Понимание "советского патриотизма" в армии выветрилось, но в ней не нашлось сил, чтобы вернуться к патриотизму неискаженному, опирающемуся на традиции — истинному патриотизму русской армии.
Когда-то эту работу все равно придется провести. Предварительным наброскам на этот счет посвящается этот короткий раздел.
* * *
Определяя патриотизм как любовь к Родине, следует спросить себя, какую Родину мы имеем в виду, в чем видим любовь и что в общественном сознании становится источником этой любви?
Любовь к Родине часто понимают как любовь к месту рождения, обиталищу предков, "малой родине". Вместе с тем, эта любовь к родовым корням существенным образом отличается от патриотизма, стоящего на страже государственности и национальных интересов. Патриотизм лишь отчасти может опираться на любовь к родному очагу. Главная его опора — любовь к национальной, общегосударственной культуре, отличающей родную страну от других стран, любовь национальному характеру, отличающему соотечественника от пришлого гостя или недруга, любовь к общим предкам, общей истории. Если говорить о России, то речь следует вести о любви к русской культуре, русскому характеру, русской истории. Именно русская культура стала общенациональным достоянием, впитав в себя достижения различных этнических культур, соединенных в Российском государстве. Можно с уверенностью сказать, что тот, кто не любит русскую культуру, русскую историю, русский характер, тот не может считаться патриотом России.
С печалью приходится констатировать, что светлое чувство любви к Родине подчас подменяется угрюмой ксенофобией или, как это было в прежние времена, скучными сентенциями, которыми замполиты и партсекретари докучали "нижним чинам" и молодежи. Любовь — чувство сильное, оно не совместимо с казенщиной и занудством, коих в «додемократические» времена мы вкусили в избытке.
Любовь к Родине, опирающаяся на культуру, отлична (хотя и в чем-то сходна) от любви между мужчиной и женщиной, от любви между родственниками. Объект любви здесь имеет принципиально иную природу. Потому, патриотизм — не частное дело, как утверждал Ельцин в президентском послании 1996 года. В противном случае и защита Отечества — тоже частное дело, профессия наемников, разбегающихся с поля боя при невыплате жалования.
Патриотизм рождается ощущением бытия нации в собственной душе, собственном сознании. Патриотом можно быть лишь настолько, насколько нация присутствует в индивидуальной системе ценностей.
В то же время, эта любовь к Родине не носит политического оттенка, а потому не может зависеть от характера того или иного режима, захватившего власть в родной стране в настоящий момент. В этом смысле выражение "за нашу советскую Родину" является абсурдным, ибо Родина при любом режиме остается Родиной, а воюющий с ней — врагом или предателем. Ведь несмотря на любые разнообразные «демократические» измышления, предателями в истории России останутся и князь Курбский, и генерал Власов, и автор «Ледокола» Резун-Суворов, и защитник чеченского бандитизма Ковалев…
Патриотизм тесно связан с концепцией нации. В плане научной деятельности разработка концепции патриотического воспитания связана с концепцией бытия нации. Подсказал нам направление деятельности упрямый враг России Збигнев Бжезинский: "Россия повержена — у нее нет концепции бытия." Вот нам и надо отыскать эту концепцию, стряхнуть с нее пыль и пустить в дело!
Если раньше патриотизм нетрудно было отождествить с ощущением и исполнением воинского долга, то в современном мире речь идет именно о целостной концепции бытия, включающей понятие о гражданском мужестве. Ведь нетрудно видеть, что воинская доблесть отнюдь не означает гражданского мужества. Люди, способные к подвигу в условиях войны, зачастую совершенно бессильны перед проблемами гражданскими. На это указывает крах социалистической системы, главной причиной которого было именно отсутствие перспективной концепции национального бытия. Если в Афганской войне мы видели выдающиеся образцы воинского подвига, то в мирной жизни для солдат этой войны общим явлением был распад гражданского самосознания (примеры тому — П.Грачев, А.Лебедь, Р.Аушев, Д.Дудаев и многие другие). То же может повториться и с Чеченской войной.
В Российской Федерации после кратковременной иллюзии обретения смысла национального бытия, мы наблюдаем аналогичное явление. Если у пролетариев Маркса не было отечества, а капитализм носил транснациональный характер, то у современного рабочего класса, предпринимателей, интеллектуалов России чрезвычайно распространенным стало "атлантическое мировоззрение", тождественное отказу от собственной Родины, какой бы она не была. Антинациональный характер власти подогревает эти настроения, и мы снова проигрываем смысловую войну с другими цивилизациями. Следствием является утрата перспектив в грядущем кризисном периоде экологический, энергетических и демографических катастроф, который по всем прогнозам наступит в следующем столетии. Согласиться на это — значить позволить умертвить русскую культуру и перечеркнуть будущее собственных детей, которым жить на этой земле.
Одним из наиболее разрушительных теоретических положений современного политического режима является утверждение о том, что в России живет многонациональный народ (положение Конституции РФ). Этот народ иногда называют «россиянами». Откуда появились эти «россияне» и каковы их отличительные признаки не может сказать никто. Если исходить из того, что понятие «нация» связывается с государственностью, то претензия на «многонациональность» тождественна признанию скорого расчленения страны на суверенные государства. В то же время, эти государства заведомо не могут быть самодостаточными не только по экономическим причинам. Главный момент, препятствующий становлению на месте СССР полноценных государственных образований, состоит в том, что ни одно из них не обладает культурой мирового уровня, способной дать нации ту самую концепцию бытия, о которой говорилось выше. Единственная культура, обладающая таким свойством и способная скрепить геополитическое пространство России — русская культура.
Исходя из этого мы можем заявить, что в России (а ранее в СССР) объективно имеется лишь одна нация — русская. В эту нацию входят несколько этносов, самые крупные из которых — великорусский, малоросский и белорусский. Вместе с русской нацией, несущей на себе всю тяжесть государственного строительства, в России живут этносы, обладающие собственными бесценными культурами, питающие общенациональную культуру, получающие от русской культуры живительные соки и защиту от свирепой межцивилизационной конкуренции.
Такое видение национального вопроса в России демонстрирует особенность Российской Империи, которая позволяет нации и этносам сосуществовать и усиливать друг друга. В европейских государствах (вне зависимости от характера и длительности имперских периодов в их истории) этносы были переплавлены в нации или физически истреблены в кровавых этнических чистках и религиозных войнах. В России ни один даже самый маленький народ не погиб, не утратил основ своего существования.
Иван Ильин писал: "Россия велика, многолюдна и многоплеменна, многоверна и многопространственна. В ней текут многие воды и струятся разные ручьи. Она никогда не была единосоставным, простым народным массивом и не будет им. Она была и будет Империей, единством во множестве: государством пространственной и бытовой дифференциации, и в то же время — органического и духовного единения."
Сегодня ситуация значительно осложнилась, оправдалось предсказание Ильина о том, что расчленители России постараются, чтобы "российские народности" больше не считались с существованием русского народа, что Россия в условиях послебольшевистской смуты может превратиться в гигантские «Балканы». Часть этносов, традиционно живущих вместе с русской нацией, поддавшись безответственным политикам, встала на путь сепаратизма, предав русских, отказавшись от общего с ними понимания патриотизма. Теперь вопрос состоит в том, с какими из этих этносов русские согласятся и смогут жить вместе, а кому придется использовать свое право на исход из "египетского плена".
В свое время П.Чаадаев противопоставил любовь к Родине и любовь к истине, чем обозначил извечные метания русской интеллигенции, выбравшей, в конце концов, любовь к истине, которую она решила открытой в марксизме. Сегодняшние наследники этой мятежной традиции тоже выбрали некую «истину» — рынок, права человека и т. п. И в первом, и во втором случае для интеллигенции и разнузданных ею сил историческая Россия была лишь "империей зла".
Выбор патриота принципиально другой. Для патриота истина и Родина — суть одно и то же, без Родины не может быть никакой истины. Поэтому патриот никогда не пожелает поражения своей страны в войне, как бы не был ему противен ведущий эту войну режим. Именно в этом и только в этом смысле патриот вмешивается в политику. В политике он противостоит всему тому, что наносит ущерб интересам страны. Главное его оружие не митинг, а профессиональное служение, верность делу, которое по большому счету и есть исполнение долга перед поколениями предков. В его руках — сила мнения профессионала своего дела, авторитет незапятнанной чести и мужественное достоинство, не позволяющее спокойно жить подлецам.
