— Нет, мы так не договаривались. Я своё дело сделать, так что давай и ты должок верни.
— Ромаш, ну где я тут мёд возьму? В лесу? Ты сам подумай, — я посмотрела на мишку.
— У лесных пчёл.
— А как я его заберу — то у них? Они же меня покусают.
— Ты у Яги сетку попроси. У неё есть.
— Миш, может хотя бы после ночи? А? — с надеждой посмотрела на бурого, но он мотнул головой и вздохнув произнес:
— А вдруг ты в болоте утонешь или волки тебя съедят. Нет уж. Давай сейчас.
— Ну спасибо за веру и поддержку, — буркнула я, глядя на медведя: — Ладно, пошли к Яге, мне все равно у неё совета спросить надо.
И мы с Ромашкой прошли по открытой им волшебной тропе, сразу оказавшись у дома Ягинишны.
— Мы за сеткой от пчел, — пробасил Ромашка, подходя к Яге, которая о чем-то разговаривала с двумя ауками.
— Хорошо, в сундуке дальнем. А вам зачем? — она с интересом посмотрела на меня и я, поджав губы и хмыкнув, рассказала о том, что задолжался Ромашке мёд, а заодно спросила, можно ли будет помочь влюблённой паре.
— Не знаю. Сложно это. Надо с Водяным разговаривать. Пусть Виска со своим Николой к костру придут на заре, перед первыми петухами. Там и поговорим. Но знаешь… сомневаюсь я, что что-то можно изменить….. Ну да ладно, тебе не о том думать надо, а о цветке папортника.
— И о меде, — влез в разговор Ромашка.
— Пожалел бы девочку. Потом бы она тебе мёд и принесла, — вступилась за меня Яга.
— Нет уж. Я так уже За Василь Дмитричем по всему лесу бегал. Не хватало ещё за ней по Гордеевке носиться. У них там собаки злые, кусачие. Так что пусть сейчас отдаёт.
Я сходила за сеткой и мы с Ромашкой по волшебной тропе шагнули к улью диких пчел, которые расположились в дупле старого дерева.
— Может ты сам, а? — я с надеждой посмотрела на медведя, но тот только мотнул головой.
— Сама. А я подальше отойду, чтобы не покусали.
— Тебе то чего бояться? Вон какая у тебя шерсть, ее не прокусишь.
— Ага. А нос? Нету ж, я лучше в сторонке постою. А ты — лезь и он косолапо зашагал в сторонку, усаживаясь за кустами ирги.
А я, накинув сетку, полезла на дерево….
Глава 28. Добыча мёда дело опасное
Элина
Я полезла наверх, предварительно завернувшись в сетку, которая должна была защитить меня от пчёл.
Пока лезла вверх по дереву, думала о том, что может надо было вернуться к дому Бабы-Яги и взять у неё какой-нибудь пучок сухих трав, чтобы окурить улей и пчёлы улетели. Но тратить время, которого и так до вечера было не так и много, совсем не хотелось. Поэтому я решила, что хватит и одной сетки. Она меня защитит и я просто заберу несколько сот из дупла, а потом слезу с дерева и побегу так быстро, что пчелы отстанут.
Мой план казался мне если не гениальным, то близким к этому.
Единственное, что смущало, так это то, как я буду голыми руками отламывать соты, и куда их дену, когда буду слазить.
Раньше бортники, так называли тех, кто на Руси добывал мёд диких пчёл, использовали для этого что-то вроде зазубренной лопатки, а на поясе у них было деревянное ведёрко, куда они и складывали добытые соты.
У меня ничего подобного не было и я решила, что попробую запихнуть медовые соты за пояс или сложу их в юбку и подвяжу ее.
Пока я думала об этом, добралась до жужжащего дупла. Хорошо, что оно располагалось не высоко, всего в двух метрах над землей. И благо пчелы меня пока не трогали и не проявляли никакого интереса.
Я огляделась и, найдя рядом тонкую ветку, сломала ее, а потом, набрав побольше воздуха в лёгкие и, задержав дыхание, сунула ее в дупло и начала вращать, пытаясь отломить соты.
Пчелы тут же оживились и грозным темным облаком вылетели из дупла, окружая меня. А я вспомнила Винни-Пуха и пятачка. Даже появилась мысль спеть песню про тучку, но быстро отогнав глупые мысли, я продолжила добычу мёда.
Сетка и впрямь неплохо защищала от пчел, но только до тех пор пока одна из них не нашла в моей защите брешь и не заползла внутрь, больно укусив в то место, на котором обычно сидят.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ай!
— Ты чего орешь? — из кустов раздался голос Ромашки.
— Сам сюда залезь, а потом расскажешь, чего я ору! — выкрикнула я, поддевая концом палки соты и доставая их наружу.
— Ой! — под сетку забралась ещё одна пчела и укусила в плечо.
По спине пробежал электрический разряд, вызывая мурашки и меня слегка тряхануло.
— Да чтоб тебя, — еще одна защитница улья пробралась внутрь и тяпнула меня в ногу.
Прижимая к себе восковые соты, я посмотрела вниз, раздумывая, может стоить бросить их и спокойно спуститься, а уже внизу подобрать свою добычу….
Видимо поймав мой взгляд, и поняв о чем я думаю, Ромашка высунул голову из кустов:
— Даже не думай! Соты сломаются и весь медочек растечется по траве! — шумнул он.
— А то, что сломаюсь и растекусь я, упав с дерева с твоими сотами в руках, тебя не смущает?! Ай! — очередная пчела укусила меня за руку.
— Отставить панику! Просто аккуратно и неспеша спускайся. Да мёд держи покрепче, и смотри не раздави! Осторожно держи! — наставлял меня бурый медведь из своего укрытия, пока темное облако разъярённых пчёл кружило вокруг меня, так и норовя укусить.
— Да иди ты, знаешь куда, — медленно сползая вниз, пробубнила я себе под нос, чувствуя, как прижатые соты сминаются и ткань юбки пропитывается мёдом.
Оказавшись на земле обеими ногами, я с облегчением выдохнула. Но, как оказалось, зря…..рано я радовалась…
Пчёлы, найдя дырку в сетке, ринулись туда и теперь мне не оставалось ничего, кроме как скинуть защиту, и что есть мочи бежать вперёд, надеясь, что злые пчёлы отстанут от меня.
— К реке беги! Она будет метров через пятьсот! — крикнул вдогонку Ромашка, а я, что было сил побежала к спасительной воде.
Пчёлы не отставали и периодически в мою спину вонзались их жала, а я вскрикивала, но соты из рук не выпускала, бережно сжимая свою добычу.
Наконец деревья стали редеть, и впереди показалась река.
Не раздумывая, с разбега, я прыгнула в воду и, погрузившись с головой, поплыла по течению. Когда легкие начали гореть от нехватки воздуха, пришлось вынырнуть.
Оказалось, я отплыла на приличное расстояние. А там, где я нырнула, над серебряной водной гладью кружил рой рассерженных пчёл.
Меня они не заметили, и я поплыла к берегу.
Когда под ногами оказалась долгожданная земля, я выдохнула и привалилась на желтый песок, смотря в небо и пытаясь отдышаться. Сердце немного успокоилось, я поднялась и повернулась к берегу, чтобы подняться по крутому склону, и наткнулась на два недоуменных взгляда серых и зелёных глаз….
Наверху стоял Леший и Водяной….
Брови обоих мужчин поползли наверх, а в глазах одновременно читалось и недоумение, и любопытство, и даже что-то похожее на веселье…
Я огляделась себя: кокошник сполз на бок, коса растрепалась, на волосах висела тина, платье было сырым и пока я лежала на берегу, к нему прилип речной песок, а спереди так и остались сладкие пятна мёда. А ещё только сейчас я поняла, что одна из пчёл укусила меня в щеку и теперь она распухла, подпирая глаз и превращая его в узкую щелку…
Повилса зловещая тишина, и тут, словно этого было мало, сбоку от меня из ниоткуда появился Ромашка:
— Ну что, — спросил он, подходя ко мне и все ещё не видя стоящих наверху Лешего и Водяного: — Медочек мой цел?
И тут тишину разрезал громкий смех Водяного…
Глава 29. Разговор с братьями
Эля
Водяной рассмеялся и Ромашка наконец увидел стоящих на берегу братьев.
— Что здесь происходит? — Хозяин Леса сложил руки на груди и пристально посмотрел на меня, и его хмурый взгляд не предвещал ничего хорошего.
— Где мёд? — тихонько шепнул Ромашка, подходя ближе.
— Вот, — я сунула под нос медведю оставшиеся в руках соты, — всё, что уцелело.
— Не густо, — тихонько вздохнул Ромашка и с надеждой посмотрел на меня: — Может ещё разочек сходим? А?
