— Судью отравили?! — Семенов сделал удивленный вид. — Не путаешь?! Отравился едой, это я понимаю, продукты коммерсанты продают с просрочкой. Тут на днях жена с подружками в кафе «удачно» отдохнули! Они на роллах помешаны, так эта пища для японцев, а не для нас, русских. Покушали ролл с «аппетитом», что два дня таблетками отпаивались и с очка не слазили! Пока заморскую рыбу до наших краев довезут, ее десять раз заморозят и столько же разморозят, качество ни о чем. Я как-то этих заморских роллов попробовал, стошнило. Лучше мясо на сковородке поджарить и покушать с русскими солеными груздями, да с картошечкой. Не еда, а песня!
Николай ждал, пока договорит Семенов, он ведь не простой водитель, возит областного прокурора, статус высокий, знает многое:
— Преступление расследует полиция на пару с чекистами, и уже напали на след преступника. Начальник ФСБ моему шефу сказал, что журналист, ну, эта Андреева, имеет доказательства по убийству судьи, но они ее пока не трогают. Сегодня об этом только и говорят. Ведь моему шефу Морозов был товарищем, не завидую я тем, кто его отравил.
Семенов передергивая плечами:
— Жуть! Тот, кто приложил руку к смерти судьи, — смелый человек! Если ты говоришь, что его отравили. Наверно, убийца на него имел зуб, осудил ни за что, такое часто бывает, люди всю жизнь сидят в тюрьме за чужие преступления. Освободился, ему отомстил. Когда я служил в милиции, знал таких людей, шли на уговоры опера, лишь бы его вывезли из следственного изолятора на волю. Чаем хорошим напоили, с родственниками повстречался. Зэки за эти услуги, брали на себя чужие кражи: какая разница одним преступлением больше, одним меньше. Им за явку с повинной срок не набавляли. Судьи операм шли навстречу — гнались за раскрытием преступления, — прочитал Николаю лекцию. — Сосед, ты хоть поостерегись не сиди за одним столом с прокурором, убийца еще на свободе. Вдруг он маньяк, одним преступлением не остановится, — подыгрывая ему.
— А мы, водители, и не сидим за одним столом с начальниками. Нашим шефам стыдно с нами сидеть.
Семенов его перебил:
— Хотел сказать слово стрёмно. Хорошо тебя понимаю: у кого щи жидкие, а у кого бриллианты мелкие! Ты как-то говорил, что с прокурором учился в одной школе. Сейчас с товарищем как раз эту тему обсуждали за кружкой пива и вяленым карасем. Жизнь нас тоже с ним потрепала. Тебе надо изредка расслабляться, выбирай время, попьем пива. Далеко ходить нам в гости не надо, живем в одном подъезде, — предложил специально, чтобы разговор не прошел с соседом даром, со временем еще что-нибудь расскажет полезного по расследованию убийства судьи.
А рассказал он важное — его шеф угрожает тюрьмой журналисту Андреевой. Она в его полной власти. Хрупкой женщине тягаться с прокурорской машиной марки «КАМАЗ» на своем «Запорожце» выйдет себе дороже, хотя иногда перо в умелых руках сильнее генеральских погон. Если за спиной стоит человек выше по должности прокурора, но у нее таких людей нет. «Получается, кроме меня у неё никого нет, если обратилась за помощью. Не помочь, значит, подставить ее под монастырь, всю жизнь буду себя корить, и сам весь на нервы изойду, — рассуждал Семенов. — Журналиста срочно нужно спасать — Ермаков официально изымет у нее аудиозапись. ФСБ оставит с носом, а то чекисты его опередят, предъявят ей обвинение за укрывательство доказательств — хлебом их не корми обвинить человека. Вдобавок навесят ярлыков за ее смелые статьи.
— Николай, не буду тебя задерживать, иди, лечи свой остеохондроз. Но скажу как врач душ человеческих: жигулевское пиво лечит все болезни, — закончив разговор с соседом, планируя, что еще нужно ему сделать — встретиться со смотрящим Титовым с ним тоже не всё гладко — темнит! И чекисты вцепились в Ермакова серьезно. Олег Юрьевич Шорин, хоть ты и полковник ФСБ, но рано радуешься, — как бы подытожил свое суждение Семёнов.
— Спасибо, сосед успокоил. И вправду напрошусь к тебе в гости с пивом, если хвастаешься угостить вяленым карасем, а он всем рыбам рыба! — невесело ответил Николай и пошел к подъезду.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Тем временем Ермаков находился в приемной директора завода Быкова. После слов секретаря по имени Светлана, директор его примет, открыл дверь в кабинет.
Быков сидел в кресле.
— Проходите, присаживайтесь, — свысока произнес он слова, не вставая и не подавая вида, что присутствие сотрудника полиции его беспокоит. Титов посоветовал с сотрудниками полиции держаться увереннее. Опыт с полицией и у него самого имелся: несколько лет назад ходил под уголовной статьей, но тогда с ним беседовали опера из ОБЭП — интеллигенты в погонах. А тут гость по виду бандит бандитом: черная футболка, черные джинсы и черные туфли, солнцезащитные очки с небольшими круглыми окулярами, как у кота Базилио из детского фильма «Приключение Буратино».
Ермаков держал одну руку в кармане брюк:
— Ермаков Юрий Николаевич, полковник полиции, начальник бандитского отдела, — представил он себя полным именем, выдав слова напористо, дав понять Быкову, что играть с ним в кошки мышки он не собирается. И на то есть основание — имеется аудиозапись, где Быков обсуждает с преступным авторитетом, как убить судью. То, что он хозяин крупнейшего завода и депутат областной Думы — высокие регалии не освобождают ему сесть на скамью подсудимых.
— Я попрошу секретаря принести вам кофе, вижу, у вас плохое настроение, понимаю, и у меня на заводе бывают авралы. Ничего не поделаешь, производственные издержки и у вас в полиции не редки. Иногда думаешь, птица Феникс уже в руках, а она раз — и сквозь пальцы ускользает, — высказался недовольным голосом. Встал, подошел к двери, и её открыл: — Света, приготовь нам кофе, — попросил секретаря и повернув голову к Ермакову: — Может, что покрепче? За окном вечер, не грех и отдохнуть. Сегодня я так устал, — налаживал контакт, сглаживая самим же навязанную негативную риторику.
— Спасибо, кофе я попил у себя на базе. А что покрепче на работе не пью с незнакомыми людьми, погоны не позволяют.
— Дело ваше, — снова недружелюбно ответил Быков, отреагировав на слова с «незнакомыми людьми». — Весь во внимании. Что вас ко мне привело? В основном меня тревожат ваши коллеги из ОБЭП. У меня на заводе все механизмы работают, как часы, налоги плачу вовремя, тем более никаких бандитов не укрываю.
— Давайте не будем тратить время. Вижу, пытаетесь увезти в сторону разговор, что смерть судьи вам безразлична. — Ермаков сразу определил цель своего прихода. — Вы были желанным гостем на свадьбе у его дочери. У меня к вам вопрос по поводу вашего подарка молодым, для них он стал неожиданностью — целое состояние! Все бы ничего, если бы не одно «но»: кто-то из гостей, а я могу сказать со стопроцентной уверенностью, Морозову в фужер с шампанским подложил яд. Эксперты дали заключение. К чему все это рассказываю в подробностях и почему именно вам, ведь гостей на свадьбе присутствовало достаточно. Есть одно обстоятельство: вы ходите под статьей, возбуждено уголовное дело по факту мошенничества, — употребляя юридические термины. — Понимаю, идет следствие и еще нужно доказать вашу вину. Не буду забегать вперед, но мне кажется, вы поторопились с подарком молодым. Объяснять не надо, о чем я говорю?
— Вы хотите сказать, что я, таким образом, дал взятку Морозову, чтобы он походатайствовал прекратить уголовное дело? Встаньте на мое место. Зачем бежать впереди паровоза, если моя вина еще не доказана. Не знаю, как делаются дела у вас, полицейских, но у нас, коммерсантов, нужны гарантии — расписка или договор. Тем более, с ваших слов, взятка предложена третьему лицу. Хочу вас огорчить. Зачем столько сложностей, я бы деньги передал прямо в руки Морозову. Судья — лицо неприкосновенное, тем более он председатель областного суда, друг прокурора и начальника ФСБ. Об их дружбе известно всем коммерсантам. Морозу бояться ничего: его друзья в органах сразу вас оперов ему сдадут, если вы захотите взять его и меня с поличным. Странные вопросы задаете, как будто первый день служите в полиции, в стране демократия — рука руку моет! — говорил издевательски. — Отвечу вашими же словами: вы напрасно теряете время, — не подавая вида, что неприятный разговор с Ермаковым его беспокоит.
