– Разумеется, нет. Счет идет на микросекунды, мы рискуем упустить нужный момент, несмотря на контрольный таймер. Лучше сделать так, чтобы ирейзер сам уничтожал нить перед собой.
– Каким образом? – заинтересовался Лемех.
– Смотрите, Эгль, как это будет выглядеть технически, – показал Хэвисайд. – Последнюю строку, содержащую малозначащую подпись Лемеха, мы запишем на боковую нить из полимнемозина. Полное обнуление ирейзером нити вызовет одновременный разряд всех ячеек памяти. Это приведет к выбросу мощного инфракрасного импульса, который пережжет боковую нить. Я сравнил бы это явление с коротким замыканием в тонкой нити. Обрыв молекулярной нити вызовет скачок потенциала, который укажет местонахождение клопа. Приняв сигнал, второй кубик начнёт передачу информации. На перебежку ко второму блоку клопу понадобиться вдвое больше времени. Через сто микросекунд между центральным кристаллом и боковыми кубиками начнутся настоящие гонки. Причем клоп, пережигая боковую нить перед собой, сам будет запускать очередной кристаллик. Пока клоп бегает по радиусам, Лемех с каждым сеансом получит больше информации. Примерно к пятому сеансу связи он сможет сам прихлопнуть клопа. Тогда блокировка Лемеха будет снята и профессор без помех продолжит работу над своей теорией гравитации.
– Грит! – одобрил Эгль. – Уверен, что вы уже составили матрицы образов для информационных блоков. Интересно, как выглядит первый блок?
– Для наглядности, – признался Хэвисайд, – Я задействовал наши образы. Мне показалось, так будет надежнее. Вы не возражаете?
– Вот как? – засмеялся исландец. – Любопытно будет понаблюдать. Конечно, я согласен. Неплохо бы сразу запустить контрольный таймер, в соответствующем масштабе времени, разумеется.
– Безусловно! Спасибо, что напомнили. Я выведу циферблат прямо на экран симулятора. Если не трудно, вложите носитель в фотоприемник, а я составлю заказ на внешнюю память.
Эгль достал гибкую пластинку, обмахнул её мягкой кисточкой и вставил в рамку, которую закрепил на стеклянном столике фотоприемника. Проверив объектив, Эгль опустил на рамку круглый держатель с большой выпуклой линзой и накрыл столик светонепроницаемым кожухом.
– Готово!
– Good, – отозвался сэр Оливер, рисуя в верхнем левом углу экрана круглый циферблат. Нацарапав цифру 12, он дотронулся до клавиши на пульте. Рисунок дрогнул и превратился в четкое изображение настенного таймера, стрелки которого застыли на 12 часах. Хэвисайд нетерпеливо постучал карандашом по правому углу. На заднем плане появился вид лужайки с неподвижно лежавшим Лемехом, над которым вился рой мелких черных мушек.
– Вижу облако нейтрино, – заметил Эгль. – Баг Мэк использует максимальную мощность для блокировки Лемеха.
– Это самый удобный момент, – оживился Хэвисайд. – Можно вводить данные с носителя. Би эМ сейчас все пропускает без проверки.
– А кристаллики с боковыми нитями готовы?
– Шыр! Уже плавают в бульоне. Температура в норме. Я рискнул бы начать.
– Тогда вперед! – решительно скомандовал Эгль.
Хэвисайд мягко коснулся клавиши ввода. На кожухе фотоприемника засветился огонек. Экран симулятора мигнул. Ожерелье из кристаллов окрасилось изумрудно-зеленым цветом.
– Есть! – воскликнул Эгль. – Данные уже в компьютере. Вы дадите команду к началу трансляции?
– Лучше вы, – отказался Хэвисайд. – Как-никак решается судьба планетоида.
Эгль решительно протянул руку к экрану и щелкнул ногтем по циферблату таймера. Микросекундная стрелка, дрогнув, поползла по кругу. Пройдя первый сектор, она коснулась отметки «5». Зеленый кристаллик, висевший в направлении «1 час», часто замигал. От него отделилась зеленая искорка, которая скользнула по радиальной молекулярной нити к центру и растворилась на гладкой грани синего центрального октаэдра.
Глава 8
Белов вовсе не собирался тонуть, как объявил самоуверенный предводитель коломских пиратов. Выросший в портовом городе на берегах полноводной реки, он был незаурядным пловцом. Очутившись в воде, Белов в первую очередь сбросил куртку и тяжелый штурмовой пояс со снаряжением, который сразу пошел ко дну. Затем он поднырнул под баркас и добрался до линя, дугой уходившего к плавающему на поверхности реки ведру. Оттолкнувшись от киля, он взмыл к чернеющему кругу ведра и осторожно просунул в него голову. Глотнув свежего воздуха, Белов решил переждать панику, затем нырнуть глубже и плыть под водой к острову. Но не прошло и минуты, как линь натянулся и потащил ведро прямо к борту баркаса. Или судно разворачивается, или кому-то понадобилось ведро, решил Белов. В любом случае встреча с пиратами не входила в его планы. Белов вытащил из наколенного кармана нож и легко перерезал веревку. Быстрое течение сразу подхватило Белова. С ведром на голове он спокойно дрейфовал вниз по реке, удаляясь от баркаса с пиратами.
Белов отпустил спасительное ведро, когда его достаточно отнесло вниз по течению. Нырнув глубже, он направился к берегу, где рассчитывал найти пустую байдару, брошенную пиратами после первой атаки. Проплыть под водой пару десятков метров для него не составляло ни малейшего труда. Несколько энергичных гребков и вскоре он уткнулся вытянутыми руками в илистый берег. Натянув майку на голову, дулеб осторожно высунул нос из воды. Над кустом застрекотала сорока. Спасаясь от назойливой птицы, Белов забрался подальше в заросли и сразу увидел байдару, застрявшую в молодом ивняке. Он погрузился в воду, бесшумно подплыл к лодке и заглянул через борт.
На дне байдары лежал умирающий ахановец. Он тяжело дышал, держась за рукоятку меча, торчавшую из живота. Встретившись мутным взглядом с глазами чужака, пират потянулся к арбалету. Белов не шелохнулся. Внезапно по телу умирающего пробежала судорога, изо рта хлынула черная кровь. Арбалет со стуком упал на дно лодки и пират умер.
Забравшись в байдару, Белов сначала вытащил из подмышки кольт и вытряхнул из него воду. Затем, раздевшись догола, он разложил одежду для просушки и босиком подобрался к телу пирата. Обыскав карманы покойника, дулеб извлек из страшной раны меч и положил его на скамейку. Кусок парусины пригодился, чтобы накрыть мертвое тело. Сполоснув руки в воде, он взялся за весло. Хотя течение сейчас помогало грести, Белов не хотел терять ни минуты, помня о товарищах в плену.
Солнце уже садилось за лесом, когда Белов добрался до зарослей ежевики напротив коломской пристани. После многочасовой гребли саднили ладони. В животе урчало от голода. Пережевывая кусок копченого мяса, найденный в кармане убитого пирата, он осмотрел через оптический прицел причалы на противоположном берегу и остался недоволен, заметив коломцев, расположившихся лагерем у пакгауза, где был спрятан вездеход. Продолжая вести наблюдение, он засек несколько дымков, поднимавшихся ниже по течению. Стало ясно, что дальнейший путь вниз по реке безнадежно закрыт.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
