— Нед, пожалуйста! Ты — в шоке, тебя накачали болеутоляющим, так что последствия кажутся страшноватыми… но всё образуется.
Лиззи оказалась права. Таблетки действовали так сильно, что выходные пронеслись, будто в тумане. В редкие моменты прояснения я громогласно сетовал о загубленной карьере. Лиззи приходилось утешать и заверять меня: все образуется. Так что вечером в воскресенье я даже смог ответить на пару телефонных звонков. Первым позвонил Фил Сирио:
— Босс, я знаю, ты сейчас дома, на поправке, но тут прошел слух о том, что ты сделал, и я хочу сказать: ты — просто красавчик!
— Спасибо, Фил.
— Конечно, не надо было бить сжатым…
— Знаю, знаю. Как ты после перемен?
— Ну, на нервах малость, конечно. Тем более при таких делах с нашими бонусами… Я в пролете на четырнадцать тысяч.
— Ух ты…
— Всем досталось. Не мне одному.
— Так что будешь делать?
— Фигаро здесь, Фигаро там… Есть друзья. Прорвусь. А ты, босс?
— Не знаю. После недавних событий, наверное, могу рассчитывать только на должность вышибалы.
— Еще устроишься, босс! Не паникуй. И помни: когда метелил козла-Клауса, то бил его за всех нас. Так что Фил — твой должник. Будет проблема — обращайся. Ясно?
— Фил, ты молодчага.
— До скорого, босс.
Потом позвонила Дебби Суарес. И, как обычно, тараторила так, будто наглоталась амфитаминов:
— Должна вам сказать, просто не могу молчать: для меня просто праздник настал, когда вы его отколошматили! Мистер Аллен, вы для меня — герой. Я, конечно, знаю, у вас сломана рука, но ведь удовольствие того стоило, верно?
— Не уверен, Дебби.
— Понимаю, о чем вы думаете, но теперь работодатели должны в драку за вас лезть. В общем, вы — классный!
Чтобы сменить тему разговора, я спросил Дебби, как она собирается решать материальные проблемы.
— Есть хорошая новость, босс, вы обрадуетесь: позвонила парню из «Фейбер Академи», который занимается деньгами, в пятницу, как только узнала. Вся такая расстроенная, говорю, что не получится доплатить обещанные четыре пятьсот к концу января. И знаете, что тот ответил? Сказал, мой шеф написал письмо на официальном бланке компании, с гарантией выплаты, так что фирме придется раскошелиться!
Впервые за целый день удается изобразить вялую улыбку.
— Как я уже говорила на вечеринке, — добавила девушка, — я перед вами в большом долгу.
— Не пропадай. Дебби.
На следующее утро, в понедельник, на Манхэттен вновь обрушился густой снегопад. Лиззи пришлось отправляться на работу, а я, лежа в постели, молча наблюдал, как одевается любимая. И вот тогда осенило: она — в деловом костюме, я — в пижаме. У Лиззи есть будущее, а у меня — нет.
Почувствовав мое мрачное настроение, жена произнесла:
— Успокойся. Прежде чем позвонить в бюро по повторному трудоустройству, отдохни пару дней, чтобы по возвращении выглядеть уверенно…
— Хочешь сказать, у меня кошмарный вид?
Лиззи задел мой раздраженный тон, но ответила всё так же заботливо, успокаивающе:
— Просто подумала, что ты, наверное, всё еще страдаешь от травмы…
— Черт, ты что, решила стать моим психоаналитиком?!
Лиззи посмотрела на меня, во взгляде читалось потрясение от услышанного. Мне тоже стало не по себе. Тотчас же вскочил, лицом уткнулся в плечо Лиззи:
— Прости, прости, прости…
Жена отстранилась, обеими руками обхватила мое лицо:
— Не надо, Нед. Пожалуйста…
— Честное слово, сорвалось…
— Я же на твоей стороне! Не забывай…
— Я помню.
Жена нежно поцеловала в лоб:
— Мне пора. Позвоню попозже, чтобы узнать, как ты…
Как только Лиззи ушла, я снова забрался в кровать, с головой закутался в одеяло. Как, почему напал на жену с такой злобой? На единственного в жизни союзника… Да, она права: дело в посттравматическом шоке… И мне просто не удастся натянуть маску благополучия в присутствии консультанта по компенсационному трудоустройству.
Нужно оставаться дома то тех пор, пока не обрету внутреннее спокойствие.
Взял телефон. Позвонил в ближайшее ателье флориста, заказал большой букет роз, который предстоит отправить на работу Лиззи. К букету попросил прикрепить открытку с текстом:
Пожалуйста, прости. Люблю!
Следующие несколько часов провалялся на софе, наблюдая, как падает снег. Рука всё еще чертовски болит. Заглатываю дополнительную дозу болеутоляющего. Засыпаю, через час просыпаюсь от звонка домофона. Пошатываясь, бреду к аппарату, включаю громкую связь и сквозь статистические помехи слышу:
— Здесь проживает Нед Аллен?
— Угу.
— Служба доставки «Кросстаун Мессенджер». Вам письмо.
Впустил посыльного, дожидался в дверях, пока тот не поднимется на лифте. Парень обут в высокие, до колен, черные ботинки. Я удивился:
— Неужели заставляют развозить корреспонденцию в такую пургу?
— Угу, — донеслось из глубины шлема, — заставляют.
Расписался за письмо, дал пять долларов чаевых, и тотчас же пожалел: больше нельзя так сорить деньгами.
Посыльный кивнул на прощание, развернулся и пошел по коридору, точно автомат на батарейках.
На конверте нанесен вензель-логотип «Спенсера-Рудмана».
Взволнованно надорвал конверт, прочитал:
Эдварду Аллену
16 Запад, 20-я стрит Нью-Йорк, шт. Нью-Йорк 10011
Уважаемый мистер Аллен!
Как Вам наверняка известно, журнал «Компу-Уорлд» закрыт 2-го января 1998-го года. Работая в штате издания с 1994-го года. Вы как предусматривается стандартными условиями прекращения трудовых отношений, имеете право на получение выплаты в размере двухнедельного жалования за каждый год работы, а также на сумму, причитающуюся за весь неиспользованный отпуск.
Кроме того, в соответствии с законодательным постановлением о КОБРА (Корпоративных обязательствах бюджетных расчетов администрации), Вы имеете право пользоваться корпоративными услугами медицинского страхования в течение полутора лет (т. е. до 2-го июля 1999-го года). Размер ежемесячных выплат составит для Вас $ 326,90. Если Вы намерены продолжить пользование услугами медицинского страхования, Вам следует отправить чек на указанную сумму не позднее 1-го февраля. Пожалуйста, проследите, чтобы в дальнейшем все выплаты для «Синего Креста» поступали к нам не позднее первого числа каждого месяца.
Согласно нашим данным, в 1997 году Вы воспользовались полагающимся двухнедельным отпуском. Вам причитается выплата в размере двухмесячной заработной платы (4 года × 2 недели).
Ваша ежегодная зарплата составляет 60 000 долларов, или 1153 доллара и 84 цента в неделю. Соответственно, двухмесячная зарплата составит 9230 долларов и 76 центов.
Нами отмечено, что 20-го декабря 1997-го года за Вашей подписью на имя мистера Джозефа Майерса, казначея школы «Фейбер Академик отправлено на бланке «Компу-Уорлда» письмо, гарантирующее, что компания выплатит 4500 долларов в качестве платы за обучение сына миссис Деборы Суарес, бывшей сотрудницы «Компу-Уорлда».
Наш юридический отдел сообщил, что Ваша прежняя должность в компании не давала Вам прав на визирование подобных писем, не говоря уже о принятии обязательств по подобным выплатам. Однако поступив таким образом, Вы тем самым облекли компанию обязательствами по несению материальной ответственности.
Юридический отдел нашей компании сообщает, что против Вас может быть подан иск с обвинением в превышении должностных полномочий. Учитывая то, что Вы недавно утратили рабочее место, а также желая сэкономить Ваши средства, могущие быть потраченными в случае судебной тяжбы по возбужденному делу, означенная сумма в 4500 долларов вычтена из причитающейся Вам выплаты в размере $ 9230,76. Чек на $ 4730,76 прилагается.
Настоящим извещаем Вас, что в случае подобных действий в дальнейшем у нас не останется иного выбора, кроме как подать на Вас в суд.
В случае вопросов касательно данной проблемы просьба обращаться к мистеру Гитеру Нуссбауму в отдел персонала корпорации «Спенсер-Рудман».
Искренне Ваш,
Микаэль Крузигер,
руководитель отдела персонала «Спенсер-Рудман»
Скомканное письмо швырнул на подоконник. Но тут же подошел, поднял, развернул и осторожно вынул прикрепленный в углу чек. Я не мог больше позволить себе сорить деньгами.
Вновь заваливаюсь на диван, задумчиво расправляю о колено смятый чек. Ублюдки! «Спенсер-Рудман» — огромная транснациональная корпорация, ежегодный оборот которой значительно превышает три миллиарда марок. Для такой фирмы сорок пять сотен баксов — мелочь, стоимость упаковки жвачки «Джюси Фрут». Для парней вроде меня, внезапно потерявших работу, оказавшихся в больших, серьезных долгах, подобная сумма равна небольшому состоянию. Но мстительные засранцы тем не менее решили повесить долг на меня, хотя прекрасно понимали: я просто помогал Дебби! Ни одно доброе дело не остается безнаказанным….
