Ящерица, кстати, так и осталась розовой, времени переделывать ее, не было, а избавиться от чар Яриты, как показала практика, невозможно. Ками повздыхала для вида и смирилась, впереди их ожидала самая сложная часть, тот самый накопитель, состоящий из основных, гармонично уравновешенных стихий. Расчеты Ками закончила за два дня до отборочного тура фестиваля. А потом настало самое страшное и опасное, да к тому же незаконное - создание основного артефакта. Девушки на выходных выбрались на пределы школы и города, прихватив с собой самый обычный гранитный камень, для испытаний было вполне достаточно такого.
Решив для порядка поступить разумно, девушки, на случай опасности убрались из глаз людских, выбрав небольшой лесок, две магессы принялись колдовать. Ярита выступала в роли проводника, ну а, Камилла создавала, ее тонкие пальчики порхали в воздухе, выделывая непонятные движения, легкие и грациозные, казалось, она плетет паутинку, невидимую, но в тоже время тонкую и хрупкую, как воздух. Магия в руках девушки была мирной и послушной, она закручивалась в узлы и петли, растягивалась и ложилась плотными слоями, соединялась только видимыми для магов нитями, самое сложное было рассчитать точное количество силы для части узора. Невидимые потоки ветряной стихии окружали девушек, сейчас они были вполне мирными и безобидными, но если в расчеты закралась хотя бы одна ошибка, то теплый и ласковый ветер мог превратиться в безжалостного убийцу, а прикосновения станут острыми и болезненными. Вот только Ками старалась об этом не думать, она уже давно не сомневалась в своих расчетах, и потому все ее внимание было сосредоточенно на сложном узоре. Медленно, но верно безумная стихия свободы вплеталась в узор, Ками отмеряла последнюю каплю и потянулась к другой стихии. Воздух постепенно стал нагреваться, становилось все жарче, а под пальчиками искусной магички порой вспыхивали едва заметные при свете дня искры. Мало, кто из магов мог бы работать с настолько тонкими нитями, для Камиллы это было привычным делом, наверное, поэтому ей было доступно, то что не умели делать другие. Сплетенные ею заклинания были на удивление правильными, гармоничными, тонкими, так должна бы выглядеть работа мастера, если бы у нее был дар целителя, она бы стала одним из выдающихся лекарей. Это была единственная профессия, где не требовался сильный дар, силу можно тянуть из помощника, а вот плести тонкое кружево заклинания, дано не всем. Но боги, словно в насмешку наделили ее обычным стихийным даром, и девушка не имела ни малейшего отношения к братии целителей или некромантов. Но выкручиваться нужно было как-то, вот и приходилось работать с тем, что есть, а потом она открыла для себя мир артефактов, постепенно он расцвел для нее сотнями цветов, миллиардами оттенков. Они пригодились не единожды, и даже сейчас выплетая кружево, которое для других магов имело примерно схожий оттенок, она различала их здесь сотни. И старалась каждую последующую нить наполнить силой так, чтобы она была схожа с предыдущей. А вокруг становилось все жарче, огненная стихия опасна, сладить с ней могут немногие, слишком коварен огонь, слишком завораживающе красив, слишком ярок. Но юной магессе было не до красоты, не до удивительных переливов всех оттенков от бледно желтого до темно красного, стихия совсем не манила ее, нет, Камилла хотела увидеть плетение полностью, вот оно ее манило безумно, неудержанно, настырно, каждой клеткой своего тела, она жаждала увидеть итоговый результат. На смену жаркому огню пришла прохлада и сухость земли, казалось, мир затих, а девушек окутало непрозрачной серой стеной, в которой порой вспыхивали зеленые как изумруды искры. Стихия послушно кружила, окутывала, заботливо и всесторонне, такова была стихия земли. Нечто что соединяло все вместе и служило преградой межу огнем и водой, сочетая в себе все и жизнь и смерть. Она была самой сильной, но в тоже время несгибаемой и трудной в освоении и управление, хуже только непослушный и дерзкий огонь. Плелись петли, бушевала стихия, пропитывался магией, будущий невзрачный артефакт. Когда разгоряченного камня коснулась ледяная водная стихия, он вновь сменил цвет, но создательнице было не до этого, финальная часть артефакта была самой сложной. Пот градом стекал пол лбу, тело дрожало от перенапряжения, в глазах двоилось от разнообразия цветов и оттенков. Камилла по капле вливала последнюю стихию и чувствовала, как ее покидают силы, какая-то часть разума кричала об опасности, о смертельной опасности, но девушка не позволила страху даже проявить свой голос, подавив его железной выдержкой и глубокой концентрацией внимания. Последняя связка уже даже пальцы дрожат, но движения все еще мягкие, легкие, словно нет той тяжелой усталости, нет того чувства будто задыхаешься, нет боли во всем теле. Ками ничего этого не чувствовала, ей осталось последнее сделать закрепитель и привязку, настройку для такого типа артефактов можно сделать потом, когда пройдет период адаптации. И стихии полностью соединяться между собой. Последний виток едва слышимый выдох и в глазах Камиллы все резко темнее. Она упала на холодную землю, не услышав испуганного крика Яриты, не увидела она, как шлепнулся на землю первый, удачно выполненный накопитель, странный, прозрачный, бесцветный камень, переливающийся всем цветами, но это было как-то правильно, гармонично, что даже дух захватывало, красивее любого самого чистейшего бриллианта. Девушки непременно бы оценили такую красоту, но, увы, обеим сейчас было не до того. Одна находилась глубоко в мире грез, а вторая на грани истерики пыталась растормошить подругу.
Наступила ночь, звезды ярко сияли на темном, почти черном небе, как будто кто-то щедрою рукою рассыпал их причудливым узором на небосводе. Ночь была холодной, сырой.
А на маленькой лесной полянке царила полнейшая тишина, тяжелая атмосфера повисла среди деревьев, даже птицы не пели, а звери словно чуяли опасность и держались подальше. Едва заметно мерцал магический огонек, он был единственным, что вносило тепло в мрачную картину, он был словно глотком воздуха в пустыне, лучиком надежды в кромешной тьме. Возле старого шершавого дерева сидела, съежившись, светловолосая девушка, она прислонила к себе другую ведьмочку, которая вот уже который саат к ряду находилась без сознания. Сил плакать, звать или пытаться привести в чувство, уже не было, а потому Яра прислонилась к своей соседке в надежде, что так они меньше замерзнут. А еще она молила богов ободном, чтобы ее семья не бросилась ее искать, Яра не хотела, чтобы кто-то узнал о том, что они сделали. В том, что результат был положительным, она не сомневалась, ее двадцатилетняя соседка сделала, то чего не сумели умудренные маги. Еще теплый накопитель лежал у нее под рукой и едва заметно переливался в темноте разными цветами. Но она боялась за подругу, боялась, вот и сидела рядом с ней боясь отвернуться или заснуть.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
