– Мальчик мой, наше время пришло! Мы должны покинуть остров, до того момента, как критский царь поднимет тревогу!
– Хорошо отец, – ответил я, надевая на ноги свои сандалии, – но задумавшись, переспросил его, – как мы собираемся бежать из тюрьмы? На большом корабле, плывя по морю, вместе с остальными беглыми арестантами или как-то иначе?
– Мы достаточно уже потренировались с тобой в летном искусстве на дельтаплане, так что, можем вполне покинуть остров по воздуху, как две ласточки. Минос вскоре бросится в погоню за сбежавшими пленниками, а о нас с тобой никто даже и не вспомнит!
– Но, лететь придется очень долго. Получится ли у нас, отец? Дело это опасно! Мы ведь не птицы, а всего лишь люди.
– Не просто люди, – поправил меня мастер, – а гениальные изобретатели. У нас с тобой все обязательно получится! С нами Фортуна, богиня удачи!
Старик указательным пальцем правой руки показал мне на дикие заросли акаций, одиноко растущие вдоль склона горы. Мы подошли к ним и огляделись по сторонам. Поблизости от нас двоих никого не было. Пожилой мастер вытащил из колючих кустов разобранные детали двух летательных аппаратов. На моих глазах, он собрал их воедино, сконструировав свое новое, никому, кроме меня, ранее неизвестное изобретение – дельтапланы. Один аппарат получился очень большой по своему размеру, другой значительно меньше. И этому обстоятельству было простое логическое объяснение: строились они пропорционально нашему с отцом росту. Если верить словам мастера, в которых я ни сколько не сомневался, то дельтапланы должны были доставить нас на материк, а затем и в Афины, в город, в котором долгое время проживал старик до заключения под стражу. Изобретатель искренне надеялся, что за долгие годы тюремного заключения, мало знакомых людей могли бы его теперь узнать при встрече в Афинах, ведь D сильно постарел и исхудал. В противном случае, он мог бы бежать со мной в сицилийский город Камик на службу к царю Кокалу!
Наши летательные аппараты представляли собой широкие треугольные крылья, управление полетом, которых осуществлялось путем смещением масс за счет перемещения пилотов относительно точки подвески. Характерной особенностью дельтапланов являлся, начальный старт и конечное приземление на ноги пилота. Тонкие сухие бамбуковые трубки обрамляли наши крылья из птичьих перьев средних размеров, приклеенных друг к другу расплавленной на огне смолой. Крепления деталей конструкций крепко накрепко связывались тонкими кожаными ремнями, и также заклеивались горячим смольным раствором.
– Сынок, с того невысокого выступа, – мастер показал рукой на крутой скалистый обрыв, – мы слетим с тобой сейчас вниз. Сегодня мы испытаем наши летательные аппараты в последний раз, а завтра рано утром мы пустимся в бега.
С того дня, когда я впервые научился летать на дельтаплане, созданном отцом, я не прекращал восхищаться этим чудесным изобретением. До глубины души меня будоражила мысль о том, что человек может парить в небесах, слово птица, разглядывать землю с огромного расстояния. Первым спрыгнул старик. Воздух плавно подхватил его летательный аппарат и понес по небу, отдаляя мастера от меня все дальше и дальше. Я последовал примеру родного отца, спрыгнул вниз, затем поднялся высоко вверх, залетал над землей, как коршун, высматривающий свою цель – летательный аппарата старика. Мы долго летали над морем, потихоньку снижаясь, пока расстояние до воды не стало угрожающим, и не пришло время приземляться на береговой линии. Посадка прошла, как всегда благополучно. Я и мой родитель были полностью готовы бежать из Крита.
– Х, – разбираем конструкции, и несем их наверх, спрячем детали дельтапланов в прежнем месте. А завтра, мы полетим с тобой на материк. В тюрьму не возвращаемся, ночуем в горах, возле виноградных плантаций.
– Отец, а как же, моя мать, Навкрата?
– Она неизлечимо больна! Я сожалею, но Навкрата сильно слаба, и просто не сумеет пережить даже побег на корабле.
Я опустил голову вниз и тихонько заплакал.
Рано утром мы стартовали. Охрана критской тюрьмы подняла тревогу, обнаружив камеры пустыми. Но верноподданные слуги царя Миноса были заняты поимкой основной группы беглецов, пустившихся наутек по морю, и до нас с мастером никому не было никакого дела. Мы не могли упустить свой шанс на побег, и поэтому воспользовались всеобщей неразберихой. Я летел на своем дельтаплане вслед за отцом, низко-низко от шумного синего моря, но затем, стал набирать высоту. Поверхность водоема начало постепенно удаляться от меня. На высоте 3000 метров от уровня моря картина мира предстала передо мной, как на ладони. Внизу, я увидел журавлиную стаю, летящую вдоль серых облаков. Это сильно меня рассмешило.
– Ха-ха-ха, – я поднялся на своем дельтаплане выше отца, выше птиц, и даже, выше туч!
По прошествии времени, вдали на горизонте стали маячить крошечные зеленые острова. Это был хороший знак, но до береговой линии материка было еще далеко. Очарованный полетом, я был словно под гипнозом, и не замечал больше ни понижения температуры воздуха, ни перемены атмосферного давления, ни усилившихся воздушных потоков, словом, потерял чувство меры, страха и личного самосохранения. Мне хотелось лететь все выше, выше и выше, как будто там было мое спасение. Неожиданно, я почувствовал, что конструкция моего летательного аппарата сильно затряслась, и в считанные секунды развалилась на мелкие части. Вместе с этим, в мое сознание, наконец-то, пришло адекватное восприятие реальности. Дьявольское наваждение прошло, и моим глазам предстала ужасная картина падения с неба. Нет, я не боялся неминуемой смерти, не думал о предстоящей боли. Честное слово. Я падал камнем вниз с чувством глубокого обмана! Как я мог попасться на уловки небесной богини? Зачем набрал высоту, какой же я дурак! В глазах моих потемнело. Я закрыл свои глаза и потерял сознание.
Подлетая к острову Самос в Средиземном море, мастер D обнаружил на воде птичьи перья от крыла дельтаплана своего пропавшего сына. Он догадался, что произошла большая трагедия, сильно расстроился! Но, делать было нечего. Старик продолжил свой путь в одиночестве.
P. S. Затем, случились у меня новые вспышки памяти, где я был великим воином, знатным иезуитом, приближенным к католическому Генералу, и даже великим императором! Последнее, что привиделось мне, оказался лунный ад, в котором я страдал, во тьме, в тесноте, и без каких-либо движений. Эта вспышка памяти оказалась самой ужасной из всех увиденных ранее.
Глава18. Пробуждение. Ураган на Марсе. Телепортация
Неожиданно, Зот коснулся плеча Яши, и молодой человек быстро очнулся.
– Сколько времени я спал, – сонным голосом спросил парень?
– Да и минуты не прошло, – тихо произнес гуманоид и улыбнулся.
– Серьезно, – переспросил Яша? Мне показалось, что я отключился лет на сто или на двести, если не больше.
– Так и должно было быть, – вежливо пояснил Зот, – ты полностью впал в состояние летаргического сна, но, тем не менее, времени прошло не так много, как тебе показалось.
– Теперь мне все стало понятно, – парень тяжело вздохнул.
– Я рад за тебя, Яша, – произнес Зот звонким голосом. Таким образом, мне не нужно больше тебе объяснять: кто ты и что ты?
– Тот, маленький мальчик, про которого вы мне говорили, это я, – в глазах человека сверкнули огоньки света?
– Да, – тихим голосом ответил пришелец, – это ты.
– А почему…
– Потому что, – перебил его Зот, – информацией можно легко отравиться, если получать ее большими порциями. – Во всем нужна мера! Я давал тебе знания постепенно, и ты еще далеко не все узнал о себе.
– И что мне теперь делать, – обреченно переспросил молодой человек? Моя судьба ведь предопределена. Я стану президентом в своей стране, буду решать сложные государственные вопросы, бороться со злом, помогу людям справляться с их жизненными проблемами, а потом попаду в ад?
– За всё нужно платить, Яша!
– Я это и делал все время!
– Правильно! Значит, ты знаешь последствия своего выбора. Помогать хорошим людям, наказывать плохих? Может быть, они сами должны решить за себя свои проблемы, а не ждать помощи на стороне?
Парень опустил свою голову вниз, замолчал. Почувствовав, неловкость человека, великан заговорил первым:
– Этот мир придуман не тобой, Яша. Не пытайся его изменить на свой лад (даже, если твои взгляды на жизнь лучше, чем у других), не получится. А если, даже и получится, то великой ценой, и на очень короткий срок! Ибо, прежде чем, сделать для человечества что-любо полезное или ужасное, нужно понимать дух времени, мыслить глобально, видеть геополитическую картину не только земного мира, но и других миров, влияющих на голубую планету!
– Хорошо. Спасать мир я больше не стану. По, крайней мере, не сейчас!
