сумел даже сфотографировать возвращавшегося с охоты фуражира.
В обоих случаях рабочие Thaumatomyrmex тащили многоножек-поликсенид. Загадка была разгадана. Поликсениды (кистевики) – это дикобразы среди многоножек, их вытянутые мягкие тела густо покрыты пучками щетинок, отпугивающих большинство хищников, но только не Thaumatomyrmex. Отважные охотники своими длинными жвалами протыкают тело поликсениды между щетинками и захватывают ее так, чтобы щетинки не касались их головы. Доставив добычу в гнездо, муравьи демонстрируют еще одно необычное приспособление, которое мы раньше не замечали. При помощи шероховатых подушечек на передних ногах они счищают щетинки с многоножек, делая их мягкое тело пригодным для еды.
Остались ли на планете еще какие-нибудь загадочные виды, заслуживающие особого внимания? Их множество! Я назову лишь трех из моих фаворитов: это Santschiella kohli, Gigantiops macrops и Cheliomyrmex. Первый из них, Santschiella kohli, – чрезвычайно редкий или по меньшей мере весьма неуловимый вид, известный лишь по нескольким рабочим, найденным в центральноафриканских тропических лесах Габона и Конго. Его отличительный признак – огромные глаза, в пропорциональном отношении самые большие в муравьином мире, они занимают почти половину задней поверхности головы. Глаза увеличены настолько, что место прикрепления усиков сдвинулось, и в результате усики складываются только перед глазами и не могут двигаться позади головы, как у всех остальных известных видов. Логично предположить, что Santschiella kohli – древесные муравьи, обитающие в кронах деревьев или кустарников, но это только догадки. Другой известный вид с очень крупными глазами – Gigantiops macrops, уроженец тропических лесов Южной Америки, гнездится в полостях гниющего валежника.
Зачем же муравьям Santschiella такие большие глаза? Чтобы вовремя замечать хищников или, наоборот, ловить добычу во время дневной охоты? Или же они, как и многие пустынные муравьи, используют хорошее зрение, чтобы лучше ориентироваться на дальних расстояниях? Или, возможно, у них существует еще неизвестная нам форма визуальной коммуникации?
Еще один любопытный объект для полевой мирмекологии – бродячий муравей из рода Cheliomyrmex, относительно редкого для неотропических областей. С анатомической точки зрения это самый примитивный из всех бродячих муравьев подсемейства Ecitoninae, а также наименее изученный. Подземный образ жизни чрезвычайно затрудняет наблюдение за его семьями в естественных лесных местах его обитания. Но любые сведения о нем ценны для науки, поскольку бродячие муравьи-эцитоны не только отличаются уникальным образом жизни, но и являются важнейшими хищниками в своих экосистемах, особенно по отношению к насекомым и другим членистоногим.
16
Самые быстрые и самые медленные
Для каждого из тысяч живущих на Земле видов муравьев характерен свой темп – или, проще говоря, скорость, с которой его рабочие касты выполняют свои задачи. Одни виды делают все – строят гнезда, охотятся, заботятся о самке – с безумной скоростью, тогда как другие еле двигаются. Различия в темпе между видами огромны. Тем не менее и те и другие успевают выполнить свою работу.
Быстрый, медленный или средний темп зависит от экологической ниши, которую занимает вид. Чтобы проиллюстрировать высокий темп и его эволюционное значение, на большинстве пляжей Вест-Индии можно провести простой эксперимент. Положите кусочек сладкой или маслянистой еды в любом месте пляжа (я предпочитаю в тени под раскидистой пальмой), сядьте неподалеку и расслабьтесь. Примерно через час проверьте приманку. Скорее всего, она будет кишеть муравьями – рабочими Pheidole jelskii. Они стремительно подбегают к приманке, некоторое время едят ее и затем присоединяются к цепочке сытых рабочих, бегущих обратно в гнездо, расположенное метрах в десяти или дальше. Муравьи носятся, как безумные, как будто от скорости поедания корма зависит судьба мира.
Теперь отойдите от этого места подальше и поищите одиночных муравьев того же вида. Вероятнее всего, это будут разведчики. Как только один из них обнаружит кусок еды, слишком большой для того, чтобы оттащить его домой в одиночку, он по относительно прямой траектории побежит в гнездо и позовет на помощь товарищей. Многие мгновенно бросятся вслед за ним по проложенной феромоновой тропе, чтобы ценный трофей не достался другой семье. Как говорится, кто успел, тот и съел.
У Pheidole jelskii очень высокий темп жизни. Этот вид населяет пляжи, сельскохозяйственные угодья, взлетно-посадочные полосы и другие открытые пространства. Его повсеместная распространенность в таких местообитаниях, где царит жесткая конкуренция, свидетельствует о том, что здесь скорость имеет значение. Для некоторых видов это условие выживания.
Самыми быстрыми муравьями на Земле, вероятно, являются рабочие и эргатоидные репродуктивные самки рода Ocymyrmex (стремительных муравьев). Ареалы его 34 известных нам видов охватывают бóльшую часть Восточной и Южной Африки. Эти муравьи предпочитают самые жаркие открытые местообитания, где они, в частности, питаются трупами насекомых и других членистоногих, погибших от интенсивной жары.
У муравьев Ocymyrmex телосложение гонщика: вытянутое, обтекаемое тело с очень длинными ногами, приводимыми в движение толстыми сегментами (тазиками) у основания. Узкие жвалы в сложенном виде плотно прилегают к голове. Дыхальца – отверстия на корпусе, через которые происходит воздушный обмен, – огромны по муравьиным меркам.
Если рабочие Cataglyphis с их дальними путешествиями по пустыне – чемпионы-марафонцы муравьиного мира, то Ocymyrmex – непревзойденные спринтеры.
Во время визита в Мозамбик в 2015 г. я впервые смог понаблюдать за семьей этого фантастически теплолюбивого и высокоскоростного вида. Я прибыл в Национальный парк Горонгоза, откуда в один из дней мы с небольшой группой совершили биологическую экскурсию на вертолете. Сначала мы отправились в дельту реки Замбези, где в прибрежном мангровом лесу я собрал несколько экземпляров муравьев, а на обратном пути сделали остановку на станции-питомнике, где выращивают деревья ценных пород для производства элитной мебели.
Близился полдень, воздух был раскаленным и едва не обжигал легкие, когда я вышел на открытую солнцу, выжженную илистую равнину. Там-то я и нашел гнездо Ocymyrmex – маленькое отверстие в земле, ведущее в разветвленную подземную систему камер и туннелей. Рабочие деловито сновали туда и обратно, иногда убегая куда-то на неопределенные расстояния. Некоторые, судя по всему, занимались увеличением внутреннего пространства гнезда.
Я решил собрать несколько экземпляров для коллекции Гарвардского университета. Как опытный ловец муравьев, могу сказать, что этот вид оказался самым трудным для ловли из всех тех, что мне доводилось ловить в своей жизни. Земля вокруг гнезда была нагрета, как раскаленная печь, и обжигала пальцы, что мешало мне сосредоточиться. Муравьи двигались, подобно шипящим каплям воды на сковороде, – за ними было трудно даже уследить взглядом.
Но я не сдавался. С баночкой спирта для образцов в левой руке и моим любимым пинцетом Dumont № 5 с тончайшими кончиками в правой я выслеживал спринтеров, которые ненадолго сбавляли скорость, и пытался их ухватить. Но мой профессиональный навык хватания муравьев пинцетом в случае с Ocymyrmex не сработал. Я не смог поймать ни одного. Если я подносил пинцет слишком быстро, муравей делал рывок и в мгновение ока оказывался вне досягаемости, ныряя в гнездо. Тогда я
