— Возможно.
Женщина снова рассмеялась:
— Должна признаться, что место, где укрылась эта парочка, кажется мне поразительно подходящим.
Киборг издал неопределенный звук.
— Ну ладно, — решила Кореана. — Посмотрим, хватит ли у них глупости сдаться. Если удастся без боя заполучить обратно фараонцев, то потери окажутся не такими уж большими.
Она сбросила скорость и полетела рядом с баржей. Затем включила мегафон.
— Руиз Ав! Я тебя вижу, нет смысла прятаться. Выходите с пустыми руками, и мы забудем об этом неприятном эпизоде.
Усиленный мегафоном голос Кореаны звучал легко и звонко.
Предводитель осторожно выглянул из ниши. Флиттер находился всего в двадцати метрах от правого борта. Эх, сюда бы переносной бомбомет или хоть мощный огнемет…
— Ну, выходите же! Признаюсь, я немного погорячилась. На самом деле я рада, что вы помешали мне взорвать лодку. Мои люди утверждают, что повреждения не так велики. — Еще через минуту она вновь продолжила свои увещевания: — Согласна, посылать вас к геншам не следовало. Ваш интеллект слишком ценный товар, чтобы рисковать испортить его посторонним вмешательством. Объединившись, мы станем замечательной командой. Вы мне не доверяете? Это понятно. Но честное слово, я хочу помириться. Фараонцы принадлежат мне. Руиз, выдай их и отправляйся своей дорогой. Хотя я не теряю надежды, что в один прекрасный день ты поступишь ко мне на службу.
Флиттер чуть приотстал, Фломель улыбался. Он явно надеялся, что Руиз действительно отпустит его под покровительство Кореаны. Предводителя терзало искушение поступить именно таким образом. В конце концов, главный фокусник заслуживал подобного наказания.
— Что дальше? — спросил Дольмаэро.
— Она еще немного поговорит. Потом начнет стрелять. Я не думаю, что эта женщина рискнет проникнуть на борт незнакомого судна. Нет, она постарается разнести нас в клочки издали.
Низа крепко прижалась к возлюбленному и закрыла глаза.
Фломель ахнул:
— Ты нас не отпускаешь?! Почему? Неужели ты хочешь, чтобы мы погибли вместе с тобой!
Руиз тяжело вздохнул:
— Все остальные, если захотят, могут сдаться в плен. Но нам с тобой придется жить и умереть вместе.
Кроме того, мы не можем по своей воле покинуть баржу.
Мольнех содрогнулся:
— Я не такой храбрец, чтобы рискнуть положиться на милосердие Кореаны. А ты, старшина гильдии?
— Согласен с тобой.
Руиз ощутил, как в нем поднимается прилив черной ненависти к работорговке. Не потому, что она собиралась убить его, — он и так не надеялся умереть в своей постели, а потому, что эта женщина хотела отнять жизнь, которую он мог бы разделить с Низой. Предводитель прижал к себе девушку, стараясь сосредоточиться на драгоценных ощущениях этого мига: прикосновении ее тела, запахе волос, звуке дыхания. Он усилием воли выкинул из головы мечты о долгой и прекрасной жизни, которая ждала их, если бы не…
Кореана вновь заговорила, но теперь ее голос прерывался от злобы:
— Ладно. Можешь оставить себе женщину. Пусть она станет прощальным подарком от меня. Но ты же знаешь, что остальные — моя собственность. Выдай их.
— Не собираешься? — Прошло несколько секунд, и на солнце блеснули дула бортовых орудий флиттера.
Руиз прижал девушку к полу и попытался прикрыть ее своим телом. Снаряды ударились о защитное поле баржи, оно вспыхнуло слепящими яркими огнями, и уши осажденных заложило от страшного воя.
Атака прекратилась. Предводитель сквозь палубу почувствовал усилившуюся вибрацию двигателей. Ответный залп огненной пикой вырвался из правого борта судна и достиг флиттера Кореаны. Катер отшвырнуло в сторону. Теперь он передвигался короткими неуверенными скачками, покачиваясь и подпрыгивая. У суденышка еще хватило сил, чтобы преодолеть несколько заборов, затем оно обессилено рухнуло в болото.
Руиз вскочил на ноги. Он не отрывал глаз от флиттера, от всей души надеясь, что раздастся взрыв. К сожалению, этого не произошло.
Вскоре потерпевший крушение катер остался далеко позади. На барже несколько рядов весьма внушительных оборонительных орудий развернули свои жерла и исчезли под палубой, откуда и появились. На металлической обшивке не осталось ни малейших следов.
— Вот черт, — изумленно сказал Руиз, еще боясь поверить в неожиданную удачу.
— Что случилось? — крикнул Дольмаэро, который вместе с остальными все еще лежал на палубе.
Предводитель тяжело опустился рядом.
— Мы в безопасности. Пока что. Но Кореана, похоже, уцелела.
Солнце клонилось к закату. Появился очередной ужин. На сей раз Руиз наблюдал очень внимательно, надеясь проникнуть внутрь баржи. Но ниша, из которой появился поднос, была слишком мала для человека.
В сумерках корабль достиг границы между землями, принадлежавшими богатым пиратам, и городом. Над каналом нависла таможенная башня, похожая на огромного бронированного паука, присевшего на резных ножках-колоннах.
— А это еще что? — удивился Дольмаэро.
— Таможня. Они нас не побеспокоят.
Главари пиратов, которые заправляли почти всем в Моревейнике, мало интересовались прибывающими в город: они были ценны лишь товарами и умениями, которые несли с собой. Пираты гораздо бдительнее следили за теми, кто пытался город покинуть, и очень не любили давать разрешение на выезд. Кто знает, какие ценности будут вывезены контрабандными путями?
Действительно, когда баржа беглецов проплыла под башней, они увидели небольшое ржавое суденышко, которое пыталось покинуть город. Корабль пришвартовали к одному из причалов, его команда стояла рядком, повернувшись к стене, положив руки за голову. За моряками наблюдали вооруженные охранники. Десятки инспекторов в форме копошились на судне, размахивали детекторами, вспарывали обшивку в разных местах.
Как и предсказывал Руиз, их баржу не остановили, хотя на галерею, нависшую над каналом, высыпала целая толпа народу. Пираты перешептывались между собой, делали какие-то двусмысленные жесты, потом все разом исчезли в глубине башни-крепости.
Наконец баржа миновала приливный шлюз и углубилась в лабиринт внутренних вод Моревейника. В темнеющее небо вздымались, загораживая его, скрученные шпили башен. Трудно было представить, каким образом возникло это гигантское осиное гнездо. Основания некоторых зданий явно были возведены людьми, поскольку сквозь корку грязи, покрывавшей все в городе, поблескивал металл. В других местах постройки казались загадочными капризами природы, поскольку представляли собой беспорядочные нагромождения камней, глины и полусгнивших древесных стволов на выступающих над каналами террасах.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
