Артур снялся с передачи и осторожно выехал со двора универа друга. Коттеджей посёлок врача, судя по навигатору, находился в тридцати километрах от города, рядом совсем, можно сказать. Хотелось верить, что всё пройдёт удачно.
Всю дорогу Ника не вытаскивала наушников, что-то смотря на телефоне, а Макс не затыкался. Как обычно. Рассказывал о прошедшем бое, событиях в универе, а том, что тоже хочет работать в клубе вышибалой, но отец не пускает. И правильно делает. А потом вдруг спросил:
– Как там Леся?
– А тебе зачем? – не понял Артур, подозрительно взглянув на счастливую рожу друга.
– Ну… она… не знаю, как сказать. Её хочется защитить. Не капризничает, не просит помощи, но вот чувство… Хочется оберегать, – невозмутимо произнёс Макс, хитро сощурившись. – Ревнуешь?
– Прекрати, – поморщился Артур, мелком взглянув на сестру в зеркало заднего вида. Вроде не слушает, увлечена просмотром видео. В груди ощутимо кольнуло.
– Ревнуешь, – удовлетворённо хмыкнул друг. – С обычными девчонками тебе было бы скучно, тебя всегда тянуло на что-то странное.
– Не «что-то», а «кого-то», – раздражённо одёрнул Артур, сжимая пальцами руль. – Не говоре о Кукле, как о веще.
Макс иронично усмехнулся и перевёл взгляд в окно, правда, молчал недолго. Завёл песню о том, что надо бы выбраться на дачу, пока ещё не совсем холодно, замутить шашлыки.
– Куклу с собой возьми, – предложил внезапно.
– Ага, и Нику, – скривился Артур. – Бред не неси.
– Тогда я сам позову, – не унимался балбес. – Представлю, как свою подругу.
– Ты идиот? – искренне удивился Артур. – Мало того, что Ника сидит на заднем сидении и может нас слышать, так ещё она прекрасно знает рыжую, мы вообще-то учимся вместе, если не забыл.
– Да, ладно тебе, – беспечно отмахнулся Макс, оборачиваясь назад. Ника посмеивалась, глядя на дисплей телефона, наушники затыкали уши и, судя по звукам, громкость врублена на полную. – Видишь?
Артур покачал головой.
– Ты спровоцируешь ссору.
Макс вдруг стал серьёзным.
– Тогда их пригласит мой отец, если помнишь: Олеся дочь лучшего друга моего бати, они сто лет не виделись, думаешь, откажутся? Я вообще-то имею такое же право позвать Лесю, как и не ты, разве нет?
Артур скрипнул зубами, раздражаясь.
– Давай потом. Сейчас я хочу сосредоточиться на деле. Помочь сестре.
– Ну помогай, – нарочито безразлично бросил Макс и достал из кармана смартфон, всем видом демонстрируя, что разговор окончен, и он останется при своём мнении.
«Бесит…» – подумал Артур, ускоряясь.
Только бы этот Герман смог помочь. Только бы получилось…
Глава двенадцатая
/Артур/
Въезд на территорию коттеджного посёлка оказался охраняемым, но как выяснилось, врач уже предупредил охрану и, назвав фамилию, Артура легко пропустили. Дом за высоким монолитным забором располагался ближе к лесу. Стоял в тени высоких сосен.
Артур припарковал машину рядом, встав на обочину. Взял рюкзак и повернулся к сестре.
– Ведите себя прилично, я скоро.
– Удачи, – безмятежно улыбнулся Макс, словно не было того дебильного разговора о Кукле каких-то десять минут назад. Друг всегда таким был, с ним даже не поругаться толком. Может вспылить, но также легко и быстро отходит.
– Спасибо, – кивнул Артур, выдыхая.
Подошёл к металлическим воротам, встал под камерой и нажал на кнопку. Динамик издал хрипящий звук и из него донёсся спокойный голос.
– Заходи, – раздался писк, и калитка открылась с характерным щелчком, впуская Артура.
Во дворе росли карликовые голубые ели. Их единственные Артур смог опознать. Ещё какие-то мелкие цветочки вдоль выложенной плиткой дорожки, больше похожие на пёстрый ковёр: белые, синие, фиолетовые.
В стилизованном под пруд фонтане плавали японские карпы, Артур точно знал, что на самом деле рыбы в чёрных и оранжевых пятнах называются кои, просто заинтересовался однажды. Красивые ведь. Декоративные, одомашненные рыбы, таких и есть было бы жалко.
Хозяин дома вышел на крыльцо. В простом сером джемпере и брюках, что странно. Достал из кармана вместо ожидаемой пачки сигарет леденец, снял обёртку и вставил в рот, а фантик невозмутимо кинул в стоящую рядом с белыми перилами урну.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Курить вредно, – пояснил меланхолично.
Артур стушевался. Неловко как-то и с чего начать разговор – непонятно.
Врач опустился на ступеньку и похлопал рядом с собой.
– Да ты садись. Закат посмотрим.
Артур устремил взгляд вдаль туда, куда так умиротворённо пялился врач и всё же сел. Прохладно, конечно, но не настолько.
Небо окрашивалось в яркие цвета. Морозные и вместе с тем… вкусные? Да, пожалуй. Ещё тепло, но понимаешь, что листья уже опадают, с каждым днём темнеет всё раньше и скоро настанут холода.
– Рассказывай, – просто велел врач, мусоля во рту леденец. Странное увлечение для зрелого и с виду состоятельного мужика, но… может он просто курить бросает?
– Гм… – Артур взъерошил волосы. – Мать скончалась, отец бухал постоянно, ну и однажды по пьяни домогался до моей сестры. Нике тогда пятнадцать всего было.
– Изнасиловал? – не дрогнув спросил врач. Ни интереса в голосе, ни участия. – Я имею ввиду именно проникновение. Потому что поступок, который совершил тот человек, тоже является разновидностью насилия.
Артур мотнул головой.
– По заключению врачей нет, но успел… надругался. Трогал её… в общем. Я, когда прибежал и выломал дверь, Ника лежала на полу, в порванном платье и бельё… было спущено… – думал, отпустило давно, а нет. Нахлынули забытые воспоминания, а вместе с ними чувства снедающие изнутри. Мерзкие, отравляющие душу.
– А потом? Сколько времени прошло с того дня? – бесстрастно поинтересовался врач.
– Три года, – Артур шумно втянул носом воздух, пытаясь успокоиться. По телу прокатывалась знакомая дрожь. Хотелось достать ублюдка из тюрьмы и добить, раз тогда не добил. Остановило, что Ника может в детский дом угодить, он не мог. Тогда не мог… – Подонка посадили, но срок совсем малюсенький, скоро выйдет. И Ника… она в последнее время совсем дёрганная и странная стала.
– Травмирует себя? – невозмутимо предположил врач и поднялся, вытаскивая изо рта леденец. Брезгливо поморщился и кинул его вслед за фантиком – в урну. – Или появились признаки болезненной привязанности? Ревнует?
Артур удивлённо моргнул. Врач открыл входную трехслойную дверь. Такую не взломаешь.
– Да ты заходи. Чай попьём, – махнул рукой, заходя в дом.
Пришлось подчиниться. Герман этот располагал к себе странным образом. Не хотелось ни спорить, ни вопросы задавать. Никакого дискомфорта и подозрительности.
Кухня сверкала холодным хромом. Артур разделся в прихожей, повесил куртку и прошёл за овальный стеклянный стол.
Врач стоял спиной, гремя посудой, чем-то шурша.
– Ты не ответил. Что с сестрой?
Артур сглотнул.
– Так вы сами ответили. Ревнует меня постоянно, истерики закатывает, если задерживаюсь, телефон мой проверяет, а вот недавно я задержался у… Леси, так Ника позвонила в слезах, сказала, что случайно порезалась, но я думаю, что намеренно. Страшно, что может ещё больше себя покалечить.
– А-а… – протянул врач, поворачиваясь, держа в руках кружки. Белую и синюю. Простые, без рисунков. – Теперь понятно, почему Леся со мной связалась. Не хочет взваливать на себя вину.
– Да… – Артур потёр шею и благодарно кивнул, беря кружку с ароматным чаем. – Я не хотел её втягивать, просто… Просто год назад спас Лесю от пьяных гопников во дворе её дома, с тренировки возвращайся. И вот встретились вновь, водной группе учимся. Так вышло…
– Ну, первый шаг сделан, – произнёс Герман, помешивая ложкой напиток в своей кружке. – Ты обратился ко мне. И то, что у Олеси появился друг – хорошо. Сейчас главное осторожно действовать.
– Как? – хмыкнул Артур. – Ника о врачах слышать ничего не желает, таблетки пить перестала, даже к психологу не пошла.