Виолет закрыла глаза и попыталась отвлечься, вслушиваясь в бесконечную болтовню Клэр.
Все это начинало по-настоящему задевать ее.
Однако вскоре все изменилось. Ее личные мелкие проблемы померкли на фоне новости, которую она узнала на следующее утро, вернувшись домой после ночевки у Челси.
Виолет застала родителей в гостиной. Они ждали ее.
Мама беспокойно ходила туда-сюда мимо камина, папа сидел на диване, вытянув длинные ноги, точно отдыхал. Но озабоченное выражение лица выдавало его.
Увидев родителей в таком состоянии, Виолет насторожилась.
— Что случилось? — спросила она, закрывая дверь.
Родители обменялись говорящими взглядами, потом отец поднялся с дивана и подошел к дочери. Он обнял ее за плечи и прижал к себе — видимо, хотел подбодрить.
Виолет чувствовала, что паника накрывает ее.
— Что случилось? — переспросила она, глядя мимо отца на маму. Она знала — мама в принципе не может ничего утаить от нее. Ей так же плохо удавалось скрыть свои мысли и чувства, насколько хорошо это получалось у папы.
— Сядь, Ви. Нам надо поговорить, — сказала мама, отстраняя мужа и усаживая дочь на диван.
Виолет послушно села.
— Да что случилось? — проговорила она снова, на этот раз хриплым, срывающимся шепотом, словно умоляя родителей наконец объяснить, что все это значит.
Мама заговорила первой:
— Хэйли Макдоналд… она пропала вчера вечером. Ее мама позвонила среди ночи дяде Стивену и сказала, что дочка не вернулась вечером домой. Ее искали везде, где только можно… у друзей, в местах, где ее недавно видели… и никто не знает, где она.
Виолет стало нехорошо. Ладони, сложенные на коленях, затряслись, дрожь поднялась по рукам, и, словно электрический разряд, судорога пронзила все тело.
Хэйли Макдоналд училась в средней школе, ей было максимум тринадцать — гораздо меньше, чем двум другим девочкам, чьи тела были найдены раньше. Виолет знала ее — ей иногда приходилось приглядывать за Хэйли, когда та была в начальной школе. Ее старший брат, Джейкоб Макдоналд, учился на класс младше Виолет в школе Уайт Ривер.
Это произошло рядом. Совсем рядом.
— Считают ли они… ну… подозревают ли… что это он похитил ее?
Папа тоже сел рядом с Виолет:
— Да.
Было страшно слышать его спокойный голос, произносящий столь ужасные, невероятные слова.
— Стивен сказал, она должна была вечером вернуться от своей подруги, Элены Аткинс, но так и не вернулась. Когда она не пришла вовремя, родители подождали еще час и только потом начали всех обзванивать. Но судя по всему, было уже поздно.
— Может, она просто обиделась на родителей и прячется у кого-то из друзей? — Виолет старалась, чтобы слова прозвучали убедительно, однако сама не верила в то, что говорит…
И больше не знала, что сказать. Закрыла рот дрожащей ладонью.
— О господи, — прошептала она.
Хотелось плакать, хотелось выплеснуть свой шок и страх. Это было бы даже хорошо, и ей бы полегчало, если бы она дала выход своим чувствам, поделилась бы ими, как говорит мама. Но вместо этого Виолет почувствовала, как все внутри сжимается в комок и она снова замыкается в себе.
Точно так же, как в тот день, когда она нашла мертвую девочку в озере. То же обессиливающее отчаяние вновь затянуло ее в трясину душевного непокоя. Она почувствовала себя уязвимой и подавленной.
И приняла решение.
Все вдруг обрело совсем другой смысл. Она знала эту девочку, и знала, что сейчас может помочь, пусть это бесполезно и даже опасно. Сейчас нельзя сидеть сложа руки в ожидании, когда — и если — они найдут Хэйли.
Виолет больше не станет беспомощно ждать, пока начнутся поиски маньяка, который охотится на девушек. Она сама начнет их, пусть даже втайне ото всех.
Она ушла к себе в комнату под предлогом, что ей нужно побыть одной. И прихватила по пути радиотелефон. Она собиралась действовать. Но не одна.
Она собиралась попросить о помощи.
Глава 10
Виолет даже не пришлось объяснять Джею, зачем она его зовет, — он приехал почти сразу, минут через десять.
Конечно, он слышал о том, что произошло с Хэйли. Все уже слышали. Бакли был маленьким городком, и новости в нем распространялись быстро, особенно плохие.
Когда он пришел, Виолет рассказала, что собирается делать. Она была уверена, что это безопасно, и поэтому совершенно не ожидала, что Джей так отреагирует. Ее удивил его резкий протест.
— Ты этого не сделаешь, — сказал он тоном, не терпящим возражений. — Ты не станешь искать этого парня.
Виолет удивилась его жесткой интонации и суровому взгляду. Может быть, он плохо понял ее. Она попыталась еще раз:
— Джей, я всего лишь хочу походить там, где бывает много народу, — в парке, в торговых центрах, — может быть, я почую его там. Ну, ты понимаешь, он же может там околачиваться, когда хочет найти… похитить какую-нибудь девушку. — Она старалась говорить убедительно, хотя сама была на грани отчаяния. — Я же не собираюсь туда одна, ты можешь пойти со мной. Будем болтаться в разных местах, — кто знает, вдруг на него наткнемся? И тогда сразу же позвоним моему дяде. Мы же не будем совершать никаких глупостей.
— Пытаться найти убийцу самостоятельно и есть глупость! Виолет, я не хочу, чтобы ты пострадала. Этот парень опасен, им должна заняться полиция. Они хорошо знают свое дело. И у них есть оружие.
Он говорил с ней так, словно она потеряла рассудок. Но ее решимость была непоколебима.
— Послушай, я ведь все равно сделаю это. Я только хотела спросить, присоединишься ли ты ко мне.
— Нет, не сделаешь, — отрезал он. — Я не допущу этого, даже если мне придется рассказать твоим родителям и дяде, что ты задумала.
Виолет почувствовала, как закипает:
— Ты не остановишь меня, Джей. Если ты всем расскажешь, я солгу. Похлопаю глазками и скажу, что конечно же не собираюсь искать этого парня. Но клянусь тебе, я буду его искать, даже если мне придется сбежать для этого из дома.
Ей хотелось встать и взглянуть на него вызывающе, но вместо этого она подняла голову и посмотрела ему в лицо. Но это не убавило ее воинственности. Она не собиралась сдаваться.
— Поверь мне, Джей. Ты меня не остановишь.
На его лице промелькнуло недоверие, отчаяние и потом снова недоверие. Казалось, он борется сам с собой. Но когда он вздохнул и растерянно провел ладонью по волосам, Виолет поняла, что победила. Его непреклонность таяла на глазах, словно лед.
