Одевшись, Карен и Тимоти отправились в городские сады и затем, следуя указателям, очутились в Меските. Создатель храма — араб, потерявший в Дамаске всю свою семью, — хотел построить самую красивую мечеть в мире и преуспел в своем намерении! Мечеть по площади не уступала собору Святого Петра в Риме. Анфилада колонн с низкими арками, раскрашенными в белые и красные полосы, производила потрясающее впечатление. Колонны привозили из разрушенных храмов всего мира: из римских зданий, из городов юга Испании. Христиане, когда настало их время, снесли часовню и в центре мечети возвели собственный собор в готическом стиле, что вызвало неописуемую ярость тогдашнего короля Испании и разочарование большинства прихожан.
Затем Карен и Тимоти отправились в апельсиновый сад. Когда-то сад не был огорожен стеной, и летом со стороны улицы открывался чудесный вид на знаменитые деревья — островок прохлады под палящим солнцем. Но сейчас было довольно прохладно, несмотря на проглядывающее сквозь облака солнышко.
— Куда пойдем? — спросил Тимоти.
— Можем прогуляться по городу, вниз к реке.
— Хорошо. Интересно, что сейчас делает дон Рафаэль?
Карен, которую тоже очень занимал этот вопрос, откровенно смутилась:
— Какая разница? Мы здесь, и нам хорошо, разве не так?
— Да. Но дома тоже не плохо. Я хотел бы рассказать ему обо всем!
— Ну что ж, расскажи. Но о лимонах — ни слова!
— Не думаю, что ему захочется слушать про них. По-моему, гораздо интереснее узнать про водителя грузовика — ну того, что перевернулся!
Когда они вернулись в отель, Томас Ферез уже поджидал их. Его морщинистое лицо сияло от удовольствия.
— Я переговорил с несколькими знакомыми фермерами и раздобыл нужное количество лимонов. Хотите познакомиться с ними лично?
Карен покачала головой:
— Вы торговали с ними гораздо дольше, чем я! Так что оставляю их всех вам!
Старик был польщен.
— Говорят, в Севилью невозможно проехать. Думаю, вам не следует выезжать сегодня вечером.
— Ничего не поделаешь, Тимоти завтра утром в школу, — вздохнула Карен.
Мальчик, молча слушавший разговор, слегка побледнел.
— Я не хочу перевернуться.
— Не волнуйся, — успокоил его Томас. — Мы запросим полицию и узнаем, каково реальное положение дел. А пока вам лучше пойти ко мне и передохнуть.
Его дом был совсем недалеко.
— Дон Томас, почему вы ушли из бизнеса? — спросила Карен по дороге. — В компании не осталось никого, чтобы заниматься делами?
— Там продолжали работать молодой человек из Гибралтара и Луис Касола.
— Луиса ничего не интересует, кроме судоходства!
— Не совсем так! Фруктовый бизнес у него все-таки на втором месте. Туда вложены деньги, и дело это прибыльное.
— Так что же тогда случилось?
Он вежливо похлопал Карен по руке:
— Видите ли, это семейный бизнес Луиса, а он должен был выплачивать мне солидную сумму за то, что я вел дела. Куда лучше, если бы он занимался этим самостоятельно. Вот почему мне следовало уйти.
— Но он не хочет сам заниматься делами! Он так и сказал!
— Да, сам он не может сделать бизнес прибыльным. Это довольно специфическое дело: зимой приходится много работать, а летом вообще нет никаких дел.
— Я не совсем понимаю…
Томас остановился у двери, пропустил Карен вперед во дворик, а затем усадил всех в кресла.
— Я думаю, вы прекрасно все понимаете! Это очень дорого — содержать свою семью и такую девушку, как Консуэла. Рано или поздно он все продаст дону Рафаэлю и, сколько ему удастся, будет жить на эти деньги.
— Но у него есть судоходное дело…
— Капля в море. Ему нужно гораздо больше денег, чем там можно заработать!
Карен молчала. Бедный Луис! Можно представить, как ему трудно содержать Консуэлу в течение стольких лет. Неудивительно, что он хочет побыстрее выдать сестру замуж. А что касается Консуэлы, то ее ответ на предложение дона Рафаэля совершенно очевиден: замужество дало бы ей возможность продолжать прежнюю жизнь.
— Думаю, в этом году благодаря вашим лимонам удастся заработать много денег, — заметила Карен.
— Скорее потому, что вы, женщина, проявили такую настойчивость!
— Не все женщины беспомощны.
— Но всегда найдутся мужчины, которые хотели бы, чтоб так было.
— Дон Рафаэль Валенти Гарсиа, например! — не удержалась Карен.
Томас посмотрел на нее с любопытством:
— Я бы так не сказал. Но вам, конечно, виднее. — Он попросил дочь принести им по чашке кофе и со счастливым видом смотрел, как Тимоти и его внучка Пилар играли в классики на мраморной плитке. — У вас чудесный сын, — обратился он к Карен. — Это из-за него вы так долго не выходите замуж?
— Отчасти. И еще оттого, что я вынуждена содержать нас обоих и на личную жизнь просто не остается времени.
— Да, тяжело растить сына одной, — кивнул Томас.
Его дочь принесла кофе, и они беседовали о том, о сем, пока Карен не решила, что пора возвращаться в отель, собирать вещи и отправляться обратно в Севилью.
— Пойду, выясню, открыта ли дорога, — заспешил Томас.
Не прошло и пяти минут, как Томас вернулся.
— Говорят, что дорога открыта, но очень скользкая и вся в рытвинах. Вы уверены, что вам необходимо ехать?
— Мы должны вернуться сегодня вечером, — сказала Карен как можно мягче. Она пожала всем руки и велела Тимоти сделать то же. — Не знаю, как благодарить вас за помощь. Может быть, вы навестите нас в Севилье?
Лицо старика просветлело.
— Я приеду. Приеду, когда начнется сезон, и помогу вам правильно все переправить.
Очень не хотелось покидать такой дружелюбный дом и отправляться в долгий путь.
Карен оплатила счет в гостинице и ждала квитанцию, необходимую ей для отчета, — это была деловая поездка. Опершись о стол, она смотрела, как мужчина усердно заполняет счет, и вдруг услышала за спиной радостный возглас Тимоти. Карен быстро обернулась и…
— Дон Рафаэль, — прошептала она, бледнея.
Он молча смотрел на нее суровым взглядом, а Тимоти уже повис у него на руках.
— Здорово, что ты приехал! — повторял мальчик. — Теперь все будет в порядке!
— Что привело вас в Кордову? — спросила Карен, уцепившись за стойку администратора, как будто искала в ней поддержку.
— Вы.
— Я?
Испанец посмотрел на нее с осуждением:
— Вы имеете представление, что сделали дожди с дорогами?
Она молча кивнула: перед глазами ярко вспыхнула картинка перевернувшегося грузовика.
— Тогда вы можете понять, как неразумно было отправляться в путь, не сказав никому ни слова.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
