видел их, Зоомби. Поэтому ты и не хочешь со мной целоваться, да?
- Ты имеешь в виду свои клыки? - Подняв кружку, чтобы скрыть выражение своего лица, он принялся пить, не сводя с тифлинга настороженного взгляда. – И то, как твои зрачки превращаются в бриллианты?
- Разумеется, - подойдя к нему, Джейк отодвинула от его лица опустевшую кружку. – Это происходит лишь тогда, когда я испытываю сильные эмоции. Страх или злость, все в таком роде, но в особенности - влечение, Зоомби.
Рот трассонца пересох.
- И ты з-зовешь это даром?
- Ну разумеется! – забрав у него чашу, Джейк вернулась в центр комнаты. – Мое предназначение в том, чтобы помогать людям достигнуть Единой Смерти. Но Тревант этого не понимает. Он говорит, что я слишком страстная для того, чтобы быть Пыльной, - Джейк развернулась обратно к трассонцу, расплескав часть вина, которое наливала в его кружку. – Я спрашиваю тебя, как я могу быть слишком страстной? Ведь я помогаю другим, разве нет?
- Ну…
- Но Тревант – трус. Он утверждает, что другие фракции вышвырнут Пыльных из города, если я буду помогать слишком активно, - она передала вино трассонцу. – А я утверждаю, что он обманщик. Как он смеет утверждать, что познал Единую Смерть, если всего боится? Это невозможно!
- Значит, вот в чем состоит истинная причина того, зачем ты привела меня в Морг, - подытожил Потерявший Память Герой. – Ты хотела, чтобы я отомстил Треванту за предательство.
- Ты сделаешь это, Зоомби? – Джейк опустилась на пол рядом с ним и, положив руки ему на колени, заглянула в глаза. Её ресницы трепетали. – Ради меня?
- Возможно – эм, нет, - Потерявший Память Герой, которому всегда было непросто устоять перед женскими чарами, едва успел одернуть себя. – Разве ты не должна была отвести меня к Госпоже Боли?
Поднявшись, Джейк отступила назад, взгляд её темных, похожих на обсидиан глаз стал холоден и тверд.
- Я собираюсь сделать и то, и другое, Зоомби. Мы можем вызвать её в любой момент, - её губы изогнулись в хитрой улыбке, и она пожала плечами. – Так что плохого в том, если мы сделаем это в кабинете секретаря Треванта?
Потерявший Память Герой нахмурился.
- Не понимаю, каким образом это поможет тебе отомстить.
Джейк поднесла кружку к губам и сделала долгий глоток, не отводя от него взгляда.
- Уверен, что не только ты способна рассказать мне, как её призвать, - предупредил трассонец.
- Но станет ли кто-либо ещё это делать? Хочешь знать, отчего все сочли тебя психом, услышав, что ты желаешь её видеть? – поставив кружку на бочку, Джейк посмотрела ему прямо в глаза. – Госпожа весьма сурово обходится с теми, кто решается её призвать – или помогает в этом. Поэтому тебе нужна я. Только я покажу тебе, что надо сделать. В ответ я прошу – нет, требую – лишь одного: Комосал Тревант должен находиться поблизости, да?
- Мы уже заключили сделку в Доме у Ворот, - Потерявший Память Герой повернулся обратно к щели, чувствуя, что вино уже начинает путать его мысли. – Тогда ты ни слова не сказала про этого Треванта.
- Именно.
Трассонца охватило чувство, что Джейк отчего-то присудила победу в их споре себе. Он сделал ещё один глоток вина и про себя проклял царящую в Речных Вратах тьму. Заглядывая в окутанное мраком помещение, он испытывал неприятное чувство, будто подсматривает за владениями Аида и при этом рискует быть пойманным в любой момент.
В главной зале раздался резкий скрип, а затем пурпурный полумрак прорезал луч серого света. Привыкшим к темноте глазам Потерявшего Память Героя он показался столь ярким, что он был вынужден зажмуриться. В распахнутой настежь двери вырисовывался прямоугольный силуэт закованного в доспехи человека. Воин оглянулся через плечо.
- Нам понадобятся факелы, - голос принадлежал Матею.
Потерявший Память Герой кинул взгляд на Джейк и прошептал:
- Убери свечу. Они здесь.
Когда он вновь обернулся к щели, Матей вместе с остальными членами своего отряда уже вошел в Речные Врата. Прямо за ним следовал ещё один Убийца Милосердия с факелом в руках, затем Тессали, насылательница снов и остальные охранники.
Они зашли достаточно далеко, чтобы пламя факела осветило даже самые темные углы помещения. Уперев руки в бедра, Тессали, старательно избегавший смотреть на то, что лежит на тарелках руттеркинов, встал в самом центре светового пятна.
- Мы преследуем колдунью-тифлинга и воина в бронзовой броне.
Оторвав шмат мяса с бедренной кости, которая, судя по её толщине, некогда принадлежала эльфу, один из руттеркинов поднялся на ноги и уставился Тессали прямо в глаза. Никакого другого ответа не последовало.
- Если вы скажете нам, где они находятся, мы заберем их и уйдем, - произнес Тессали. – Они психи, оба, и весьма опасны.
Его заявление вызвало хор перешептываний. Обнажив меч, один из Убийц Милосердия встал перед Тессали и прижал клинок к шее стоящего руттеркина.
- Фактор задал тебе вопрос, болван.
Руттеркин спокойно поднял деформированную руку и положил незащищенную ладонь прямо на лезвие.
- Прш… да… тбой… попируем.
Речь руттеркина оказалась столь медленной и невнятной, что Потерявший Память Герой не сразу понял, что тот хотел сказать. Прежде чем Убийца Милосердия успел отреагировать, Тессали оттащил его назад и толкнул обратно к двери.
- Мы здесь только ради всеобщего блага, - произнес эльф. – Мы не ищем драки.
- Тогда уходите, - проскрежетал Брилл.
Матей развернулся к слааду.
- На первый взгляд кое-что из этого мяса кажется человеческим. Ты же не хочешь, чтобы я присмотрелся получше, не так ли?
Брилл расправил массивные плечи.
- Привозное. Самолично доставил его сюда прямиком с Кровавой Войны.
- И, полагаю, у тебя есть документы, это подтверждающие?
Брилл сглотнул столь громко, что звук этот можно было расслышать даже за запертой дверью. Взяв факел, Матей направился к кладовой.
Потерявший Память Герой прошипел тихое ругательство.
- Что там? – прошептала Джейк.
- Брилл нас предал, - так же шепотом ответил трассонец. – Готовься.
Он потянулся к мечу, но почувствовал, что Джейк положила руку на его предплечье.
- Брилл не кидала. Это часть игры.
Тифлинг потянула его назад в темный угол. Едва они успели укрыться за двумя стоящими там большими бочками, как покореженная дверь распахнулась, и Матей, за которым шел ещё один Убийца Милосердия, переступили через порог.
