Штык коротко ударил «ефрейтора» кулаком в объёмистое брюхо, скорее обозначая недовольство, чем стараясь причинить боль. Буль испуганно согнулся, словно получил в живот как минимум нож, и скорчил плаксивую гримасу. На мясистом лице с бакенбардами и густыми бровями это выглядело откровенно забавно, но Штыку было не до смеха:
— В общем, понесёшь дисциплинарное наказание. А со своим бойцом сам разбирайся. Я на короткую рекогносцировку. Чтоб к моему приходу был костёр, горячий завтрак и… вообще всё готово к выступлению. Вопросы есть?
— Никак нет! — усердно пролаял Буль, выпрямляясь с выражением облегчения на испуганном лице: «гроза», кажется, закончилась, не успев толком начаться.
В этот момент Хомяк перестал сопеть и слегка приоткрыл один глаз.
— С добрым утром, — мягко сказал Штык, с жалостью посмотрел на проштрафившегося «солдата», подхватил свой автомат и двинулся вдоль поляны, огибая аномалию и намереваясь выйти с дальней от их стоянки стороны «островка».
Когда ветви деревьев надёжно скрыли от него поляну, сзади раздался звук тупого удара и сдавленный вскрик. Усмехнувшись и покачав головой, Штык повесил автомат на плечо и, не задерживаясь, зашагал между деревьев, стараясь не обращать внимания на громкие звуки возни и недовольный рык Буля, доносившиеся из-за спины.
С этой оконечности «островка» вид открывался тот же самый: серо-зелёная стена леса в разводах стелящегося тумана, блестящая от росы трава и широкая тёмная полоса там, где кто-то прошёл, сбив водяные капли на землю.
Штык постоял немного, втягивая носом лесные запахи, сморщился, услышав лёгкую странную вонь, почему-то смутно ассоциирующуюся с зоопарком, и медленно двинулся обратно. На поляне его ждал образцово-показательный завтрак, собранные рюкзаки, торжественно-серьёзный Буль и несчастный Хомяк, на скуле которого красовалось характерное красное пятно.
— Что это с тобой? — небрежно спросил Штык, присаживаясь к огню. — Мордой костёр разжигал?
— Поскользнулся, — невнятно буркнул Хомяк, воровато поглядывая на невозмутимого Буля.
— Только ты не думай, что я это забуду, — сказал Штык последнему. — Это мне сейчас некогда с тобой разбираться. Но настанет момент — три шкуры спущу.
В ответ Буль только вытянулся и сделал скорбное лицо, демонстрируя, как глубоко он осознал свою вину.
Во время короткого завтрака Штык доводил личному составу информацию о планах на предстоящий день.
— Следите за мыслью, пацаны, — говорил он, чертя в воздухе замысловатые петли ножом, которым пользовался как ложкой, опустошая консервную банку гречневой каши, — и если я где-нибудь ошибусь — поправляйте. Наши старые приятели — военные сталкеры — нас найти не могут, а лагерь уже уничтожили. Ночью, возможно, именно они пережили нападение местных собачек. Связаться с начальством они не могут — не бывает связи из Зоны с внешним миром, иначе все сейчас здесь разгуливали бы с мобилами. Помехи тут… в общем, не важно. Нет связи, и точка. Ещё у них раненые и, вероятно, убитые. Что они теперь должны делать по логике вещей?
— Искать нас, пока еда не закончится, — тут же сказал Буль.
— Разрешите, товарищ генерал? — Хомяк робко поднял руку, как школьник на уроке, и, дождавшись подбадривающего кивка начальства, предложил свой вариант. — Выйдут к Периметру, оставят раненых и запросят дополнительные инструкции.
— Вот и я так думаю, — бодро подхватил Штык. — К тому же есть большая доля вероятности, что они недавно прошли недалеко от нас, как и сказал Хомяк, направляясь к Периметру! Поэтому мыслю, что надо встать на их след и пойти по нему, стараясь не попасться сталкерам на глаза. Это лучше, чем наобум искать выход.
— А если это другая группа? — опасливо спросил Хомяк.
— Тогда вообще всё упрощается, — рассудительно ответил Штык. — Примкнем к ней и за хорошее вознаграждение попросим отвести к ближайшему блокпосту. Ну что, есть изъян в логике?
— Никак нет, — важно сказал Буль, умудряясь изобразить сидячее подобие стойки «смирно».
— А если догоним всё-таки этих… которые вчера за нами гнались? — спросил Хомяк.
— Попробуем договориться, — туманно сказал Штык, который и сам безрезультатно размышлял над тем же вопросом. — Но не думаю, что мы их догоним. У них запас времени приличный, и не с руки им где-то задерживаться.
Пока он это говорил, Буль вдруг задрал штанину и яростно растер руками ногу. Чёрная полоса, поднимающаяся спиралью от щиколотки к колену, лоснилась и поблескивала, как начищенный ботинок.
— Что там у тебя, Буль? — спросил Штык. — Заболело?
— Никак нет, мой генерал, — отозвался ефрейтор, — просто неудобство какое-то ощущаю.
Штык выдал своим подопечным по капсуле стимулятора, и вскоре маленький отряд отправился в путь. Хомяк при этом постоянно поглядывал на блестящие жёлтые часы, а Буль кидал в его сторону недовольные взгляды. После того, как угроза расправы миновала, оба генерала несколько «сдулись», и стало понятно, что чувствуют они себя не очень хорошо. Буль всё время хмурился и немного прихрамывал на левую ногу. Хомяк поминутно тяжело вздыхал и жалостливо кряхтел, когда приходилось вставать или нагибаться.
Когда они вышли за пределы «островка», Штык остановился и оглянулся. Жёлто-красная рощица манила обратно, словно отговаривая идти в серо-зелёную слякоть окружающего леса. На душе вдруг стало муторно от предчувствия, что ничего хорошего впереди не ждёт. Но Штык никогда не верил в предчувствия, поэтому все мрачные мысли погнал прочь, развернулся и уверенно зашагал вслед за Булем и Хомяком.
14
Генералы шли медленно, но более-менее уверенно. Штык их не подгонял, позволив самим выбрать темп ходьбы. Вокруг снова тянулся лес, то подступая со всех сторон плотными рядами деревьев, то расступаясь, словно строй солдат, которому дали команду разойтись. Теперь, когда их никто не преследовал, Штык мог позволить себе отвлечься и обратить внимание на странности этого леса, который уже не казался сплошным массивом одинаковых деревьев.
Лес походил на огромную карту, напичканную условными, хотя и непонятными знаками, расчерченную на сектора с хорошо заметными границами и даже раскрашенную для лучшего понимания тем, кто в ней будет разбираться. Яркий берёзовый «островок», в котором они переночевали, вовсе не был исключением из местных правил. Штыку даже показалось странным, что, уходя от военных сталкеров, он умудрялся так долго не замечать вокруг почти такие же большие и малые «острова». Лиственные деревья перемежались хвойными, на смену тёмно-зелёной гамме приходили оттенки жёлтого и оранжевого цветов, чтобы позже смениться яростным пурпуром и снова уступить место «классической» лесной зелени.
Над головой висело серое небо, воздух был чист, но вместо лесных ароматов в нём отчетливо ощущалась слабая кислая вонь, лёгкая гарь жжёной древесины да едва заметный, почти больничный, запах озона.
— Стой! — скомандовал Штык. — Пять минут перерыв.
Хомяк тут же сбросил рюкзак и повалился в траву. Его наполовину лишенная волос голова блестела от пота. Штык опасливо похлопал рукой по высокому кусту травы и, не обнаружив ничего страшного, уселся на него. Буль, шедший позади, подошёл и устроился прямо на земле в ногах у командира.
— Разрешите обратиться, мой генерал, — сказал Буль, как только Штык повернул в его сторону голову.
— Обращайся, — с лёгким недовольством в голосе ответил Штык. Стремление Буля в каждый момент свободного времени завладеть его вниманием казалось уже не столько забавным, сколько раздражающим.
— А вот скажите: глушитель влияет на то, как автомат лежит в руках? На балансе сказывается?
Штык с изумлением посмотрел на генерала, пожал плечами и наконец ответил:
— Конечно, сказывается.
— А может, дадите мне попробовать, как это? — просительно сказал Буль.
— Буль, тебе чего, больше думать не о чем? — спросил пораженный Штык.
— А о чём мне думать? — с готовностью спросил «ефрейтор». — Только прикажите!
— Ну, вот вокруг нас странное чудо природы — Зона. В ней есть опасные места — аномалии. Вот об этом и думай.
— Есть думать о Зоне и аномалиях! — рявкнул Буль. — Рядовой Хомяк, слушай приказ генерала…
— Так, погоди, не суетись, — оборвал его Штык. — Чего ты собрался думать об аномалиях?
— Не могу знать, мой генерал!
— Я так и понял, — растерянно сказал Штык. — Не надо специально думать об аномалиях. Наблюдай за ними. Запоминай, как выглядят те, что тебе на кишки действуют. Накапливай опыт. Чтоб глазом их потом мог отличить, а не только кишками. Понял?
— Так точно, мой генерал!
— Ну вот, — удовлетворенно констатировал Штык.
— Дайте автомат ваш поносить, — тут же, практически без перехода, сказал Буль. — А вы мой пока возьмёте.
