДОЛЖНО БЫТЬ и соответствующих апостола и Евангелия. Ни для каких нарочитых поминовений, ни для каких “заупокойных” и “заказных” литургий Устав церковный не предусматривает возможность делать какие-либо отступления в сторону умножения заупокойных молитвословий. Литургия становится заупокойной не от пения на ней заупокойных тропаря и кондака, не от чтения заупокойных апостола и Евангелия, не от возглашения заупокойной ектении. Литургия бывает заупокойной тогда, когда она соединяется с молитвенным трудом священнослужителей и мирян, подъятым ради усопших и по любви к ним, когда она сопровождается милостыней, творимой в память поминаемых. Понимаемая так заупокойная литургия может быть и в великие праздники, и в первый день Пасхи, хотя ничего заупокойного на ней не будет возглашено.
