– Совпадений не бывает.
– Так точно, товарищ капитан 1 ранга… С остальными мы попытались связаться по телефонам, и тут начались новые странности: домашние телефоны большинства из них не отвечали, а их мобильники были выключены. Согласись, это несколько странно для военного человека, обязанного находиться в постоянной боевой готовности. И все-таки кое-где нам ответили.
– Вот видишь…
– Ага. И эти-то ответы внесли еще большую неразбериху. Я тебе сейчас почти дословно процитирую парочку. «Совсем ох… ренели! Сначала сами выдергивают мужика со службы, срочно отправляют на какое-то усовершенствование, а потом еще трезвонят среди ночи, чтобы поинтересоваться, где он! Пошли вы…» Ну, как ты понял, это были друзья по холостяцкому общежитию. Вот еще, это – жена: «Ах, вам Геннадия? Говорите, сослуживцы? Пусть из этой своей «секретной командировки» домой не возвращается! С ней и живет. Мало ему Наташки и Светки было, так теперь на полмесяца исчез, козел вонючий! Так и передайте – на порог не пущу!!!» Вот так, везде прямой намек на неожиданную секретную служебную командировку. Кто-то сыграл «большой сбор»!
– Знаешь, Гера, наверно, в глубине души я сразу предположил такое развитие событий. Эксперименты проводили, отчеты тому бесспорное подтверждение. Я задался немного другим вопросом: кто конкретно их осуществлял – и более детально присмотрелся к списку экипажа. Смотри: в нарушение всех директив и установленных норм в самый последний момент – без указания причин! – отстраняются от плавания – и это при повальном дефиците специалистов-профессионалов, о котором я уже говорил, – начальник медицинской службы, химик-санинструктор, кок, начальник продовольственной службы, начальник секретной части. Знаешь, что общего у всех этих людей? Их обязанности на подводной лодке в наименьшей степени предполагают знания устройства субмарины, наличие какого-то опыта плавания… то есть, по большому счету, возьми любого снабженца, повара, человека, знакомого с секретным делопроизводством, или фельдшера, наконец просто врача-хирурга, – и никто в экипаже не заподозрит их в «морской некомпетентности». А если и заподозрит, то лишь появятся дополнительные поводы для анекдотов и шуток, весьма распространенных среди подводников, о том, что доктор не сомневается в наличии на подводной лодке двух отсеков: своего лазарета и кают-компании. А кок уверен, что на верхней палубе есть иллюминаторы. Именно таких спецов заменили в последний момент. И отдельным пунктом надо упомянуть замполита, заместителя командира по воспитательной работе. Он относится к группе командования, а для нас главное – имеет возможность, точнее, это даже предписывается его прямыми обязанностями на борту, проводить коллективные занятия со всем личным составом, политинформации, индивидуальные беседы…
– Да это же идеальные условия для НЛП! Нейролингвистического программирования…
– Верной дорогой идете, товарищ! Так вот, такой человек был назначен в плавание в самый последний момент. Экстренно заменил внезапно заболевшего штатного замполита. Откуда появился и где потом растворился – ни один документ не уточняет…
В этот момент внезапно зазвонил мобильный телефон Талеева. Гера взял «трубку» и внимательно посмотрел на дисплей. Потом, щелкнув кнопкой, не торопясь, поднес ее к уху и выжидающе затих. Уже через секунду он обрадованно воскликнул:
– Ну наконец-то, Галчонок, я…
И резко замолчал. С лица сошла улыбка, его черты от напряжения закаменели. Он не кивал в такт услышанному, лишь через какое-то время поинтересовался:
– Владимир Семенович? – и тут же зубы его сжались, на скулах заиграли желваки.
– Я все понял. – Гера говорил негромко, рублеными фразами. Он приказывал: – Соблюдая максимальную предосторожность, доберись до своей квартиры. Сможешь? Хорошо. Никуда, ни под каким предлогом… ясно? Завтра я… мы будем у тебя. Никакой связи! Телефон выброси. Все, до встречи.
Талеев выключил мобильник. Он долго молчал, глядя куда-то в угол бункера. Потом встал, вытащил из скрытого бара бутылку коньяка и налил напиток в три больших фужера.
– Давайте выпьем. Я потом все объясню. Не чокаясь!
Редин и Снайп подняли свои бокалы и, вслед за журналистом, осушили их. Гера напряженно размышлял о чем-то еще с минуту и только потом заговорил:
– Сначала о том, что удалось разузнать в Питере. Дмитрий Алексеев сошел с мурманского поезда через два часа после отправления, на станции Волховстрой-1. Его сопровождали двое неизвестных, которые целенаправленно подсели к нему в купе еще перед убытием из Санкт-Петербурга. Офицер шел самостоятельно, но выглядел каким-то заторможенным. Дальнейший маршрут этой группы неизвестен. Теперь о самом плохом. Эти сведения Галине и полковнику удалось получить в общем-то случайно, потому что на Ладожском вокзале были готовы к их встрече. Вернее, хорошо подготовлены… С привлечением полиции и спецназа ФСБ. Или какого-то другого их спецподразделения. Работали сразу на поражение. Гюльчатай удалось уйти, бросившись с моста в Неву, а Владимир Семенович… Полковник Алексеев погиб.
Талеев замолчал. Не произносили ни слова и Редин с Виталием.
– Все! – журналист громко хлопнул ладонью по столу. – Пока мы искали, разбирались, рассуждали и строили гипотезы, противник действовал. Причем решительно и жестко. Теперь наш черед. Утром мы в полном составе убываем в Петербург. Безусловно, где-то там эпицентр всех происходящих событий. Прошло больше десяти дней с исчезновения Алексеева-младшего. Если бы его перевезли в какое-то другое отдаленное место, то и охраняли бы именно там, а не устраивали крупномасштабной операции по ликвидации на никому уже не нужном Ладожском вокзале. – Гера перевел дыхание. – Тебе, Серж, лучше не заезжать домой. Мало ли что… Все необходимое в дорогу ты найдешь здесь, ну а служба… заболей, что ли, по телефону.
– Нет проблем.
– Вы с Витом можете начинать собираться, а мне надо срочно разыскать еще одного человека. Он нам непременно понадобится.
Редин одобрительно закивал, а Талеев обратился к Снайпу:
– У тебя рана в спине зажила?
Чуть помедлив, тот не очень уверенно ответил:
– Да, в общем.
– Это хорошо. Тебе предстоит личная встреча с… э… «автором» этой отметины на теле.
– Циркач?!
– Вадим Геннадьевич Аракчеев. Единственный исполнитель уникального циркового номера «Дом летающих кинжалов». Также феноменально владеет боевым топором, хлыстом, арбалетом, луком и… наверное, даже мясорубкой. Да, Циркач. Это он во время своего выступления в цирке на Фонтанке не дал тебе меня застрелить.
Взгляд светлых глаз снайпера оставался абсолютно спокойным и невозмутимым.
– Это в тот момент было моим служебным заданием. Кстати, заметил меня вовсе не он, а осветитель…
– Толя Майский. Лучший друг Вадима. Он погиб потом. Я не уверен, что ваши отношения с Аракчеевым сложатся… безоблачно спокойно…
– Вот уж точно! – фыркнул из дальнего угла капитан 1 ранга и покрутил головой. – Вадик – это…
– Он – профессионал, – перебил Виталий. – Мы всегда сработаемся.
Редин пробормотал что-то, похожее на «мужики сомневаются…», но во всеуслышание настаивать не стал. А журналист просто кивнул.
– Где он сейчас обретается? – поинтересовался у Талеева Сергей.
– Поверишь, не знаю! Думаю, по телефону отыщется. У него вообще очень… нетривиальное занятие.
– В смысле?
– Ты наверняка слышал о существовании у нас «клубов по интересам», которые серьезно занимаются реконструкцией исторических событий?
– Не только слышал, даже как-то по телевизору в новостях видел, как мужики в средневековых доспехах почем зря лупцуют друг друга вполне настоящими мечами.
– Вот-вот! Так Вадька работает у них экспертом-консультантом по этому самому «лупцеванию». Конкретно не числится ни в одном клубе, работает, где позовут. Знаешь, он там нарасхват. Круглый год по всей стране мотается. Часто в ближнем зарубежье работает. Даже в Польше, Болгарии…
– Ну понятно: где только наши предки дубинами не махали! Может, пристроил бы и меня в какой-нибудь поход по швейцарскому маршруту Александра Суворова, а? Я готов по Альпам и на голой заднице покататься!
– Вот мы его сейчас…
Талеев набрал номер на мобильнике. Ждать ответа пришлось довольно долго, и наконец…
– Да какая там ночь? О-о-о, в самом деле, уже ведь третий час… вечера. Ну прости, замотался, не рассчитал. Ты где сейчас?.. А это где?.. Понятно, что в поле. Совсем недалеко от Риги. Очень хорошо!.. Чего хорошего, говоришь? Добираться недалеко придется… Да не мне, а тебе! Все, я сказал! Дальше – приказ! К середине дня завт… нет, уже, значит, сегодня ты должен быть на известной тебе питерской квартире одной черноглазой красотки. Да, «и все»! Объясняться там будем… Оставь свой нерастраченный запас изящной словесности для более подходящего случая. Вадик, дело очень опасное. Поверь мне: такого у нас еще не было… Вот это совсем другое дело!.. Ну, конечно же, будем «мочить» направо и налево… Я абсолютно серьезен. Нет-нет, ничего не надо, я все туда доставлю… Ну, если уж что-нибудь свое, личное, экзотическое… Пращу, например, или боевой лук с двумя тетивами… И тебе. Отбой!
