Кажется, акушерка с лекарями что-то там обсуждали — Даари не слышала, потому что внезапно задохнулась, пытаясь сдержать слезы.
— Госпожа, что с вами?! — это первая заметила помощница акушерки; не та, кстати, девушка, которая отдала Даари магфон, другая.
— Я... Не могу... Их всех кормить... Одновременно, — кое-как выдавила Даари.
— Ничего, вы и эту сейчас не кормите, у вас не молоко пока, а молозиво, — довольно ворчливо сказала акушерка. — Да ей и нужно всего несколько капель. Давайте, кстати, правда поменяем... Смотрите, она заснула! Это нормально, они сейчас будут почти все время спать.
И Даари положили вторую девочку.
К своем удивлению она обнаружила, что личико не совсем одинаковое. Нет, такое же точно, несомненно, вырастет очень похожей — но каким-то образом Даари четко видела разницу. Как будто чуть круглее, и вот тут волосики растут немного по-другому...
Когда ей передали третью девочку, Даари и там увидела явственное различие, хотя трудно так вот сразу объяснить, в чем оно выражалось.
«Какие-то у вас будут характеры, — думала она. — Какими вы будете? Ничего пока не понять, личики красненькие, губки бестолково шлепают... Но какие же вы предприимчивые! Превратились, да? Тесно стало, когда начало в родовой канал выжимать? Тесно, воздуха мало, вот вы и уменьшились в объеме... Инстинктивно... Дракончики мои маленькие... Что же с вами будет?»
Даари ощутила мгновенную панику. Если она поняла, что дети — истинные драконы, то это уже поняли все, находящиеся в комнате. Может быть, кто-то усмотрит в них угрозу для человечества? Кто-то пожелает убить их прямо сейчас?
Не бывать тому! И плевать на человечество!
Мысль эта ее удивила, но если раньше, во время беременности, Даари еще как-то могла рефлексировать на эту тему — мол, за кого она должна стоять — то сейчас сомнений у нее никаких не было: она на стороне своих малышек.
Только вот... Даари абсолютно, железобетонно почему-то была уверена: они не вырастут драконами. Они вырастут людьми.
Чтобы они вырасли драконами, их нужно воспитать, как драконов. А Владыка этого делать не будет. Вот, с проснувшейся коматозницей он уже успел повздорить — интересно, о чем?
Глядя на своих девочек, Даари показалось, что она знает ответ.
Боги-духи, Владыка! Разрушения в Точчиконе! Тарик!
Как она о брате-то могла забыть?!
— Что-нибудь есть новое о Точчиконе? — Даари с трудом оторвала взгляд от прижатой к груди третьей дочери.
В комнату тем временем внесли инкубатор — действительно просто большой ящик из теплого льда, его тащили двое незнакомых лекарей в форменных халатах. Даари даже напряглась, увидев их: оба мужчины, оба выглядели довольно сильными...
Но они только установили ящик, поклонились Даари и покинули палату, перекинувшись несколькими словами с акушеркой. Даари наблюдала за ними, как коршун. Точно так же, как и за самой акушеркой.
— Не сверлите меня так взглядом, голубушка, — сердито сказала та, укладывая девочек внутрь через круглую дверцу. — Я уже тридцать лет как ни одного младенца не роняла!
— Что-нибудь новое о Точчиконе? — повторила Даари. — Попросите сюда офицера Канно.
— Думаю, я внесу ясность скорее, чем она, — услышала Даари от входа в палату.
Этот голос!
Даари оглянулась.
В дверях стоял знакомый красивый юноша в накинутом на плечи лекарском халате. Как всегда, выглядел он идеально, с иголочки — вот только Даари видела, что его одежда соткана из нитей магических каналов. Иллюзия. Правда, плотная: просвечивающую кожу под одеждой она не видела, только эти самые каналы. Ну да, откуда бы у него тут шмотки? А при превращении они не сохраняются.
Еще в его лице читалось некое напряжение, что-то очень натянутое, того и гляди порвется. Как-то особенно плотно сжат рот, как-то особенно напряжены крылья носа...
Как он оказался здесь так быстро?
Только сейчас Даари с удивлением заметила, что солнце за окном светит уже по-вечернему — очевидно, роды все-таки не так быстро промелькнули, как ей показалось. Но даже и так... Когда его успели откопать из-под развалин Резиденции? С какой скоростью он летел?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Или... Или это не Владыка?
Даари вспомнила: ведь драконица приняла его облик. Более того, этот самый облик!
Она приподнялась на локте, готовая кинуться на защиту инкубатора.
— Выйдите все, — велел Дракон.
— А вы кто, молодой человек? — властно и раздраженно спросила акушерка. Пожалуй, ее уверенности в своем авторитете мог бы позавидовать сам Владыка!
Она ведь не принадлежала к аристократическим и приблеженным к Владыке кругам, а по каналу общего оповещения его показывали только в «тронном» облике.
Нашла коса на камень!
Но правда, кто это? В самом ли деле он?
И тут мир замер, как уже случалось с Даари. Она увидела возникшие ниоткуда золотые нити, которые мгновенно опутали, спеленали всех в комнате — кроме нее и младенцев, двоих в инкубаторе и одной у нее на руках. И акушерка, и один из полицейских лекарей, который еще оставался здесь (второй ушел по какой-то надобности), и помощница акушерки — все замерли в разных позах, словно бы играли в детскую игру.
— Это я, Даари, — сказал Владыка неожиданно мягко, глядя ей в глаза. — Выжил. Выбрался. Добрался. Есуа мы прогнали.
— Кого? — Даари отметила незнакомое имя: он говорил с ударением на последний слог, «Есуа».
— Гостью из прошлого. Но подробности потом. Пока для меня самое важное, что ты здесь. И... — он перевел взгляд на инкубатор. — Какой удивительный подарок ты мне сделала!
Никогда Даари не слышала у него такого тона. Не только нежного, но какого-то... Восхищенного. Благоговейного. Вот правильное слово.
— Они драконы... — пробормотала Даари. В глазах у нее снова защипало.
— Они — лучше, — твердо сказал Владыка. — Они — настоящие гибриды! Почти уверен, что они смогут зачинать детей от человеческих мужчин. И передать драконьи гены дальше. Мой народ не погибнет. Это именно то, над чем я работал почти тысячу лет — и все зря. Пока ты вдруг не пришла и не сдвинула проект с мертвой точки цепочкой счастливых случайностей. И ослиным упрямством, конечно же! Моя стойкая Дайки.
Кажется, у Владыки тоже в глазах стояли слезы. Даари не могла в это поверить.
— И ты еще сомневаешься, девочка моя, что я смогу тебя полюбить? — спросил он.
«Благодарность — это не любовь, — подумала Даари. — А кроме того, цена! Если Тарик погиб — это же почти самое худшее...»
Потому что самое худшее для нее теперь была бы гибель ее девочек. Но Тарик — она вдруг очень отчетливо поняла — тоже был ей отчасти сын, не только брат. Конечно, не в полной мере: ведь когда он родился, она сама была ребенком. Но все-таки. К Инге таких чувств не было — слишком маленькая разница в возрасте.
— Когда-нибудь сможешь, — сказала Даари. — Лет через сто после моей смерти ты всем будешь рассказывать, как любил меня.
Владыка хмыкнул.
— Знаешь, цинизм — не замена мудрости. А тебе он особенно не идет.
С этими словами он шагнул к ней, опустился на колени около ее кровати и обнял ее, лежащую, вместе с младенцем на руках.
В этот момент Даари наконец-то разрыдалась.
Глава 8. Особенности оборотничества (без правок)
Наверное, тысячу лет спустя, когда эпохи сменились на всей планете, рассыпались в прах и вновь отстроились города, Владыка мягко сказал:
— Извини, я не могу остаться надолго. Сейчас очень много проблем, которые нужно срочно разгрести. Но и оставить вас без охраны... — он не договорил. — Я привез с собой отряд боевых магов из Точчиконы. Они смогут сплести надежный щит над вами во время поездки. Эту ершистую особу, — Дракон махнул рукой на все еще парализованную магическими каналами акушерку, — советую взять с собой, если поедет.
— Да тут все с ног сбиваются, как бы помочь Дорогой сердцу супруге, — сказала Даари. — Конечно, поедет.
