Снова два выстрела, из ружья и пистолета. Точно, отстреливают кого-то. Не все зверье разбежалось? Естественно, кто-то ведь укусил шефа. Я перешел на тихий шаг, прижался к забору, подняв оружие почти что в положение "наизготовку". Тихо, тихо. Ночью слух дает больше информации, чем зрение, надо просто уметь ей пользоваться. Голоса. Я замер, прислушался. Олег с Ринатом. Ринат что-то рассказывает, очень экспансивно. Олег недоверчиво переспрашивает. Что-то про Джозефа говорят. Лучше к ним открыто подойти, а то не поймут прикола, чего это я крадусь, да и грохнут на месте. Ринат вполне сумеет.
Только собрался расшифроваться, как услышал голос Оверчука. Вот этого то гондона и даром не надо, пока тихо посижу. Он только пару слов сказал, а затем донеслись негромкие хлопки, сопровождаемые металлическим лязгом, похожим на звук затвора. Так ПБ стреляет, это я хорошо помню. Кто-то тихо вскрикнул, затем два тела рухнули на асфальт, загремев оружием. Затем снова Оверчук. Пробормотал что-то, и шаги медленно удаляться начали.
– Ты что же делаешь, тварь, дух поганый? - подумал я. Меня окатило злобой как волной кипятка, аж в ушах зазвенело. - Что он сделал? Что они ему сделали, сволочи такой? Это он у Дегтярева в кабинете стрелял? "Хвосты" подчищает? Я тебе постреляю, гнида…
Я быстро и тихо дошел до пролома, держа ружье на уровне глаз, заглянул внутрь. До Оверчука было метров шесть, не больше, он стоял ко мне спиной, отвинчивая глушитель от пистолета. Я не заморачиваюсь насчет выстрела в спину, но я хотел видеть его рожу. Прицелился ему в затылок, выбрал свободный ход спускового крючка, и окликнул его:
– Андрей Васильевич!
Мой голос отразился эхом между забором и стенами здания. Оверчук обернулся, одновременно поднимая пистолет. Все равно не успеешь. Я сдвинул указательный палец еще чуть-чуть, дробовик дернулся в руках, а пучок картечи разнес голову Оверчука на кровавое облако. Осталась на месте только шея и нижняя челюсть. Тело рухнуло на спину, пистолет со стуком упал на асфальт, отвинченный глушитель покатился с тихим звоном. Грохот выстрела из двенадцатого калибра эхом проскакал по окрестностям и замолк.
– Вот тебе, сука… - прошептал я. Передернул цевье, достал из кармана еще один патрон с картечью, затолкал снизу в магазин. Огляделся. Никого. От обезглавленного тела растекалась лужа крови. Куда теперь?
– Сережа! - окликнули меня сверху. Точнее - шеф окликнул. я его голос никогда не спутаю ни с чьим другим. Я поднял глаза. Дегтярев стоял в окне своего кабинета, вполне живой.
– Владимир Сергеевич, как вы?
– Сережа, нормально. А ты все правильно сделал, я все видел. Он был мерзавцем. - он потер ладонью лицо, я увидел бинт на руке. - А мы опоздали объявить тревогу. Трусость - страшный порок, Сережа. Я сейчас успел позвонить военным, Кириллу Гордееву, и объявить о биологической угрозе. Может, мне и поверили. А может быть и нет. Кирилл не самый главный в системе, его полномочий объявить тревогу на всю страну не хватит. Сейчас я позвоню в милицию, затем в мэрию, а затем позвоню в МЧС. Но я не буду этого делать, пока ты не уедешь отсюда, и не направишься ко мне домой. Это важнее, а у меня осталось мало времени. Это приближается. Возьми все оружие, которое видишь, не трогай только пистолет Оверчука. Это орудие убийства. Еще одно орудие убийства у меня, и пусть оно здесь и останется, возьми лучше вот это…
Дегтярев исчез в окне, затем сказал: "Лови!" - и бросил что-то вниз. Я успел поймать правой рукой увесистый небольшой предмет. Кожаный чехол с запасным десятизарядным магазином "макаровского" стандарта, подвешивается к поясу отдельно от кобуры. Затем упал полиэтиленовый пакет, прямо мне под ноги. Я заглянул в него. Там лежали два оранжевых сполшных блока из плотного пенопласта. Я вопросительно посмотрел на шефа.
– В блоках, внутри, титановые капсулы с исходным вирусом. Разбить, сломать или что-то еще сдеалть с этим хранилищем невозможно. Вирус в сухом состоянии, так что о каких-либо температурных условиях тоже заботиться не надо. Отдай их Кириллу. Понял?
– Да, понял. - кивнул я.
– Тебе понадобятся все патроны, которые ты сможешь найти. - продолжил Дегтярев. - Возьми у наших ребят все, что найдешь. Все животные разбежались, эпидемия начнется уже сегодня ночью. Это неизбежно, Апокалипсис начинается, мертвые пойдут по земле. Коля Минаев обратился, и напал на меня. Я убил его выстрелом в голову. Джозеф Биллитон тоже обратился, и его тоже убили выстрелом в голову. До этого Ринат выстрелил в него из ружья, в грудь, но Джозеф даже не поморщился. Стреляй в голову. И увози мою семью в Садов. Я успел сказать Кириллу о вас, он ждет. Все, езжай, не забирай мои последние минуты, я хочу успеть позвонить семье. Ты понял меня? Что ты молчишь, как пень?
В голосе шефа послышались нотки отчаяния. Я закивал, крикнул:
– Я понял!
– Я скажу им, что уехал с военными в секретный центр, в Кошагаш, в Горный Алтай, иначе Алина никуда не поедет. И ты это подтверди. Скажи им, что позже мы встретимся в Садове. Скажи им правду позже, лишь когда приедете в Садов. Обещай мне это.
– Я обещаю.
Я почувствовал, что начинаю плакать. Я никогда в жизни не плакал, даже в детстве, кажется. Только, когда погибли родители и после похорон бабушки, в одиночестве. Слезы залили глаза, защипали, я заморгал.
– Тогда собирай все оружие, что видишь, и иди. - махнул он рукой. - Я уже не выгляну из окна, а если ты попробуешь подняться ко мне, я застрелюсь раньше, чем собирался. Иди.
– Прощайте.
– И ты прощай, Сережа.
Дегтярев исчез из оконного проема, и вскоре оттуда послышался разговор. Он еще кому-то дозвонился. Ну и пусть. может и выйдет из этого что-то. Я подошел к трупам Рината и Володи, подобрал похожие на "калаши" дробовики "Вепрь", взял запасные магазины, фонарики, снял кобуры с пистолетами с пояса и чехлы с запасными магазинами к ним. Маленькие радиостанции "Кенвуд" брать не стал, все равно зарядник к ним в караулке, а если я пойду туда, то шеф может решить, что я направился к нему, нарушив запрет. А я не хочу нарушать, пусть проживет последние минуты жизни так, как он хочет.
Дегтярев Владимир Сергеевич
Владимир Сергеевич успел дозвониться многим. Его воспринимали по-разному. Последний, кому он позвонил, был следователь, приезжавший сегодня в институт. Именно он, кажется, воспринял Владимира Сергеевича всерьез, выслушал его рассказ о том, что Оверчук убивал здесь людей, пытаясь замести следы, и пообещал срочно принять меры. Но больше всего Дегтярев рассчитывал на Гордеева, своего давнего друга, который был слишком большим авторитетом в такой области, как биологическая угроза, и не прислушаться к нему просто не могли.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
