Справедливая оценка. Близкие друзья постоянно друг друга подначивают.
Чтобы подготовиться к роли сильно исхудавшего человека (побрить голову возможности не было из-за участия в других съемках), он сел на строгую диету.
– Мое питание было здоровым, но нельзя было ни перекусывать, ни пить, ни есть хлеб и сахар, ни курить.
Даже после того, как актер сбросил вес для роли, поднять его оказалось тяжело – в этом убедился Джей Джей Филд, сыгравший Майлза, одного из друзей Джеймса, когда в одной сцене его пришлось нести.
– Я пытался притвориться сильным и крутым, – сказал Филд, – но люди на самом деле очень тяжелые.
Когда месяц съемок закончился, Камбербэтч с удовольствием наелся жареной свиной грудинки.
Сценарист Воэн Сивелл назвал Джеймса «человеком, который теряет свое место во вселенной и хочет все исправить до того, как уйдет». Сивел решил написать сценарий «Третьей звезды», потому что считал, что поколение богатых молодых людей медленно взрослеет из-за того, что их теперь не отправляют на войну.
– Они все больше времени тратят на праздные шатания. Их худшая проблема – то, что ноутбук не хочет синхронизироваться с телефоном. Так что я хотел надавить на этих людей, поместить их в цейтнот, связанный со скорой смертью одного из них, и посмотреть, как они с этим справятся.
В результате вышла очень эмоциональная картина, которая при этом получилась еще и жизнеутверждающей.
– Этот фильм на самом деле о дружбе. На съемках мы иногда плакали по-настоящему, – сказал Джей Джей Филд. – Это прекрасный, оптимистичный, человечный фильм.
Премьера «Третьей звезды» состоялась в июне 2010 года, на закрытии Эдинбургского международного кинофестиваля. Месяцем ранее в Великобритании вышла дебютная картина Криса Морриса «Четыре льва» (Камбербэтч сыграл роль переговорщика) о квартете мусульманских террористов-неумех из Шеффилда, которые пытаются совершить теракт в Лондоне.
Камбербэтч был очень доволен тем, что роли позволяли ему оставаться разносторонним и гибким – и на сцене, и на экране.
– Меня уже хвалили за способность к перевоплощениям, и, думаю, эти фильмы подвергнут ее самому суровому испытанию. Мне очень нравится работать в так называемой «зоне Филипа Сеймура Хоффмана», где ты получаешь классные характерные роли и странноватые главные роли, но при этом остаешься достаточно малоизвестным.
* * *
Карьера в кино пошла в гору, а сценические работы Камбербэтча оставались по-прежнему смелыми. Осенью 2007 года возродили постановки двух полузабытых европейских пьес XX века в лондонском театре «Ройял-корт», и он сыграл в обеих.
В том сезоне в «Ройял-корт» пришла новая кровь: художественным руководителем стал Доминик Кук. Камбербэтч объяснял:
– Мне понравилось, как Доминик сразу заявил о намерениях бросить вызов ценностям завсегдатаев «Рояйял-корта».
Еще одной причиной для возвращения на сцену стало то, что он боялся растерять навыки, необходимые для живых выступлений.
– Съемки – это очень фрагментарный процесс, – рассказал он The Stage. – Вы даже не представляете, что получилось, пока не увидите фильм целиком.
Еще одно достоинство живых выступлений – ему потом почти не приходится их пересматривать. Камбербэтч признавался, что не очень любит смотреть свои работы в кино и на телевидении:
– Мне тяжело смотреть на себя на экране даже на закрытых показах для актеров и съемочной группы.
Первой из двух пьес стал «Носорог», абсурдистская работа Эжена Ионеско 1959 года, которую в последний раз ставили в Лондоне в середине 60‑х, когда режиссером выступил Орсон Уэллс, а Лоуренс Оливье играл Беранже. Герой пьесы отказывается подчиняться обществу и обнаруживает, что остался в одиночестве, когда все остальные уходят вслед за бегущим стадом носорогов и сами превращаются в этих существ. Стадо носорогов изображали громоподобными звуками за сценой, хотя иногда из-за местоположения театра зрители путали их с шумом поездов близлежащей Кольцевой линии метро.
– Пьеса меняется вместе с эпохами, – сказал Камбербэтч, сыгравший в новой постановке Беранже. – Она была написана как мрачная сатира на нацизм, но с таким же успехом ее можно отнести к любому фашизму, восточному или западному, так что возрождение постановки – не просто «старое вино в новой бутылке».
«Носорог», с его темами паникерства и самостоятельного мышления, выглядит вполне современно и сейчас.
Доминик Кук хотел, чтобы репертуар «Ройял-корта» отошел от драм в духе социального реализма, что понравилось далеко не всем, но выбор Камбербэтча на роль взволнованного Беранже похвалили несколько газет.
– Кук – отличный режиссер для актеров, – писали в Independent после спектакля для прессы, – и он сумел выжать из Камбербэтча то, что мы раньше не видели. Здесь актер превзошел самого себя.
Многие актеры из «Носорога», в том числе Камбербэтч, сыграли в пьесе «Бидерман и поджигатели», еще одной сравнительно малоизвестной работе конца 50‑х годов, посвященной теме умиротворения.
– Работать в ансамбле – просто здорово, – сказал Камбербэтч. – Подход к работе очень динамичный. Мы играем так, чтобы выделять сильные места друг друга. Мне кажется, Доминик надеется, что пьесы тоже будут подпитываться энергией друг от друга.
«Поджигатели», написанные швейцарским драматургом Максом Фришем в 1958 году, появились на сцене «Ройял-корта» в ноябре, после «Носорога».
В Лондоне «Поджигателей» в последний раз ставили еще в 1961 году. Тогда режиссером выступил Линдсей Андерсон, позже снявший фильмы «Если» и «О, счастливчик!». В начале 2005 года пьеса шла по Radio 3 в качестве радиоспектакля, с Филом Дэниэлсом в роли Эйзенринга. На сцене в 2007 году Камбербэтч сыграл Эйзенринга, холодного и внушительного лидера группы террористов, которая переезжает в дом Бидермана (Уилл Кин), уважаемого в городе человека. Бидерман отказывается признать и принять происходящее в его доме, даже когда «в углу вырастает пирамида из бочек с бензином».
«Поджигателям» придали современный колорит, правда, к большому облегчению Камбербэтча, сделали это не прямолинейно и неуклюже.
– Мы не расхаживаем с мобильными телефонами и ноутбуками, как всегда, черт возьми, делают с Шекспиром, – вздыхал он в интервью The Times. Перемены в британском обществе насмешливо показали уже в самом начале пьесы. Один персонаж приготовился зажечь сигарету – когда-то в театре это было обычным делом, – но запрет на курение в публичных местах (тогда только введенный) положил этому конец, так что группа пожарных тут же наставила на сигарету шланги.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
