встречал на своем пути шпионов и недоброжелателей. Такова участь наследного принца. А если ты еще и единственный крылатый чернокнижник, твоя жизнь постоянно поставлена под угрозу. Поэтому я не удивлюсь, если и Элин окажется одним из таких злопыхателей. Хотя, признаюсь, мне этого безумно не хотелось.
Конечно, нельзя исключать, что я всего лишь подозрителен и начинаю видеть то, чего на самом деле нет. Но интуиция подводит редко. Светлая притворяется, чтобы подобраться ко мне. А я даже не препятствую ей, сам подбираюсь к девчонке, да еще и по своей воле подарил шанс оказаться во дворце и стать ближе к моей семье.
Это уже неправильно и глупо. Одно дело, когда опасность касается только меня, другое — когда она надвигается на родных и королевство.
Я должен узнать правду и остановить волну, пока она не набрала силу и не обрела черты смерти. Здесь и сейчас. Немедля.
Решительно поднявшись и оставив на столе пару монет, я заспешил к лестнице. Слух уловил, как где-то открылась и закрылась дверь. Щелкнул замок.
На последней ступеньке я замер, едва не врезавшись в высокого одетого в рясу… человека. Он до побелевших костяшек держал за локоть девочку лет двенадцати, испуганно вытаращившую на меня большие глаза.
Она человек, а вот он…
Просто натянул маску, скрывшую настоящий лик.
Я встретил взгляд бледно-голубых глаз, на дне которых таилось что-то вроде изумления, смешавшегося со многими другими эмоциями. Подавлял он их упорно, но несмотря на его усилия, я все равно ощущал чужую тревогу. На груди лжеца лежал кулон, похожий на тот, что носила Элин, чтобы прятать свое истинное обличье.
Догадки сложились в мутную картинку. Я знал точно, что передо мной стоит некто, кого боится Элли и на кого она работает. Первой мыслью было схватить его за шиворот, затащить в комнату и выбить истину. Но я чувствовал, что обязан находиться в другом месте. Что должен поспешить увидеть девушку и поговорить с ней, а не с незнакомцем.
Избавившись от растерянности, мужчина помчался вниз, грубо утаскивая за собой девочку. Та оглядывалась, поджимая губы, до тех пор, пока они не покинули здание.
Я очнулся, только когда за ними захлопнулась дверь. Метнулся на второй этаж, прошел до самого конца, прислушиваясь к доносящимся из комнат звукам. Внутри вспыхнул страх ошибиться дверью, но за одной из них — самой крайней — царила тишина.
Повернул ручку. Заперто.
Глубоко вдохнул. Выдохнул. И со всей дури ударил ногой по замку. Дверь со скрипом отворилась, представляя взору скрючившееся на полу неподвижное тело Светлой.
Проклятье.
Сколько еще раз мне предстоит натыкаться на эту девчонку именно тогда, когда она либо теряет сознание, либо уже находится в бессознательном состоянии?
Правда, сейчас все было иначе. Она не впала в беспамятство. Она умерла — сердце ее молчало.
Мое же сжалось до боли и тихо заныло, вынуждая не стоять столбом, а сделать хоть что-нибудь, чтобы спасти девушке жизнь.
Хаос меня побери… Я наверняка об этом пожалею. Но то будет потом.
Быстро прошел в комнату, взял Элин на руки и, с гнетущей тяжестью вглядываясь в блеклое лицо, телепортировался в Дерил-де-Лой.
Визуализация 5
Лорд, хозяин Элин, поручивший ей лишить Рейдана крыльев
Авелин — сестра Элин
18. Цена за беззаконие. Рейдан
— Бабуль, прости за вторжение, но дело срочное, отлагательства не терпит, — выпаливаю торопливо, оказываясь в просторной комнате дворца, залитой пурпурным светом свечей.
Эльфийка не спит. Чу́дно.
— Светлые боги! — вздыбилась она, вскакивая с кресла и роняя книгу на низкий столик. Запахнула черный шелковый пеньюар и уставилась на меня во все глаза. — Сбрендил? В такой поздний час и телепортациями балуешься…
После, кажется, наконец-то заметила на моих руках Элин и сразу нахмурилась.
— Что случилось?
— Ее отравили, — выдал сухо, прошел к кровати и осторожно уложил девушку на бордовое покрывало. — Сердце уже не бьется, но я чувствую, что она находится между миром живых и миром мертвых. — Оглянулся на бабушку. Она медленно приблизилась, с прежней хмуростью вглядываясь в лицо Светлой. — Я бы вытащил ее, но, вероятнее всего, пошатну баланс. Платить придется?
— Несомненно.
Элеонора важно кивнула, нагнулась, хватанув Элли за подбородок, провела ноготком по бледной коже.
— Во что снова вляпался, негодник?
— Долгая история.
— А я никуда не спешу. — Выпрямилась, глянула на меня пронзительно и недовольно. — Есть повод волноваться за тебя?
— Думаю, нет.
— А за королевство и правителей? — изогнула тонкую черную бровь, как и обычно, попадая в самое яблочко.
Не перестану поражаться ее удивительной способности видеть людей насквозь. Годы практики, должно быть. Долгие, очень долгие годы…
Понятия не имею, сколько бабуле лет: она о таком никогда не говорит, отшучивается. Пятьсот, тысяча… Эльфы живут едва ли не вечность. А выглядит она по-прежнему изящно, свежо, молодо. Не менялась, пока я рос и креп.
— Не уверен, — дернул плечом, уловив, что из-за моего ответа ее недовольство чуть не вышло из берегов. Но тут вновь оказывают влияние все прожитые годы — она слишком мудра, чтобы позволять гневу управлять ее сознанием. — Разберемся с этим потом. Сможешь помочь?
— Я в некромантии не сильна.
— Зато я силен. Но ты сама подтвердила, что за возвращение жизни нужно будет платить.
— Думаешь, если ее спасти иной магией, плата себя исчерпает? Не смеши меня, сынок… Душу в мир живых возвращать любым способом незаконно. Боги либо рассердятся, либо простят, если она им без надобности в такой ранний срок.
— Хорошо. — Я покорно кивнул. С бабулей спорить себе дороже. Лучше согласиться… а сделать по-своему. — Спасу, дальше разберусь как-нибудь.
Я хотел шагнуть к Светлой, но эльфийка жестко впечатала ладонь мне в грудь. Я встретил ее пронизанный важностью и предостережением взгляд.
— Твою маму мы тоже вытащили из того мира, а неясно, заплатили уже за своеволие или расплата еще впереди… Имей в виду: наказание придет внезапно, сам не поймешь, что оно именно за эту ошибку нагрянуло. Можешь пострадать только ты, а могут и близкие. Стоит ли жизнь девчонки твоего страха перед неизвестностью?
Я не думал о плате с такой стороны. Смутно понимал, что возвращение души поставит все под угрозу, но не вдумывался, не анализировал, спешил, потому что…
… мне было важно спасти ее.
Но зачем?
Этот вопрос всплыл неожиданно, навеянный словами Элеоноры. Причина крылась лишь
