Воспоминания о покойном брате постепенно тускнели, и разница между Сергеем и им самим казалась Виталию все больше и больше, словно после расставания жизнь вбила огромный клин между ними. Их судьбы будто бы начали расходиться в разные стороны, подобно краям молнии, забывшим прикосновение застежки. Сережа умер в восемнадцать лет от взрыва гранаты во время засекреченной военной операции и был похоронен в закрытом гробу. Еще год – и Виталька переживет его возраст, теперь уже ставший постоянным. Однако ему казалось, что разница между ним и сводным братом не сокращается, а растет, будто Сережа продолжает жить где-то там, наверху, и живет намного быстрее, чем оставшиеся на Земле.
– Эй, хозяева, – заскрипел незнакомый голос.
Виталик подошел к забору. Из-за калитки выглядывал низкорослый дядька мерзкого вида, то и дело подпрыгивая, стараясь разглядеть внутреннее пространство двора. Наверное, один из местных пьянчуг, хотя Виталька его раньше не встречал.
– В чем дело? – спросил Виталик. – Ты к кому, дядя?
– Слышь, пацан, – ощерился алкаш. – Василий здесь живет?
– Ты кого пацаном обозвал, убогий? – спросил Виталик спокойно.
Он ожидал, что незнакомец впадет в жалкую, бессильную злобу. Этого бояться не следовало – наглый паразит на обочине жизни уже сам по себе не мог ничего противопоставить молодому и крепкому парню. Нет ничего плохого в том, чтобы в уничижительном тоне общаться с теми, кто сам себя унизил.
Однако вместо этого дядька чуть ли не с радостью выпучил глаза и начал подпрыгивать.
– Ты брательник Серого! – воскликнул он. – Точно, ты мелкий братан его! Он о тебе рассказывал!
– Чего? – не понял Виталик. – Ты кто такой вообще?
– Пусти к Ваське, пацан! – заверещал дядька. – Я братана твоего знал! Нам с твоим папкой про него покумекать надо!
Ничего не понимая, Виталька отодвинул шпингалет калитки и отворил ее, пропуская дядьку внутрь. Тот осторожно вошел, двигаясь очень странно – щупая носком старого ботинка дорогу перед каждым шагом. Казалось, он привык двигаться так постоянно, и обычное передвижение давалось ему тяжко. Может, бывший сапер? Служил с отчимом? Вряд ли – судя по словам, вытащенным из его бессвязной речи, Василия дядька знал исключительно транзитом через Сережу. Но что общего мог иметь брат с этим отребьем?
Прежде чем постучать в дверь, дядька приложился к ней ухом. Нет, точно не сапер. Может, искалеченный войной ветеран? Кто их знает, этих афганцев… Виталька не знал о войнах вообще ничего – из-за брата он не интересовался этими вопросами. Хотя что-то таинственное в незнакомце однозначно скрывалось.
Дверь открылась. Отчим стоял на пороге. Дядьку он явно не признал.
– Чего надо? – спросил он. – Кто такой?
Дядька что-то произнес. Всего одно слово, которое Виталька не разобрал. Но ответная реакция отчима его потрясла: он схватил дядьку за воротник грязной рубахи и силой затащил внутрь, захлопнув дверь ногой.
Виталька дернулся, однако остался стоять на месте. Отчим явно хотел поговорить с незваным гостем. И сделать это без свидетелей. Значит, не стоило ему в этом мешать. И все же воспоминания о брате разбередили что-то в душе парня – он осторожно обогнул дом, став у окна кухни, и напряг слух.
– …должен денег? – прогремел голос отчима. – Каких еще денег?! Что ты мне впариваешь тут?! Мой сын не крыса!
– Я такого и не сказал, – зашипел дядька. – Но долг платежом красен.
– Что ты ссышь на уши мне тут, гнида?! Доказательства есть?!
– Какие доказательства, папаша?! Серый так и сказал – мол, из Зоны выйдешь, езжай туда-то, где у него живут отец и брат. Они оплатят долг. Как еще я мог дом твой найти, а?
– В документах сына моего! Может, ты его и грохнул, падла?!
Послышался громкий треск мебели.
– Я в жизни никого из-под крысы не пырнул! – заорал дядька. – И документы в Зоне не носят! Серый сам свои «корочки» где-то спалил или закопал! И артефакт зажилил, и с пацанами не поделился! На тебя сослался, тварь! Хотели мы заставить его выплачивать, но он, паскуда, сдох в аномалии…
– Молчи! Молчи, сука!!!
Виталик стукнул в окошко, привлекая внимание, затем пустился бежать к входной двери. Из дома доносились страшные ругательства, звон, глухие удары. Перед тем как открыть дверь, Виталик остановился – она сама распахнулась, и наружу вывалился дядька, зажимая окровавленную рану в животе. Он упал лицом вниз, скатившись по невысокому крыльцу.
Пулей метнувшись внутрь, Виталик увидел отчима. Тот лежал на ковре, смяв его в клубок, прижимая руки к груди. Никаких следов ранений на нем не было. Искаженное лицо давало понять, что все кончено.
Виталька опустился рядом с ним в ужасе, взял его голову в руки. Было поздно. Отчима сразил сердечный приступ.
Механически возвратившись к крыльцу, Виталик остановился рядом с гостем. Тот уже перевернулся на спину, пытаясь ползти, отталкиваясь ногами. Он напоминал пригвожденного гарпуном червяка.
– Вот как получилось… – пробормотал он. – Что тебе сказали, парень? Что твой брат служил и погиб на войне? Он был бандитом, пацан. В Зоне это что-то значит…
– Заткнись, – прошептал Виталик.
– Влился в тусню, стал своим, пошел на дело… – Дядька перестал ползти и довольно осклабился. Густая черная кровь быстро растекалась под ним. – Вместе прирезали какого-то бродягу. Одиночку. Серый не захотел давать артефакт. Бросился бежать, попал в аномалию… Визжал, как свинья резаная… молил, чтобы спасли. Мы и вытащили. Решили его простить, если долг деньгами искупит… не судьба, помер он от аномалии-то… Успел сказать, что семья заплатит. И знаешь что, пацан? Я не потому пришел, что за кидалово его спросить хотел… А за то, что помог ему уйти быстро. Вот как твой папка меня отблагодарил. Перо за перо… Судьба…
Его рот так и застыл на последнем слоге, глаза остекленели.
Виталька отшатнулся, беспомощно оглянулся на дом. Снова зашел внутрь, глядя на отчима, словно пытался прочесть в его взгляде ответы на все вопросы. Но в конце концов, не выдержав, выскочил из дома, едва не снеся калитку плечом, и бросился бежать без оглядки.
8
Переход с «Авиамоторной» на «Шоссе Энтузиастов», Московская Зона, первый день
16 марта 2014 г.
21:04
Расчет Борланда оказался верен – аномалии снова возникли за спиной, когда Орех прошел вслед за товарищем метров шестьдесят, быстро перепрыгивая по шпалам. На тот момент они отошли от станции на полкилометра. Орех определил точку аномалий по красным пятнам, щедро украшавшим рельсы и большой участок стен вокруг. Именно сюда добрались трое неудачников… хотя какое право было у него называть этим словом безрассудную храбрость? Они попробовали и не смогли. Первые сталкеры в Зоне начинали именно с этого. А те, кто выживал, лишь ходили по трупам пионеров. Будь Ореху это интересно, он бы смог попробовать определить природу и расстановку аномалий по кровяным следам. Неужели Борланд или Марк умеют это делать? Какой жизненный опыт привел их к таким специфическим знаниям? Раньше Орех об этом не задумывался. И сейчас тоже не очень хотелось. Борланд знал, что делать, лучше его самого, и не было причин мешать ему.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
