Муха крутил баранку, переключал передачи, проверяя машину на ход.
— Покатаемся, — согласился он. — Разворачивай карту, штурман.
* * *
Выяснив, что обед в номер заказать нельзя, гости последовали за майором Ситько в гостиничный ресторан. Подкормленный разменом двадцатидолларовой купюры, официант проявил должное старание, и вскоре компания опрокинула по первой, закусив водку, по рекомендации Владимира Ситько, ломтиком дыни.
При всей своей радужности давний знакомый Пастухова был все же несколько обескуражен неожиданным появлением гостей. Знакомы они были шапочно и много лет назад, еще до Чечни...
— Как вы меня все-таки нашли? — удивлялся вслух Ситько.
— Именно нашли, Володя, — объяснил Пастухов. — Мы собирались приехать в Душанбе, есть дело, но практически никого тут не знаем. Через знакомых в штабе армии проверили списки личного состава вашей дивизии, и я вспомнил тебя.
— И молодец, — налил по второй Ситько, — а то мы здесь одичали совсем. Подали закуски.
— Чем вы теперь занимаетесь? Спецназ? Я слышал о тебе в Чечне, — сказал Ситько, поднимая рюмку. — Майор или повыше?
— Рядовой, — жестко ответил Пастух. — И Док, и вся моя группа была разжалована и уволена из армии. Именно там, в Чечне. — И залпом выпил, за ним — Док.
— Сволочи, — как тост за погибель врагов, произнес майор, ни о чем больше не расспрашивая.
Пастух стал подробно излагать первую легенду, согласно которой они прибыли разведать авторынок Душанбе.
Тем временем ресторан наполнялся людьми, в том числе и российскими офицерами, находившимися в Душанбе в командировке. Они подходили, здоровались с майором... и оставались за столом.
На третьей-четвертой бутылке разговор наладился. По поведению официанта офицеры убедились, что их бывшие собратья по оружию в отличие от них процветают, и это произвело соответствующее впечатление и даже настроило на гусарский лад. Именно это и было необходимо на первом этапе врастания в ситуацию.
Володя Ситько выразил сомнение в прибыльности автобизнеса в этом городе:
— Бензин — постоянная проблема. Сам посмотри, сколько на улицах машин. Это тебе не Москва.
— А если поставлять дорогие престижные колеса?..
— Гм... На этот товар всегда есть спрос, — согласился майор Ситько. — Всегда кто-то живет хорошо, и его не беспокоят цены на бензин и запчасти.
Удобство простой легенды о поставке престижных иномарок заключалось в том, что это должно было позволить накоротке сойтись с нужным кругом состоятельных людей.
— Вторая проблема — доставка. Сюда дорога трудная, особенно с дорогой машиной.
Пастухов усмехнулся:
— Думаешь, отнимут?
Ситько вспомнил, кем был Пастухов по военной специальности.
— Понимаю, — сказал он и перевел разговор на другую тему.
Ни Пастух, ни Док не пытались педалировать общение, они выклевывали крупицы общей информации, чтобы сориентироваться на здешней жаркой местности. Для этого в первый день следовало закинуть широкую сеть и выбрать в ней рыбу покрупнее.
Через несколько часов в ресторане появились на минуту Муха и Боцман, сочувственно глянули на товарищей, изображавших участие в офицерской попойке, и тут же скрылись. Артист сидел за дальним столиком, непринужденно беседуя с двумя неизвестно откуда взявшимися девушками.
К вечеру, когда часть офицеров была уложена спать, а часть отвлеклась на женщин, общение было перенесено в номер к гостям и приобрело совсем непринужденный характер. Некто, уже голый по пояс, убеждал Дока, что познакомит его со «всем Душанбе», потому что на вещевом складе можно познакомиться с любым деловым человеком. Он забыл, что два-три часа назад, жалуясь на нищенское снабжение, утверждал обратное.
— Я знаю, кто вам нужен, — с энтузиазмом продолжал он, заставив Дока обратить на свои слова внимание. — Леша Дудчик всех знает, у него служба такая. Леша, что ты молчишь? — обратился он к хмурому майору, сидевшему напротив. — Помог бы людям разобраться, к кому обратиться в этом городе.
— А кто вам нужен? — впервые за вечер поинтересовался Алексей Дудчик, который как-то незаметно присоединился к компании, но участия в бурных разговорах не принимал.
В его жизни дни шли за днями, но никаких ответных шагов от Нейла Янга не следовало. Служба МИ-6 проявляла железную выдержку, или скупость, или осторожность, или скудоумие, или бюрократическую косность — Алексей терялся в догадках и все больше нервничал. Одинокая жизнь с постоянной тревогой способствовала желанию отключиться к вечеру, чтобы не мучили навязчивые сны. Он не мог понять, что им было сделано не правильно.
— Володя, — повернулся он к Ситько, поднимая глаза от рюмки. — Кто интересует гостей?
— Им нужны серьезные люди, которые имеют возможность покупать дорогие вещи, — ответил Ситько. — А ты единственный из нас, кто владеет таджикским языком и знает весь круг. Вот и познакомь людей!.. Мне-то все равно скоро в часть.
— Загляните, когда я протрезвею, — не очень радушно пригласил Дудчик. — Я ведь тут рядом, на втором этаже.
* * *
За полночь группа собралась на совет. Проверка комнаты при помощи электронного сканера выявила примитивное устройство в телефонном аппарате, которое попросту вывели из строя, раскусив, как орех, и оставили стоять на месте. Кто-то наверняка охотился за небольшими секретами постояльцев, оправдывая должностной оклад в нищей стране или имея личный интерес. Пастухов и Док морщились: от таблеток, снимающих алкогольное опьянение, осталась тяжелая муть в голове и желудке. Однако дело было сделано — они обрели некоторый социальный статус в местном обществе.
— Что на вилле у Азима Гузара? — спросил Пастух.
— Какая там вилла, это крепость. Днем там делать нечего, любой чужой человек заметен сразу. Сейчас поедем снова, попробуем установить внешние микрофоны с автоматикой, заделаем под стену. Собак он вроде во дворе не держит, где мужская сторона дома и комнаты Гузара, мы вроде бы разобрались.
— Не нашумите, лучше понаблюдайте лишнюю ночь, — посоветовал, все еще морщась, Пастух. — Как у тебя, Артист?
Артист осуществлял внешнее наблюдение и «контрразведку», находясь поодаль и присматриваясь.
— Пристального интереса вы не вызвали. Покрутились уголовники, шлюхи — ясное дело, может быть, кто-то из местных спецслужб приглядывал. Но особо активного наблюдения никто не вел. Видно, от офицерских пьянок никто ничего серьезного здесь не ждет.
— Как и везде, — добавил Муха.
— Почему же, — возразил Док. — Один контакт мне показался довольно любопытным для нас. Этот офицер по связям с общественностью, который владеет языком, может оказаться весьма полезным. Другое дело, что он наверняка завербован армейской разведкой. Еще начнут крутиться под ногами, если он сдуру срочный отчет настрочит...
— Не настрочит, — заметил Муха, — если расчетный день поставить в самом конце. А когда получит в последний день свою копейку — пусть строчит хоть из пулемета.
— Артист, понаблюдай ночью за нашими комнатами. Да, в номер к этому Алексею Дудчику надо что-нибудь поставить. Займись этим, Док, когда пойдешь к нему завтра утром.
* * *
...Утром Док набрал номер Алексея Дудчика и долго ждал, когда он подойдет к телефону. К себе майор, однако, не пригласил, хотя и вполне помнил вчерашних знакомых. Он предложил встретиться через полчаса в баре, чем разрушил план по установке в его комнате «жучка».
Явился он минут через сорок, заказал кофе, сок, неизбежные утренние пятьдесят граммов.
— Вы действительно хотите получить от меня какую-то конкретную помощь? — спросил Алексей Дудчик не церемонясь.
— Если вы в состоянии ее оказать, то мы готовы ее оплатить, — подтвердил Док. — Нам нужны некоторые коммерческие, а может быть, и политические связи в этом городе. Как мы поняли из вчерашнего разговора, вы обладаете и необходимым кругом знакомств, и знанием языка, без которого мы чувствуем себя скованно.
— Кого вы представляете? — Дудчик опрокинул рюмку и скривился.
— Себя.
— Тогда вам здесь нечего делать. Вас двоих ограбят и убьют, и станет двумя офицерами меньше. Потеря, наверное, и небольшая, но я не собираюсь этому содействовать. Не то воспитание.
— Вы пессимистически настроены с утра.
— Да. А к вечеру — мрачно. Кто вас интересует конкретно?
— К примеру, окружение Гузара: коммерсанты, уважаемые люди родов. Вы ведь знакомы с этими людьми? Нас интересует деловая информация о них и непосредственный контакт. — Док намеренно играл в открытую, его вполне бы устроило, если бы слухи дошли по назначению, чтобы эти люди заинтересовались их группой и как-то себя проявили.
— Наркотики?
— Ничего подобного незнакомому человеку я не говорил, — открестился Док. — С тем же успехом я мог подать объявление в газету. Скажем проще: нас интересует автомобильный рынок.
