— Долгожители также отличаются решительностью, — продолжал Хиросе. — Они знают, чего хотят, и не сходят с пути. Но когда обстоятельства вынуждают их приспосабливаться, они демонстрируют гибкость мышления и способность принять перемены. К тому же все они весьма приятные в общении люди. Даже те, кто в молодости отличался сварливым нравом, со временем понимают важность чувства юмора и обходительности, чтобы наладить добрые отношения с друзьями и теми, кто за ними ухаживает, по мере ухудшения дееспособности. Они стараются, чтобы общение с ними доставляло окружающим радость и удовольствие.
Еще один визит к УсиПеред отъездом с Окинавы я еще раз нанес визит 104-летней Уси — окинавскому живому символу «голубой зоны». В Огими я прибыл после трехнедельных дождей, поэтому вокруг было мокро и мрачно. Какое-то время я бродил в лабиринте огородов и домиков, вытянувшихся вдоль улиц, и представлял, как люди в домах сидят на полу, пьют зеленый чай или спят, уютно завернувшись в одеяло. Из одного приземистого деревянного домика с покатой крышей раздался смех — громкий заливистый хохот Уси.
Она сидела, завернувшись в кимоно. Зачесанные назад волосы открывали бронзовый лоб и живые зеленые глаза. Гладкие руки мирно покоились на коленях. У ее ног, усевшись по-турецки на циновках, расположились 77-летняя дочь Кикуэ и лучшие подруги — 90-летняя Сецу Тайра и 96-летняя Мацу. Кикуэ, которая, как я впоследствии узнал, очень оберегала мать, услужливо налила мне зеленого чаю. Я приступил к расспросам.
За время с последнего моего визита вместе с Сайоко Уси устроилась на свою первую оплачиваемую работу, пыталась убежать из дома и начала пользоваться духами.
— Духами? — уточнил я.
— У нее новый приятель, — пояснила Сецу. — Ему всего 75.
Я бросил взгляд на Уси, которая, прикрыв рот ладонью, залилась счастливым безудержным смехом. Когда смех смолк, женщины возобновили беседу.
Внутреннее убранство дома нисколько не изменилось со времени моего последнего визита: низкий столик, за которым Уси трапезничала; алтарь предков в главной комнате; свернутый матрац, видный через открытую дверь в спальню; деревянная стена, бурая от возраста, немного затертые за время длительного пользования татами. Возле задней двери лежали перчатки, испачканные в земле, деревянные сандалии и большая коническая шляпа — наряд Уси для работы в саду. Несколько минут я блаженно наслаждался экзотической простотой горячего жасминового чая, укрывшись от дождя в скромном домике сельской Окинавы.
Я взглянул на Сецу, сидевшую, поджав ноги. В ее иссиня-черных волосах лишь кое-где струились седые пряди. Даже с расстояния в метр я чувствовал запах поля, где она работала утром, аромат пота и земли. Положив ладонь на руку Уси, она наклонилась к подруге и принялась нашептывать той какую-то басню. (Может, о моем прошлом визите?) Заметив через мгновение, что я за ней наблюдаю, она, скосив глаза в сторону, улыбнулась, но тут же, робея, отвернулась. Никаких сомнений: она вспомнила секрет, который поведала мне пять лет назад.
Во время нашей первой встречи мы обедали вместе с Уси и Сецу. Я приехал на Окинаву в 2000 году в рамках интерактивной экспедиции IslandQuest. За обедом, состоявшим из обжаренной горькой дыни, бурых водорослей, риса и чая с фенхелем, я расспрашивал подруг об их долголетии. Разговор начался достаточно предсказуемо: я задавал вопросы в духе «в чем ваш секрет?», а мои собеседницы прилежно отвечали. На долю каждой из них выпало немало трудностей. В детстве они в буквальном смысле голодали. Во время войны прятались в горах и питались ягодами. Сецу помнит, как ее поймал американский солдат, когда она искала какое-нибудь пропитание. Солдат наказал ей встать в очередь вместе с другими окинавцами. Она подумала, что ее убьют. Но вместо этого американцы выдали им шоколад и печенье.
— Когда я откусила кусочек шоколада, — вспоминала Сецу, и в глазах ее стояли слезы, — то поняла, что мои дети будут жить. — Она опустила глаза и беззвучно всхлипнула, затем снова подняла голову. — Я всю жизнь ждала, чтобы поблагодарить за это кого-нибудь. Теперь я благодарю вас.
Сейчас, когда я снова встретил ее в доме Уси, ко мне вернулось прежнее чувство смущения и гордости от истории Сецу. Как американец я в каком-то смысле был связан и с причиной ее страданий, и с ее спасением. При этом я понимал, что безжалостно связан и с началом конца привычного ей образа жизни.
До войны трудности на Окинаве закалили людей, впоследствии доживших до ста лет: голод, физическое истощение, дисциплина, употребление в пищу горьких, но полезных продуктов (той же гойи). Когда американцы одержали победу и открыли на Окинаве военную базу, вместе с ними на остров пришли не только мир, достаток и работа, но и культура жирного фастфуда и огромных порций. Как и во многих других случаях, процветание имело обратную сторону: конец экономических трудностей положил конец прежним традициям, дисциплинированности, образу жизни и рациону, которые культивировали невероятное долголетие островитян.
После стольких столетий голода новая культура питания принесла с собой зло. Окинавцы быстро полюбили консервы (компания Hormel до сегодняшнего дня поставляет на Окинаву больше 20 тонн ветчины марки SPAM в год) и фастфуд (окинавцы едят больше гамбургеров, чем любая другая из 47 префектур Японии). И следствие — резкий рост заболеваний, связанных с ожирением, в том числе диабета. Окинаве принадлежит самый высокий показатель по ожирению и самый высокий показатель преждевременной смерти от сердечно-сосудистых заболеваний среди мужчин среднего возраста.
Если окинавские женщины до сих пор одни из самых долгоживущих на земле, то мужчины тянут вниз среднюю продолжительность жизни в этом регионе. Будучи ранее лидерами по долголетию (и до сих пор оставаясь лидерами по оставшейся продолжительности жизни в возрасте 65), к 2000 году окинавские мужчины опустились в середину списка — на 26-е место среди 47 японских префектур. Другими словами, на сегодняшний день есть две отдельные группы: здоровое старшее поколение с большой продолжительностью жизни и значительно менее здоровое молодое поколение, которое по продолжительности жизни уступает жителям других префектур Японии. И один из факторов ухудшения — бренд процветания, импортируемый из Соединенных Штатов.
Я посидел с Сецу, Мадзу, Уси и ее дочерью еще час. Снаружи смеркалось. Дочь Уси бросила на меня взгляд, в котором ясно читалось: «Вы злоупотребляете нашим гостеприимством». Уси, Мадзу и Сецу поняли намек и разом замолчали. Эти женщины почти сто лет принадлежали к одному моаи и умели общаться без слов. У меня остался только один вопрос: в чем ее икигай, в чем смысл ее жизни?
— Ее долголетие, — ответила дочь Уси. — Она гордость нашей семьи и деревни и чувствует, что должна жить, хотя часто устает.
Я перевел взгляд на Уси, ожидая услышать ее собственный ответ.
— Вот он, мой икигай, — промолвила она, медленно обведя рукой Сецу, Мадзу и свое скромное жилище. — Если этого я лишусь, то не буду знать, зачем дальше жить.
Уроки долголетия Окинавы
Перечисленные ниже правила традиционны для долгожителей окинавской «голубой зоны».
— Найдите свой икигай. Старшее поколение жителей Окинавы не задумываясь назовет вам причину, по которой оно встает по утрам. Их наполненная смыслом жизнь дает им чувство ответственности и ощущение нужности даже в столетнем возрасте.
— Питайтесь растительной пищей. Старшее поколение островитян большую часть жизни питалось продуктами растительного происхождения. Рацион, состоящий из обжаренных овощей, батата и тофу, богат питательными веществами и при этом содержит мало калорий. Гойя, обладающая антиоксидантными свойствами и понижающая уровень сахара в крови, представляет особый интерес. Хотя долгожители Окинавы употребляют в пищу свинину, традиционно ее готовят только по праздникам и едят маленькими порциями.
— Работайте в саду. Практически у всех долгожителей острова был или есть сад. Это повод для ежедневной физической активности, дающей нагрузку посредством самых разных видов движений. Кроме того, работа в саду помогает снимать стресс и обогащает стол свежими овощами.
— Ешьте больше сои. Окинавский рацион богат продуктами из сои, например тофу и суп мисо. Флавоноиды, содержащиеся в тофу, помогают защитить сердце и препятствуют развитию рака груди. Ферментированная соя способствует здоровой кишечной флоре и отличается высокой питательной ценностью.
— Поддерживайте моаи. Традиция моаи обеспечивает крепкие социальные связи, источники финансовой и эмоциональной поддержки в трудные времена. Сознание того, что есть люди, готовые всегда прийти к тебе на помощь, действует очень успокаивающе.
