По экрану прокатилась волна, а потом я увидела на красную комнату. Чувство беспомощности заполнило мою грудь, когда человек в маске, кожаном комбинезоне и странной перчатке приблизился к моей сестре. В левой руке он держал дубинку.
Она была обнажена, ее привязали к стулу и раздвинули ноги. Без всяких слов и предупреждений мужчина поднес дубинку и начал насильно вводить ее в киску Пенни. Он надругался над ней, двигая внутри дубинкой.
Она так громко кричала, что я схватила пульт и выключила звук.
Меня охватило непреодолимое желание позвонить маме. Потянувшись через кровать, я схватила трубку и набрала номер. Когда мама ответила, я разрыдалась.
― Моргана?
Я услышала, как ее голос вздрогнул, будто она ни разу не вспоминала меня с тех пор, как я пропала. Я отчаянно хотела вернуться домой к ней, но Джулиан, без сомнения, будет искать меня там. Я все еще не была уверена, что она не знала, где я была все это время.
― Мама, я...
То, что я увидела на экране, заставило меня похолодеть, тошнота сковала желудок. Я не хотела верить, что это ОН был на моей сестре. Его изуродованная рука появилась в поле зрения всего на секунду, когда он снял одну перчатку, чтобы расстегнуть брюки.
― Филлип, Моргана звонит…
Я бросила трубку на телефон и бросилась в ванную. Образ моего отца, пытающего мою сестру, засел в мыслях. И пока я блевала, то никак не могла избавиться от этой картинки.
Я завалилась назад и стукнулась об шкаф, хватая ртом воздух. Чувствовала себя так, словно кто-то засунул мне в горло вату.
В моей голове появилось сотни вопросов. Джулиан все знал. Он смотрел на меня каждый день и знал, что мой отец был самым больным монстром на свете.
Я свернулась калачиком на полу и стала до боли дергать себя за волосы. Дергала за волосы. Я пребывала в таком бездумном состоянии, пока не зазвонил телефон мотеля, приводя меня в сознание.
Мне нужно было уходить. Если они отследили звонок, то узнали, где я нахожусь.
Я облокотилась о раковину, и дубинка, которую я купила, упала на пол. Словно насмешка надо мной.
Глава 24
Джулиан
Психопатичный, эгоистичный, сумасшедший.
Я уже все слышал это.
Меня разочаровывал тот факт, что общество не смогло придумать слова получше, чтобы описать тех, кто немного отличался. Ведь со мной не было чего-то неправильного.
Я умел сочувствовать. Моя любящая и стабильная мама научила меня всему хорошему и плохому, пока я был маленьким.
У меня не было трагичного прошлого, мои родители никогда не обижали меня, а другие дети не издевались надо мной. Во всяком случае, моя жизнь всегда была привилегированной. И в конечном итоге, это принесло мне пользу: никто даже не догадывался, каким я был на самом деле.
Даже сейчас женщины дарили мне улыбки типа «трахни меня», хлопали ресницами и намеренно попадали в поле моего зрения. Они и понятия не имели, что если я и повезу их к себе, то выкину прочь, даже не прикоснувшись к их телу.
Гарет Андреу, мой отец, тихонько посмеивался, наблюдая за мной и гордясь тем, что его старший сын шел по его стопам, вероятно, напоминая ему о его молодости.
По крайней мере, один из нас находил в этом удовольствие. Я не мог сидеть, сложа руки, за праздничным обедом, на который мне было наплевать, лицо всегда стоит держать.
― Слева, рядом с арбузом.
Гарет обратил мое внимание на женщину с темно-рыжими волосами.
Я бы дал ее внешности твердые семь баллов из десяти. Да, я оценивал своих женщин по балльной системе. Как это ужасно с моей стороны. Я уже встречался с ней, по меньшей мере, четыре раза, но мой отец по-прежнему считал необходимым напоминать мне о ней при каждом удобном случае.
Пенни Санчес должна стать пешкой в давно готовящемся плане действий. Ни ее жизненная позиция, ни интеллект не впечатляли, но я трахнул ее раза четыре, так что это был не конец света. Если что-то пойдет не так, ее рот хорошо поработает.
Но и соблазнять ее я тоже не спешил, потому что это было бы слишком быстро. Было просто удивительно, как обезоруживающая улыбка, несколько тихих шепотков и блеск моих жемчужно-белых волос заставляли женщин опускаться на колени передо мной, тяжело дыша.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
― Джулиан, Гарет, ― отец Пенни обратился к нам с улыбкой на лице.
― Фил, ― поприветствовал я и перевел взгляд на девчонку, сидящую рядом с ним.
― Моргана, ― практически промурлыкал мой отец, наклонившись и поцеловав ее в щеку.
Я видел ее пару раз, но мы никогда не разговаривали. Я сомневался, что она вообще помнила меня.
― Мистер Андреу, ― она поприветствовала моего отца и улыбнулась плотно сжатыми губами. А затем она повернулась ко мне. Она запрокинула голову, чтобы посмотреть мне прямо в глаза.
Именно в тот момент я решил все поменять. Я вычеркнул Пенни из всех наших планов. Черт бы ее побрал, она меня нисколько не возбуждала. С первого взгляда я понял, что Моргана была совсем другой женщиной. В ней сочетались красота и хаос. Я видел ее демонов, ее тьму. Все это читалось в ее глазах.
Она станет моим спасением, но однажды и погибелью.
Глава 25
Джулиан
СЕЙЧАС
Она висела вниз головой, крюк для мяса был прикреплен достаточно высоко, чтобы ее голова не коснулась бетонного пола.
Я отошел и залюбовался собственной работой.
На ее бледной груди появились черно-синие пятна. Четыре ее зуба валялись на грязном, покрытом кровью, полу. На ее шее осталось множество отпечатков ладоней восьми мужчин, которым я разрешил трахать ее всеми возможными способами.
Слова «дрянь» и «шлюха» были вырезы на ее бедрах и выжжены на груди.
Она погрузилась в мир боли, но этого все еще было недостаточно. Пока я позволил ей жить. Я не убил девушку, как двух ее друзей, с которыми она приехала в Ривервью. Я благородно позволил ей обрабатывать мой член, и как она отплатила мне? Отняла у меня Моргану.
Она нагло врала мне прямо в лицо, чем еще больше разозлила. Она клялась, что Моргана сама нашла ключи от моей машины... Как можно быть настолько тупой? По всему особняку висели высококачественные камеры наблюдения.
Я в красках представлял каждую ее ложь и каждую правду. Я уверен, что она бы кричала, пока последние сорок восемь часов я делал с ней все, что хотел, но зашил ей рот после того, как Белль выбила ей несколько зубов.
Я взял со столика нож для мяса, и ее всхлипы заменило пронзительное мяуканье. Мои намерения стали совершенно ясны.
Они ничего не значили для меня. Она ничего не значила для меня. Женщина перешла все границы дозволенного и теперь была расходным материалом. Я прошелся пальцами по ее обнаженной шее, прежде чем опустил тонкое лезвие вниз.
Я не обезглавил ее, но и этого разреза было достаточно. Из разрезанной плоти хлынула кровь во все стороны, стекая по ее лицу, по обеим сторонам рассеченной кожи, капая дождем на пол. То, как выглядела ее шея, напомнило мне твердую скорлупу ракушек…
Я протолкнул лезвие сильнее, глубже, чтобы держать ее рот открытым и услышать последние крики. Ее смерть меня разочаровала.
Я глубоко вздохнул. Нет, я не передумал.
В какой-то момент убийство было всем, чего я хотел. Всем, что я знал. Теперь же это был просто способ заработать деньги. Пусть нанятые «мясники» разыгрывают безумные фантазии, которые так нужны клиентам. Мне нужно было найти что-то еще, чтобы занять свое время.
Я нуждался в Моргане.
Она должна была вернуться.
Моя потребность в ней выходила за рамки. Слишком многое еще предстояло сделать; она была жизненно важной пешкой в моем плане достичь вершины.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Однажды я сказал ей, что если она сбежит от меня, то ей стоило бы переживать, что я сделаю с ней, когда поймаю. Но теперь ей не о чем беспокоиться. Она, твою мать, должна бояться.
Глава 26
Моргана
Я задыхалась в этом незнакомом для меня месте.
