Не говоря ни слова, Алешка отправился с дощечкой на кухню. Там он включил на полную мощность газовую конфорку и, держа дощечку за один конец, поднес ее к огню.
Ребята внимательно смотрели на деревяшку. Сначала ничего не происходило. Затем непонятные значки стали слегка светиться. А потом у Мальчишек вдруг сильно начали слезиться глаза, словно рядом начали резать сотни луковиц. Алешка закашлялся и выронил дощечку. Кухню стало заволакивать едким дымом. Истошно заорал Маркиз. Неизвестно, к чему бы это привело, если бы Антон не догадался выключить газ. Потом он открыл все окна. Они с Алешкой перебрались в комнату, но еще долго кашляли и терли глаза.
— Мы, как Холмс с Ватсоном, — пробормотал Алешка, вспомнив рассказ «Дьяволова нога», где сыщик с помощником едва не погибли во время подобного эксперимента.
С Маркизом творилось нечто невообразимое. Он носился по всем комнатам, не находя себе места, и дико мяукал. Для такого спокойного и миролюбивого кота это было чем-то из ряда вон выходящим. Такого он себе не позволял, даже будучи совсем несмышленым котенком. На столике стояла валерьянка, которой Алешка пользовался вчера по маминому совету и которую он забыл убрать в шкафчик с лекарствами. Маркиз во время очередного своего прыжка умудрился задеть пузырек, который упал на пол и разбился. Учуяв столь привлекательный запах, кот остановился и, решив, очевидно, что такое лакомство должно быть компенсацией за его сегодняшние страдания, стал жадно лакать жидкость. После этого он стал кататься по полу и громко урчать. Ребята, несмотря на все переживания, не могли, глядя на него, удержаться от смеха.
— Надо показать маме эту дощечку, — сказал Алешка, немного отсмеявшись. — Теперь-то она не будет возражать, чтобы убрать этот чертов портрет!
— А я пока его сниму, — поддержал Антон.
Он встал на стул и осторожно полез за фотографией. Когда рамку наконец удалось снять с плотно прилегающего гвоздика, Антон, держа тяжелый предмет здоровой рукой, стал слезать со стула. Случилось так, что совершенно ошалелый Маркиз как раз в этот момент кинулся мальчику под ноги. Антон не удержал равновесие и стал падать, выпустив портрет из рук. Алешка, увидев это, кинулся было на помощь, не зная, то ли пытаться поддержать друга, то ли ловить фотопортрет.
В результате он не успел ни туда, ни туда. Антон, выругав взбесившегося кота и снимок, приземлился на пятую точку. Фотография же тяжело, со стуком рухнула на пол, лицом вниз, а спешивший Алешка нечаянно ткнул в нее костылем и, не успев переместить центр тяжести, навалился на него всей своей массой. Раздался сильный треск, и задняя стенка портрета пошла трещинами. Алешка тяжело сел на пол.
— Вот и конец твоему снимку! — проворчал Антон, поднимаясь и потирая ушибленное место. — И я в нокдауне. Ты сам-то как?
— Ничего, в порядке! — ответил Алешка. Он проклинал себя за неловкость, представляя, как расстроится мама. Но в то же время он был рад тому, что въехал костылем в портрет, втайне надеясь, что починить его уже не удастся.
— Тяжелый, гад! — сказал Антон, морщась от боли. — Такой на голову свалится, и все, капут! Давай, что ли, посмотрим, что там внутри. Все равно заднюю стенку теперь менять надо.
— Давай! — ответил Алешка, которому тоже было любопытно. С такой поломкой едва ли справился бы даже покойный дядя Семен. — Трещины-то какие ровные получились!
— Ага! Как будто несколько крестиков переплетенных! — присмотревшись, согласился с ним Антон. — А ты в самый центр костылем попал. Точно, меткий, как Сильвер. Помнишь, как он костыль метал?
— Да ладно тебе! — Алешка подозревал, что если он проходит со своими костылями еще некоторое время, то прозвище «Сильвер» вполне может за ним закрепиться, а большой симпатии к этому персонажу он не испытывал.
— Давай-ка попробуем поддеть!.. — Антон снова достал свой знаменитый ножик, досадливо покосился на налет, от которого пока что не удалось избавиться, и поддел материал задней стенки портрета. Материал был похож на закопченное стекло, только чрезвычайно крепкое. Мальчик напрягся, и кусочек материала отлетел в сторону, едва не попав в глаз внимательно наблюдавшему за всем этим Алешке. Лезвие ножика при этом слегка погнулось, что вызвало у Антона всплеск бурных эмоций по адресу того, кто все это придумал. Теперь-то стало ясно, что ножик, увы, придется покупать новый.
Ребята склонились над портретом. Между изображением и задней стенкой был приличный зазор, куда спокойно поместилась бы средних размеров книга. Больше всего это напоминало тайник. Недаром же до него было так трудно добраться! В зазоре явно что-то было. Антон перевернул портрет, слегка его потряс, и на пол посыпались странные предметы.
Прежде всего там было немного земли. Алешка подумал, что совершенно напрасно не подстелил газету, потому что ковер теперь явно будет нуждаться в чистке. Следом за землей из тайника выпали несколько искусственных цветов и несколько засохших живых, а также кусочек черной ленточки. А еще там была какая-то небольшая кость. Она явно принадлежала какому-то живому существу, но какому — ребята, естественно, не знали.
— И все? — разочарованно произнес Антон. — И стоило ради этого огород городить? Не иначе как какой-то псих сюда все это напихал!
В этот момент Алешкину больную ногу пронзила резкая боль, так, что он даже застонал, но боль тут же стихла, и мальчик почувствовал, что нога теперь беспокоит его гораздо меньше, чем все последнее время.
— Ты чего? — спросил Антон.
— Ничего, уже прошло! — Алешка даже облегченно улыбнулся. — Давай-ка лучше повнимательнее рассмотрим весь этот идиотский набор.
— А чего тут рассматривать! — пожал плечами Антон, который теперь был явно не в духе. — Кость какая-то, цветочки, как будто с венка…
— Вот именно с венка! — вдруг осенило Алешку.
— Ну с венка, и что с того? — не понял Антон.
— Смотри: искусственные цветы с венка. Ленточка, наверное, оттуда же. По крайней мере, очень похожая, — от возбуждения Алешка говорил так быстро, что едва не проглатывал слова. — Живые цветы… Они, наверное, тоже с какой-то могилы! А еще кладбищенская земля и кость. Думаю, что она человеческая! Еще и рамка, наверное, из какого-нибудь креста с кладбища или из гроба сделана! — Он остановился, чтобы перевести дух.
— Ты хочешь сказать, что кто-то нарочно воровал все это с кладбища, чтобы сюда засунуть? Да еще кость где-то откапывал… — не поверил Антон. — Но зачем? Кому это надо?
— Наверное, это какой-то колдовской ритуал! — сказал Алешка. Он понимал, что сам бы еще совсем недавно только посмеялся над этим предположением, но теперь другого объяснения просто не было. — Мне и старичок на это намекал! А делал это тот самый фотограф!
— Вот тебе раз! — Антон озадаченно почесал в затылке. — Неужели все это может подействовать?!
— А то сам не видишь! — воскликнул Алешка.
— Надо бы проверить еще другие портреты. А то вдруг там ничего нет! — решил Антон. — Ты тут подожди, а я пойду свой раскурочивать!
— Нет уж, я с тобой! — заявил Алешка. Сейчас, когда тайна начала проясняться, он чувствовал огромный прилив энергии. Усталость как рукой сняло. Он понимал, что теперь победа близка, и надо только ни в коем случае не останавливаться на полпути!
— Ну, пошли! — согласился Антон, видя, что друга не остановить.
— Дядя Семен, наверное, делал для него рамки с тайниками, — рассуждал в пути Алешка, немного задыхаясь от быстрой ходьбы. — Очевидно, они где-нибудь на кладбище и познакомились. А потом дядя Семен что-то заподозрил; понял, зачем это нужно. Тут его и убили!
— Только вот как? — сказал Антон. — Неужели дядя Семен не справился бы с этим типом?
— Тут, наверное, тоже без магии не обошлось. Ты же видел фотографию на похоронах? — ответил Алешка. — Он дядю Семена тоже сфотографировал, так что тот был у него на крючке! А потом убрал как опасного свидетеля.
— А почему же он нас тогда не убил? — спросил Антон, которому все еще очень не хотелось верить, что они стали жертвами каких-то колдовских ритуалов.
— Так он и старался! Только случай помешал! — убежденно говорил Алешка. — То дерево нас бы как комаров прихлопнуло! Тебя только реакция спасла. Да и я с лестницы чуть повторно не полетел!
— Попадись мне этот гад!.. — Антон сжал кулаки. — Я бы ему хук справа, а потом апперкотом… — Он так увлекся, что показывал эти движения в воздухе, и какой-то прохожий испуганно шарахнулся от мальчика в сторону.
— Ты бы пока поосторожней! — посоветовал ему Алешка. — Мне он теперь, думаю, ничего не сделает. А вот твой портрет пока что цел…
— Это правда, — согласился Антон. — Но вскоре я с этим разберусь. А рука у меня сейчас здорово разболелась! Ничего, скоро пройдет… А пока я буду осторожен…
