Памятная записка Кристофу Крессу[190]
[30 июля 1515 года]
Любезный господин Кресс. Во-первых, прошу Вас, узнайте у господина Стабия,[191] предпринял ли он что-нибудь по моему делу с его императорским величеством и в каком положении дело,[192]и сообщите мне это в ближайшее время, когда Вы будете писать моему господину. [193] Если же господин Стабий ничего не предпринимал по моему делу или достигнуть желаемого мною было ему слишком трудно, тогда я прошу Вас, как моего милостивого господина, действовать в отношении его императорского величества как Вас научил господин Каспар Нютцель [194] и как я Вас просил.
А именно, укажите его императорскому величеству, что я служил его императорскому величеству в течение трех лет, расходуя свои средства, и если бы я не приложил всего своего усердия, прекрасное произведение не было бы завершено.[195] Поэтому я прошу его императорское величество вознаградить меня за это 100 гульденами; впрочем, Вы все это и сами хорошо сумеете сделать.
Знайте также, что кроме «Триумфа» я сделал для его императорского величества еще много всяких рисунков.
Настоящим вверяю себя Вам.
Также, если бы Вы узнали, что Стабий достиг чего-либо в моем деле, тогда нет надобности Вам на этот раз что-либо предпринимать для меня.[196]
Альбрехт Дюрер
Письмо Вольфу Штромеру[197]
[После 1518 года]
Любезный господин Вольф Штромер. Мой милостивый господин зальцбургский[198] прислал мне письмо через своего живописца по стеклу. Я охотно сделаю все, чем я могу быть ему полезным, ибо он должен купить здесь стекло и материалы. Он сказал мне, что его ограбили возле Фрейштеттельна[199] и забрали у него 20 гульденов. И он просил меня направить его к Вам, так как его милостивый господин приказал ему обращаться к Вам, если ему что-нибудь будет нужно. Посылаю его с моим слугой к Вашей мудрости. Вверяю себя Вам.
Вашей мудрости Альбрехт Дюрер
Портрет императора МаксимилианаРисунок углем. 1518 г.
Письмо[200] бургомистру и совету города Нюрнберга
[27 апреля 1519 года]
Благоразумным, достопочтенным и мудрым милостивым и любезным господам. Вашей чести хорошо известно, что на последнем рейхстаге, созванном его императорским римским величеством, нашим достохвальной памяти всемилостивейшим господином,[201]я не без большого труда и хлопот добился, чтобы его императорское величество всемилостивейше повелел выплатить мне за мои усердные труды и работу, которую я уже в течение долгого времени исполнял для его величества, 200 рейнских гульденов из общей суммы ежегодных городских налогов Нюрнберга. И об этом было послано распоряжение и приказ его величества, подписанный его обычной подписью, а также были заготовлены необходимые квитанции, которые в запечатанном виде находятся в моих руках.[202] Теперь я нижайше обращаюсь к Вашей чести в твердой уверенности, что Вы милостиво помните обо мне, Вашем послушном горожанине, который потратил много времени на службу и работу для его императорского величества, нашего общего истинного господина, но не получил большого вознаграждения и при этом, в ущерб себе, упустил всякую другую пользу и выгоду; и что Вы выплатите мне теперь эти 200 гульденов в соответствии с распоряжением и квитанциями его императорского величества, дабы я получил подобающее вознаграждение и удовлетворение за мои труды и усердие, каково, без сомнения, было намерение его императорского величества. На случай же, если будущий император или король впоследствии потребует от Вашей чести эти 200 гульденов и не захочет их потерять, но пожелает их с меня получить, я готов пойти навстречу Вашей чести и городу и предлагаю в качестве залога и обеспечения мой дом, расположенный в углу под крепостью, принадлежавший моему покойному отцу, дабы Ваша честь не могли потерпеть никакого ущерба или убытка. Готов добровольно служить Вашей чести, моим милостивым повелителям и господам.
Вашей мудрости покорный гражданин
Альбрехт Дюрер
Письмо Георгу Спалатину[203]
[Январь или февраль 1520 года]
Достопочтенному высокоученому господину Георгу Спалатину, капеллану моего милостивейшего господина герцога Фридриха, курфюрста.[204]
Достойнейший любезный господин. Я уже раньше выразил Вам свою благодарность в маленьком письме, когда я прочитал еще только Вашу записочку. Только распаковав мешочек, где была завязана книжечка, я нашел в нем настоящее письмо, из которого узнал, что мой милостивейший господин сам послал мне книжечку Лютера.[205]Поэтому я прошу Вашу честь выразить его милости курфюрсту мою глубочайшую и нижайшую благодарность и нижайше просить его милость курфюрста, чтобы он взял под свое покровительство достопочтенного доктора Мартина Лютера во имя христианской истины, которая нам дороже, чем все богатства и власть этого мира. Ибо все проходит со временем, одна лишь истина остается вечно. И если бог поможет мне встретиться с доктором Мартином Лютером, тогда я с усердием сделаю его портрет и выгравирую на меди,[206] чтобы надолго сохранить память о христианине, спасшем меня от великого страха. И я прошу Вашу честь, если доктор Мартин напишет что-нибудь новое по-немецки, пришлите мне это за мои деньги.
Так как Вы пишете мне о книжечке в защиту Мартина,[207] то да будет Вам известно, что здесь ни одной больше не осталось. Но их печатают в Аугсбурге. Когда они будут готовы, я Вам их пришлю. Но да будет Вам известно, что книжечка эта, хотя она и была здесь издана, провозглашена с кафедр еретической книжкой, подлежащей сожжению, человека же, выпустившего ее без подписи, всячески поносят. Как говорят, доктор Экк[208] хотел публично сжечь ее в Ингольштадте, как было сделано с книгами доктора Рейхлина. [209]
Портрет архиепископа майнцского Альбрехта Бранденбургского (так называемый «Малый кардинал»)Гравюра на меди. 1519 г.
Также я посылаю моему милостивому господину три оттиска с гравюры, которую я сделал по желанию моего милостивейшего господина менцского.[210] Я послал его милости курфюрсту в подарок медную доску и двести оттисков, дабы почтить его; в свою очередь его милость курфюрст весьма милостиво со мною обошелся. Ибо его милость курфюрст подарил мне 200 гульденов золотом и 20 локтей Дамаска на кафтан. Я принял это с радостью и благодарностью, и особенно в тот момент, когда я так сильно нуждался. Ибо достохвальной памяти его императорское величество, который скончался слишком рано, обеспечил меня по своей милости за мои долгие труды и заботы; но теперь мои господа не хотят платить мне 100 гульденов, которые я должен был получать каждый год в течение всей моей жизни из городских налогов и которые ежегодно выплачивались мне при жизни его императорского величества. Так что под старость я должен терпеть недостаток, и большое время и труд, затраченные для его императорского величества, пропали даром. И если зрение и верность руки изменят мне, дела мои будут плохи. Я не хотел скрывать этого от Вас, моего милостивого господина. Я прошу Вашу честь, если мой милостивейший господин вспомнит об оленьих рогах, которые он мне обещал, пришлите их мне, чтобы я мог сделать из них что-нибудь хорошее,[211] тогда я сделаю из них два канделябра. Я посылаю здесь также два отпечатка крестика, выгравированного на золоте, [212] один для Вашей чести. Передайте Гиршфельду [213]и Альбрехту Вальднеру изъявление моей готовности к услугам. Прошу Вашу честь передать мои заверения моему милостивейшему господину курфюрсту.
Преданный Вам Альбрехт Дюрер в Нюрнберге
Письмо Михаилу Бехайму[214]
[Около 1520 года]
Любезный господин Михель Бехайм[215]. Посылаю Вам снова этот герб. Прошу Вас, оставьте его так, никто Вам не сделает лучше, ибо я выполнил его старательно и искусно. И если понимающие в таких вещах увидят его, они скажут Вам свое суждение. Если откинуть вверх листву на шлеме, она закроет перевязь.
Ваш нижайший слуга
Альбрехт Дюрер
Дневник[216] путешествия в Нидерланды
[1520—1521 годы]
Таково путешествие, совершенное Альбрехтом Дюрером, который со своею женою побывал в Нидерландах и удостоился от императора, короля и князей больших почестей и благосклонности, как здесь можно видеть и слышать.[217]
Год 1520
В четверг после дня св. Килиана [12 июля] я, Альбрехт Дюрер, отправился с моей женой на свои средства и издержки из Нюрнберга в Нидерланды. И так как мы в тот же день миновали Эрланг [Эрланген], то мы остановились на ночлег в Байерсдорфе и истратили там на еду 3 фунта без 6 пфеннигов[218]. Затем на следующий день, в пятницу [13 июля], мы прибыли в Форхам [Форхгейм], и заплатил там за сопровождение[219] 22 пфеннига. Оттуда я поехал в Бамберг [220]и подарил епископу написанное красками изображение Марии, «Жизнь Марии», «Апокалипсис» и на один гульден гравюр на меди. [221]Он пригласил меня в гости, дал мне освобождение от пошлины и три рекомендательных письма [222] и заплатил за меня по счету на постоялом дворе, где я истратил на еду около гульдена. Я уплатил 6 гульденов золотом перевозчику, который взялся доставить меня из Бамберга во Франкфурт. [223] Также мастер Лаукс Бенедикт [224] и Ганс, живописец, [225] прислали мне вина. 4 пфеннига за хлеб, еще 13 пфеннигов на чаевые.
