— Я уверена, что борец с лягушками скоро прибудет, и Вы снова сможете продолжить свой бесценный труд, — заверила его Аделаида, стараясь не быть грубой с ученым.
Гном довольно, но хмуро улыбнулся и принялся за рукописи, отмахиваясь то и дело от надоедливых комаров и бормоча что-то на родном языке, а Аделаида направилась к входу.
Вся башня, от самого основания, была пронизана энергией волшебных изумрудных слов. Они были везде: выгравированные в камнях, начерченные на земле, парящие между столбами, на которых покоилось это древнее сооружение. Эти буквы завораживали Аделаиду, то появляясь ниоткуда, то исчезая в никуда. Даже просто нахождение у входа в башню заставляло ее сердце биться быстрее, а мысли — путаться в волнении. Неужели было раньше на свете что-то такое: огромное, мудрое, живое, для которого вся эта магия, все это великолепие и волшебство являлись такими же обыденными, как для нас теперь конюшня или таверна? И вообще, можно ли мыслить подобными категориями, которыми мыслю я?.. То сакральное, заложенное в первых гигантах самой вечностью, нельзя сравнивать с размышлениями таких муравьев вселенной, какими являются все существующие ныне расы, воюющие из-за клочка суши, ни во что не ставящие жизни друг друга перед бессмысленными амбициями и неудовлетворенными претензиями.
Стоявшая у входа хранительница портала вяло улыбнулась:
— Я думала, ты загуляла в городе. Ожидала тебя вчера.
— Я навещала старого друга, — начала было путница оправдываться, но вскоре очнулась. — Я хочу попасть в башню! — сказала она уверенно и четко.
— К сожалению, я не могу пропустить тебя, — хранительница пожала плечами, и Аделаида даже ахнула от возмущения.
— Это еще почему? — воскликнула она.
— Сегодня ночью внезапно заработал «механизм» на верхних этажах башни. Маги из Башни Слоновой Кости прибыли тотчас же и наказали мне впускать лишь определенную группу исследователей и воинов высшего ранга, а всех остальных попросили покинуть башню еще до рассвета. Жаль, что ты не пришла вчера… — развела хранительница руками.
— Я была вне себя от злости, — призналась Аделаида. — Я очень хотела побродить по башне. Единственное, что мне приходило на ум, — это как дочери рыцаря и воину просить Великого Мастера Ангуса обеспечить меня всеми необходимыми документами. Но тогда я даже не была уверена, что хочу получать эту новую «благородную» профессию. У меня еще была пара дней, чтобы добраться до Гирана. Я полагала, что успею все обдумать и найти выход из сложившейся ситуации. Моя душа металась между гордостью и любопытством…
— Но я слышал, что Вы попали-таки в Башню и даже успели отличиться? — спросил молчавший до этого сэр Сэдрик, выразительно посмотрев на судью.
— Это случилось позже, — призналась Аделаида.
— Темный мастер выбил-таки для Вас разрешение? — усмехнулся господин надзиратель.
— Мастер Ангус действительно сыграл в этом роль, — спокойно отозвалась Аделаида, — правда совсем не такую, как я поначалу предполагала.
— Тогда рассказывайте уже скорее о вашей встрече с темным мастером, — поторопил было ответчицу сэр Эрик, явно уставший от всей этой неразберихи, но судья вновь призвал всех к порядку и попросил подсудимую вести повествование последовательно, не опуская ни единой важной детали.
К вечеру промокшая, злая и покусанная всеми, кто только умел кусаться, Аделаида добралась до небольшого разлома в горе, который раньше был еще одним проходом на территорию болот. Вскоре она вышла на каменистую равнину, всю покрытую мхами и небольшими кустарниками. Дождь прекратился лишь перед самым рассветом. Раннее утро неспешно наползало на мир, и так же без суеты исчезали одна за другой с неба звезды. Аделаида шагала в Дион. По дороге ей встречались волки и глупые огры[1], а также разграбленные ими домики.
Дион был очень даже симпатичен на рассвете. Когда Аделаида добрела до города, там было тихо и спокойно — почти никого на улицах, кроме сопящих под телегами нищих да выдыхающих через огромные ноздри прохладный воздух лошадей. Она сразу же нашла у ворот Брайта, дремлющего в часовой будке. Волчонок сидел на цепи возле него и тихо скулил.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Да разве ж можно так? — с силой ткнула она стражника в грудь.
Тот приоткрыл глаза и смотрел на путницу минуты две, не узнавая. Но потом отряхнулся и бойко поднялся.
— Убегал то и дело… могли и убить… вот я и посадил, чтобы ничего не случилось… — начал было оправдываться стражник.
— Да ладно уж, — фыркнула Аделаида, — спасибо, что присмотрел.
Брайт снял Алойвию с цепи, и тот радостно принялся виться у ног хозяйки.
— Сколько отсюда пешком до Гирана? — поинтересовалась путешественница у Брайта.
— Да Вы что ж… жить не хотите? — начал было снова причитать охранник, но, поняв, что темная эльфийка не терпит пустых проповедей, махнул рукой. — Верхом было бы недолго: час-полтора, а пешком… до вечера пилять придется, — буркнул он, снова сполз на стул и задремал.
Аделаида заглянула на рынок, набила сумку припасами и, так и не найдя ни одной открытой таверны, голодная отправилась на восток.
[1] Огры — людоеды, огромные двухголовые гуманоиды, которых некоторые исследователи считают выродившимися потомками гигантов.
Гиран
Через полчаса зеленые рощи начали сменяться черными обожженными корягами, а из леса стали доноситься тихий вой и скрип, словно это выли сами деревья. А потом на дороге стали появляться какие-то странные растения, вернее побеги, это более правильное название, потому что эти растения бегали. И чем ближе она приближалась к границе с Гираном, тем больше этих побегов мельтешило у нее под ногами, пока наконец вся земля не стала шевелиться и бегать. Аделаида поняла, что приближается к Ферме Мандрагор, или к Землям Казненных: трудно было разобраться, потому что это являлось, по сути, одним и тем же местом.
Перед путешественницей сначала раскинулись несколько рвов, разделенных мостиком, ведущим на очередное болото. Рвы эти были огорожены высоким забором, словно загоны для скота, а также безлюдными часовыми башнями, прибитыми железными цепями к вековым корням. Слева этот болотно-фермерский комплекс дополняли монолиты катакомб, а справа возвышалась массивная стена с окнами для пушек и алькерами, предназначенная не для обороны, а для сдерживания злых сил, заключенных внутри этих стен. В огороженных заборами окопах находились огороды, в которых и выращивали мандрагор, но, помня предостережения сторожей, приближаться к ним Аделаида не рискнула и направилась в сторону болот, от которых ужасающий смрад разносился на километры по округе. Когда-то в этом месте находилась деревенька. Ее жители подняли восстание против правящего лорда, и на его подавление отправился один из самых кровожадных рыцарей королевства по кличке Гильотина. Вместо того чтобы вразумить разбушевавшуюся толпу крестьян, тот просто приказал убить каждого второго живущего в деревне жителя, не жалея ни женщин, ни детей, и тогда лорд Байрон уже был вынужден приговорить к казни самого душегуба. Так это место стало проклятым, и никто более не отважился здесь селиться, страшась духов, которые якобы выходят по ночам и в поисках отмщения нападают на любого идущего мимо путника без разбору. Преодолев этот, наверное, самый неприятный отрезок пути, Аделаида вышла на тропу, которая, по ее подсчетам, должна была вести до самого Гирана. Дорога, которую избрала воительница, была весьма опасной, поэтому многие торговцы предпочитали более длинный и верный путь в Гиран через Флоран и каньон Танор.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Деревья с повешенными постепенно остались позади, а земля под ногами с каждым шагом все плотнее и плотнее покрывалась зеленой растительностью, и вскоре Аделаида вновь оказалась на распутье. Холмистая территория здесь была поделена между кланом гуманоидов-силенов[1] и демоническими сущностями, притаившимися в придорожных чащобах в ожидании неосторожного путника.
