кресле, и продолжала: – Если верить статье в «Нью-Йорк уорлд», дефицит бюджета Академии на этот сезон составляет 50 тысяч долларов. Здание театра постоянно нуждается в ремонте. Крыша протекает, стены и потолок обсыпаются, котельная работает с перебоями. Говорят, за последнее выступление Аделина Патти потребовала 4900 долларов. Кристина Нильсон за предстоящий ангажемент требует 4500 долларов.[14]
Бельмон снял очки.
– Вижу, вы основательно подготовились, миссис Вандербильт. Я потрясен, но…
Раздался стук в дверь, и в кабинет просунула голову молодая женщина из фойе.
– Мистер Бельмон, простите, что помешала, но приехала миссис Астор.
– О боже, она пришла раньше времени. – Бельмон вскочил с кресла, чашку Альвы и тарелку с печеньем поспешил отдать помощнице. – Боюсь, нам придется завершить нашу встречу.
– Да, но я…
– Прошу вас, миссис Вандербильт. – В голосе его слышалась паника. Он открыл другую дверь, которую Альва прежде не заметила. – Приехала миссис Астор!
– Но я…
Он подступил к ней, понуждая ее встать со стула.
Альва оторопела. Ее выдворяли из кабинета самым бесцеремонным образом, словно Бельмон боялся, что его застанут с ней. Она протянула руку за зонтиком, но передумала, оставив его висеть на подлокотнике.
– Поторопитесь, прошу вас.
Со всем достоинством, какое удалось продемонстрировать, она направилась к выходу.
– Я очень надеюсь, что мы позже продолжим наш разговор…
– Идите к лестнице в конце коридора, – сказал он. – Она приведет вас к служебному входу.
Альва услышала, как дверь за ней закрылась. Она находилась в затхлом коридоре, уставленном декорациями с изображениями холмов, поросших клевером, балконов, садов, а также вешалок с театральными костюмами, троноподобных кресел и прочей бутафории. Заставляя себя спускаться по шаткой лестнице, она чувствовала, как в ней усиливается гнев. Раз миссис Астор прибыла раньше времени, значит, пусть бы и ждала, пока Альва обсудит все свои вопросы.
Стоя на улице под навесом, с которого стекала дождевая вода, она досчитала до ста, сделала глубокий вдох, вернулась к главному входу, минуя пикетчиков у здания «Таммани-Холла». Снова набрала полные легкие воздуха, бодрым шагом вошла в фойе и устремилась мимо молодой женщины с острым подбородком, которая пыталась ее остановить.
– Миссис Вандербильт, прошу вас, туда нельзя! Мистер Бельмон…
Но Альва уже входила в кабинет импресарио.
Тот побледнел, лицо его вытянулось. Миссис Астор сидела рядом с ним на диване с бархатной обивкой. Перед ними на столике стояли чайник и тарелка с печеньем.
– Ба, миссис Астор, какая приятная встреча! – воскликнула Альва. Она помолчала, ожидая, что та как-то поприветствует ее. Миссис Астор сидела с каменным лицом. – Я – Альва, Альва Вандербильт… подруга Эмили? – Если миссис Астор и вспомнила, что уже встречалась с ней – причем не один, а целых два раза, – признавать это она не собиралась. Альва не сдавалась. Она закончит свою встречу с импресарио в присутствии миссис Астор. Изложит свой вопрос гранд-даме, перечислит финансовые проблемы Академии и предложит решение: предоставление ложи за хорошие деньги, которые Альва охотно заплатит.
– Миссис Вандербильт, прошу вас… – Растерянный, мистер Бельмон встал с дивана.
– О, покорнейше прошу меня извинить. Вместе со своим зонтиком я забыла и про свои манеры.
– Примите мои извинения, – обратился Бельмон к миссис Астор. Та пока еще упорно молчала.
С зонтиком в руке, Альва собралась уже разразиться речью, но Бельмон, не дав ей и рта раскрыть, вывел ее из кабинета.
Не успела Альва и глазом моргнуть, как оказалась за дверью.
– Она-то что здесь делает? – донесся до нее голос миссис Астор. – Куда бы я ни повернулась, везде натыкаюсь на нее. А манеры у этой дамочки не лучше, чем у Командора. Говорю вам, Вандербильтам не место в Музыкальной академии.
Альва стиснула в руке зонт, чувствуя, как у нее учащается пульс. Она только что сама лишила себя всякой возможности когда-либо заполучить ложу в оперном театре.
Глава 14
Светская хроника
Нью-Йорк
1877 г.
Так и получилось, что Альва обратила свои стопы к нам. В силу сложившихся обстоятельств. В наш круг ее ввела леди Пэджит. Урожденная Минни Стивенс, вместе с титулом она приобрела привычку носить на себе по двадцать фунтов драгоценностей. В нашу компанию входит Кейт Стронг, прозванная Кошечкой по причине ее влечения к кошачьим. Блондинка с кудряшками, как у Крошки Бо-Пип[15], она никуда не выходит без бриллиантовой броши в виде кошки. Есть еще миссис Джордж Кавендиш (мы зовем ее Пегги) – любезная хозяйка салона, страдающая сильным заиканием, которое она всячески старается скрыть. Самая давняя и близкая подруга Пегги – Лидия. Романтическая натура, обожает творчество Джейн Остин и сестер Бронте. Другие представительницы нашего круга – Тесси Ульрикс и, разумеется, Мэйми, а также Пенелопа, Офелия, Фанни и Сетти. Все вместе мы образуем общество светских дам второго сорта. Всех нас причисляют к категории жен баронов-разбойников, к которым относятся такие люди, как Джон Пирпонт Морган, Джей Гульд и Джон Рокфеллер[16]. Это нас и сплотило.
Казалось бы, Альва должна быть благодарна за то, что мы приняли ее в свой круг, но нашу дружбу она воспринимает как утешительный приз. Мы приглашаем ее на званые ужины и обеды, но она редко дает ответные приемы. По убеждению миссис Пэджит, Альва просто стесняется своего скромного дома. Мы сомневаемся, что именно в этом кроется истинная причина, однако прекрасно понимаем, почему у Альвы двойственное отношение к тому, что она является одной из нас. Не все мы гордимся принадлежностью к нашему кругу.
В тот день после обеда мы собрались в гостиной Сетти Рокфеллер, расселись полукругом на стульях в стиле Людовика XV, сидим прямо, не касаясь спинок. На коленях у каждой – балансирует тарелка из английского фарфора «Коулпорт» с мини-сэндвичами. Единственное исключение – Кошечка, променявшая угощение на мистера Фритци – вполне себе воспитанного кота породы мейн-кун. Он тихо-мирно лежит у нее на коленях, позволяя ей гладить его ушки.
Беседа, как обычно, начинается с обсуждения последних званых ужинов, балов, балета. Все сходятся во мнении, что у той-то или у той-то платье слишком облегающее, слишком вычурное, слишком безвкусное и т. д. Мы делимся сплетнями о чужих дочерях, мужьях, любовницах, но вскоре речь, как всегда, заходит, об Уорде Макаллистере и миссис Астор.
Уже одно упоминание имени миссис Астор на обычно безучастную Альву действует как раздражитель. Если мы говорим о том, как бы произвести на нее впечатление, то Альва ищет способы свергнуть гранд-даму со светского Олимпа.
Она предлагает дать роскошный бал и пригласить на него всех, кроме миссис Астор. Пенелопа уверена, что из этого ничего не выйдет. Если станет известно, что она пытается исключить миссис Астор, на бал никто не явится из страха навсегда быть вычеркнутыми из списка гостей гранд-дамы. Мы все видели, что произошло, когда Мэйми пыталась устроить пикник в тот же вечер, на которой был назначен прием миссис Астор. Хотя, не преминула указать Тесси, Мэйми это открыло доступ в высший свет.
– Лично я не желаю проникать в высшее общество через заднюю дверь, – заявила Альва. – Я войду через парадный вход.
Альва, вне сомнения, чуть более высокомерна, чем обычно. Мы подозреваем, что это связано с наследством. В начале года, 4 января, в возрасте восьмидесяти двух лет скончался Командор. Его состояние оценивалось в 100 миллионов долларов. Наследникам не терпелось узнать, что он им оставил, и на следующий
