хлёсткую пощёчину султану.
Наш успех помог армиям кавказского фронта. Там жителей тех городов, что почти взяли в кольцо и где гражданских тоже решили использовать в качестве живого щита и пушечного мяса, не успели толком вооружить. Отобрали то, что успели выдать и больше таких глупостей как в Бухаресте турки и их вассалы не делали.
Но было поздно. Жители этих городов знали про то, что случилось в Бухаресте и не хотели быть пушечным мясом для тех, кто прикрываться ими как щитом. До бунтов дело не дошло, но нет-нет, а гражданские высказывали своё недовольство. Армии кавказского фронта же просто брали города в кольцо и выжидали, постоянно сбрасывая на города листовки с предложением сдаться, что гражданским опасаться нечего и русские пришли лишь по душу нечестивых турков. Так что может наступление на этом куске фронта и замедлилось, но решалась проблема взятия этих городов без серьёзных разрушений и кровопролития – жители сами сдадут его нам. Зря что ли к ним были отправлены группы диверсантов и агитаторов?
Поэтому можно было с уверенностью говорить о том, что успеха подобная тактика использования гражданских как своего щита не достигла. Османам придётся сражаться как подобает настоящим воинам, а не трусливым шакалам.
Только было в этой бочке мёда пара ложек дёгтя. Я бы даже сказал целый черпак.
Султан, обозлённый очередным громким поражением, приказал казнить семьи тех военных, что не удержали Бухарест. Что-то вроде наказания за невыполнение его приказа. Не пожалел даже родственников своих командиров-турков.
И это было плохо. Не в последнюю очередь мы хотели воздействовать на военных: обещать им, что с ними будут обращаться по всем правилам, у них будет статус военнопленных и в случае добровольной сдачи по окончанию конфликта мы спокойно отпустим их без судов над ними. Судили бы только командиров-турков, но и тем бы предложили справедливый суд. Всё для того, чтобы армейцы без всяких страхов и опасений сдавались нам, когда они оказывались в окружении и прочих подобных случаях.
Теперь про это можно было забыть. Военные будут биться до последнего, чтобы их родных не казнили. Для них лишь победа в сражениях с нами будет залогом, что членов их семей не тронут. Понятное дело, что это вызовет дополнительное недовольство в армии, ведь даже семьи командиров-турков не пожалели, но пока Султан сможет держать ситуацию под контролем.
Хотя бы флот наш чувствовал себя хорошо. Все водные границы патрулировали корабли и подводные лодки с несколькими водными магами в экипаже, так что от неприятных сюрпризов в виде стелс-субмарин мы защищены. В Чёрном море наши корабли властвовали вплоть до линии от румынской Констанцы до турецкой Эрегли. Благодаря этому другим турецким городам на побережье Чёрного моря, вроде Инебау и Синопа, приходилось терпеть редкие обстрелы из пушек черноморского флота. Никаких грандиозных целей эти обстрелы не преследовали, мы просто портили нерву противнику.
А большая часть османского флота была заперта в босфорском проливе. С одной стороны черноморский флот, с другой же наши корабли без всяких проблем пустили в Средиземное море. Испанцы, французы и германцы заняли как бы нейтралитет, а на деле помогали нам вплоть до того, что отправили в помощь своих магов воды. Вот и стояли османские корабли у Стамбула.
Впрочем, правитель Османской империи всё же приказал было атаковать ту часть нашего флота, что зашла в Средиземное море. Два дня сражений, доходило до настоящих дуэлей между отдельными кораблями, но никаких серьёзных успехов добиться не удалось. У нас потеря двух небольших кораблей, у османов три. Простора много, силы почти равны, вот и нет этого самого результата.
Нет, османы могли перебросить ту часть флота, что стоит у Стамбула со стороны Чёрного моря, чтобы насесть на нас. Но и черноморскому флоту тогда почти развязывают руки, бить ракетами и снарядами будем уже по их столице. С практически нулевым результатом, но зато каков психологический эффект будет! Война едва началась, а русские корабли обстреливают Стамбул! Вот и получалось, что перебрасывать корабли султану было никак нельзя, хотя бы до этого он допёр своим мозгом.
А так Султан начинает принимать всё больше решений, последствия которых ему потом ни в жизнь не разгрести. Он хватается за остатки своей власти словно верит в какое-то чудо. Что это за чудо я не знаю. Но по моему скромному времени в данной ситуации не хватит всех чудес света, чтобы спасти его из той навозной ямы, в которую он нырнул с головой.
А ведь у него был шанс остаться правителем. Правда его империя уменьшалась в несколько раз в этом случае, но всё же правителем. Отрыв огромного количества территорий с нелояльным к нему населением решило бы многие его проблемы. Только вот перед самой войной я предложил Государю план с захватом Стамбула и это ставит крест на султане. Нам хватит и одного из его сыновей, который объявит о капитуляции, подпишет все нужные бумажки и будет вынужден признать потерю не только огромного количества территорий, но и собственной столицы.
Но это дело пускай и скорого, но всё же будущего. Сейчас у нас имелись иные задачи. Бухарест взят, София на очереди. Война продолжается…
Глава 14
Не могу сказать, что мне в этом походе приходится терпеть множество неудобств. Командиры, знаете ли, всегда и всюду живут с куда большим комфортом нежели простые солдаты. Вот и я сейчас жил в большой армейской палатке, у меня была в меру удобная койка и ещё некоторые удобства. Хоть какие-то плюсы от этого головняка с командованием корпуса.
- Ваша светлость, прошу прощения, но генерал-лейтенант просит вас подойти к штабной палатке! – Сказал зашедший в палатку дежурный.
- Понял, свободен, - махнул рукой я.
Боец вышел, а я вылез из-под одеяла и направился к умывальнику. Крутанул вентиль и потекла холодная вода из контейнера над этим самым умывальником. Впрочем, я спокойно набрал в сложенные ладони воду и плеснул её себе в лицо. Отчасти привык, отчасти спасает магия усиления тела. Потом я быстренько оделся, накинул своё пальто и вышел из обогреваемой палатки.
И снаружи меня сразу встретили собачий холод и снег. Бойцы, дежурившие у палатки, отдали честь, а я лишь молча кивнул им, подняв ворот пальто повыше и двинулся по нашему лагерю.
Всего нас тут собралось немногим более пятидесяти двух тысяч голов. И лишь сорок четыре тысячи это бойцы, остальные были «вспомогательным персоналом». Кому-то ведь надо готовить еду, проводить осмотр и ремонт техники, да
