плакали, звали отцов и матерей. Это было настоящим кошмаром для учёных. К тому же до этого они проводили опыты только на взрослых людях и никак не ожидали такой мощной реакции на детском организме. Родители пытались удержать и успокоить своих детей, но все бесполезно. Эсэсовец лишь с улыбкой наблюдал за безумством, происходящим в лаборатории, сделав вывод, что выбрал правильную мотивацию для пленников.
Пятнадцатилетний подросток очнулся быстрее всех и, увидев рядом своего отца, прошептал: «Если я выживу, то убью всех, кто встанет на моём пути…»
Военные, в отличие от своего главнокомандующего, испугались результата эксперимента, ибо ещё где-то в глубине души осталась частичка человеческого. Они также хотели помочь детям, но внезапно произошло невероятное: самый взрослый среди подопытных внезапно вскочил на ноги и набросился на военных. Он рвал и метал словно зверь, не зная жалости; причем мальчик явно обладал нечеловеческой силой — так быстро ему удавалось расправляться с врагами.
Остальные дети тоже стали приходить в себя, при этом чудеснейшим образом у каждого обнаруживались невообразимые способности. Объединившись, армия новорождённых «сверхлюдей» решила вырваться на свободу и освободить пленных. Фашист понял, что недооценил своих подопытных и выслал отряд военных, чтобы остановить сбежавших. Выбраться из лаборатории стало невозможным делом.
Дайя замолчал и грустно призадумался. Я ждала продолжения, но одноклассник таинственно хранил тишину.
— А как ты причастен к этой истории? — осторожно спросила я.
— Я прямой потомок того пятнадцатилетнего парня, — торжественно представился Дайя.
— Подожди, так значит, они все потом выжили? — удивилась я.
— Да, к счастью, эта легенда имеет хороший конец. Казалось, для «сверхлюдей» не существовало преград. Учёные с семьями покинули Германию и вернулись в свои страны, где скрывались все годы войны. Когда наступил мир и их наконец перестали преследовать, они зажили прежней жизнью, ничем не выделяясь среди обычных людей и верно храня тайну прошлого. Дети пошли в школу, поступили в университеты, женились, родили детей, — улыбнулся Дая. — Вскоре появились и мы — третье поколение.
— Так значит… он был твоим дедушкой? — посчитала я примерно сколько времени могло пройти с тех пор.
— Так и есть.
— Тогда твой папа тоже должен обладать сверхспособностями?
— Мама… — поправил Смэш, — она телепорт.
— Боже мой… — вздохнула я.
Рядом со мной живет невероятная семейка! Да я никогда бы не сказала, что мама Дая хоть чем-то отличается, например, от моей.
— Но подожди, так откуда у тебя столько способностей?
— Ммм, это сложно сказать. Пока нигде точно не установлено. Мы остерегаемся вообще напоминать в лишний раз о своих талантах. Но я думаю, точнее так думает моя мама, что с каждым поколением способности накапливаются и усиливаются, — объяснил парень. Его явно позабавило, как у меня отвисла челюсть от такого предположения. — Очень может быть, мои дети будут ещё сильнее, чем я.
— Да уж, — только смогла я сказать и завалилась на подушку.
Стало немного клонить ко сну. Интересно, сколько времени прошло? Я пошарила в ящике тумбочки в поисках часов и заметила, что Дая с интересом перебирал мои книги, оставленные на подоконнике. Он вёл себя так естественно, словно бывал здесь много раз.
Как же непривычно, что в комнате, кроме меня, Сэна и Сириус, находился кто-то ещё. 3 часа ночи. В это время обычно я уже давно в объятьях Морфея.
— Дайя, так все-таки, что за десмоды, о которых заходила речь?
— Ах да, забыл дорассказать, — вздрогнул сосед. Он явно уже успел увлечься какой-то книгой. — Ну так вот. Примерно год назад среди нас объявился Предатель.
— Как это?
— Понимаешь, он стал уничтожать себе подобных, — скривился Дая.
— Чего? — возмутилась я. — О чём он думает? Разве вы опасны людям или мешаетесь как-нибудь?
— Не знаю, Энжи. — Дайя отложил увесистый том и вновь повернулся ко мне. — Непонятно, что движет его идеями и оправдывает содеянное. Он выслеживает таких, как мы, и просто-напросто уничтожает.
В первое время жертв было немного, поэтому особо никто не замечал и ссылали все на несчастные случаи. Зато за последние месяцы число пострадавших резко возросло. И тогда было обнаружено самое странное. Парадокс состоит в том, что Предатель действует противоречиво: для того, чтобы бороться с нами, он создал армию искусственных «сверхлюдей», натравливая их на нас… Они забирают способность и жизненные силы жертв, отчего человек истощает и умирает. За это их прозвали десмодами.
— Чего-чего? — мое желание заснуть мигом улетучилось. — Откуда он знает, как вообще их создавать?
— Как я уже сказал, он тоже один из нас, поэтому весьма возможно, что его дедушка или бабушка участвовали в том эксперименте и сохранили формулы… — предположил парень.
— Дайя, ты меня перегрузил информацией, — перекатилась я набок и повернулась к нему лицом. Наши взгляды встретились.
— А я? Причем тут я? Какая может быть связь между мной и … и всем этим?
— Думаю, у тебя тоже есть способности. И если ты не одна из них, значит — одна из нас. Может, твои родственники тоже участвовали в том опыте.
— Нет, не думаю. Мамины родители — типичные представили пенсионеров, которые любят сидеть в парках на лавочках, нежиться на солнышке и кормить голубей хлебушком, — засмеялась я, представляя, как бабушка точно супермен летит в звездном небе за молоком. — А мой папа сирота. Через стены не ходил, гири по сто килограмм не поднимал, петь и танцевать не умел.
— Но ведь у тебя-то есть особой дар.
— Почему ты вообще так решил?
— Я не упомянул, но обладаю ещё двумя способностями. Одной я пользуюсь крайне редко, потому что она… аморальна.
— Ты убиваешь людей одним чиханием? — хихикнула я.
— Даже если и так, то всё равно не пробил бы твою броню. Я вижу сквозь предметы и могу взглядом на долю секунды заставить человека забыться. Но на тебя это не подействовало.
— Чего?! — я возмущенно схватила подушку и закрылась ею. — Немедленно закрой глаза и отвернись!
— Энжи, неужели ты обо мне такого низкого мнения? — засмеялся Дая моему глупому поведению.
— Значит, ты пытался стереть мою память? — с крайним недовольством спросила я, но «броню» не отпустила.
«Когда это было?»
Я начала лихорадочно прокручивать в памяти моменты, при которых вела бы себя странным образом.
— Ангелин, не переживай. Говорю же, мои способности на тебя не действуют.
— То есть ты считаешь, что это и есть мой талант — быть невосприимчивой к чужим воздействиям?
— Скорее всего… Но я не могу быть в этом уверен, потому что поблизости нет человека с даром внушения или что-то в этом роде, поэтому мы не можем даже проверить.
— Так… — я опять невольно покраснела, — в тот вечер… Ты ушёл… потому
