— Что происходит? — спросила Фло.
— Четыре человека сумели выбраться через аварийные люки. — Лицо девушки было необычайно живописным: коралловые губы, розовые щеки, темно-фиолетовые глаза под черными ресницами, и все это обрамлено копной рыжих волос.
— Но на работе говорили, что корма торчит из воды, — простонала Фло. — Я надеялась, что ее уже подняли.
Девушка пожала плечами.
— Я тоже так думала, но они не сумели этого сделать. — Она с симпатией посмотрела на Фло. — У вас кто-то есть на борту?
Фло прикусила губу.
— Мой парень.
— И мой тоже. В общем-то, он не совсем мой парень. — Она вовсе не выглядела расстроенной. — Я пришла сюда только из любопытства. Я всегда рада любому поводу удрать с работы. Пожалуй, мне пора идти — я позвонила и сказала, что мне надо к врачу.
— Мне самой пришлось солгать, чтобы уйти, — призналась Фло.
Девушка скорчила гримасу, как будто они оказались соучастницами преступления.
— Вы из Ливерпуля или из Биркенхеда? — У нее был громкий музыкальный голос, который становился то выше, то ниже, как если бы она пела.
— Из Ливерпуля. Я приехала на пароме.
— Я тоже. На следующем я поеду обратно. Вы идете?
— Я только что пришла. Наверное, я останусь и посмотрю, не произойдет ли чего нового. — Фло не хотелось, чтобы девушка уходила. Ей почему-то импонировала дружелюбная, практичная манера поведения ее собеседницы.
— Может, я выберусь в кино сегодня вечером. В новостях должны сообщить о «Тетисе». Ну, ладно, пока. — Она ушла, цокая высокими каблуками по мостовой.
— Пока. — Фло вздохнула. Если к полуночи субмарину не поднимут, у тех, кто на борту, останутся лишь призрачные шансы на спасение.
Она обратила все внимание на толпу.
— Хотел бы я знать, — воинственно заявил какой-то мужчина, — почему они не просверлят в корпусе отверстие и не вытащат через него всех или хотя бы не наладят подачу кислорода через шланг.
Откуда-то все еще доносился женский крик: «Что вы сделали с моим мужем?» Фло начала пробираться сквозь толпу.
— Какая несдержанность! — ледяным тоном заметила пожилая женщина рядом с Фло. — Все мы переживаем за своих мужей, но мы же не стонем и не завываем, как проклятое привидение, сулящее смерть. Вы только посмотрите, что она вытворяет!
Фло не ответила. Она уже почти добралась до передних рядов, как вдруг замерла на месте. На земле на коленях стояла Нэнси О'Мара, молитвенно протянув руки к запертым воротам судостроительной верфи. Ее черные глаза пылали неестественным огнем, как будто в лихорадке. Длинные пряди волос выбились из хвоста на затылке и змеями извивались у щек, пока она раскачивалась взад и вперед. Нэнси, казалось, обезумела от горя. Она то и дело обращала исполненное трагизма лицо к мужчинам и женщинам, которые молча стояли рядом с ней.
— Почему? — умоляюще вопрошала она. — Почему, ну почему?
Никто не отвечал, лица людей сохраняли бесстрастное выражение. Они не знали почему. В этот момент никто на свете не мог сказать, почему девяносто девять человек все еще остаются на борту потерпевшего кораблекрушение судна, когда вокруг полно спасательных судов, а корма торчит из воды на всеобщее обозрение.
Фло стояла совершенно неподвижно, наблюдая, как жена Томми катается по тротуару. Нэнси остановилась на мгновение, чтобы снова обратиться за поддержкой к окружающим. «Почему?» И тут она заметила ее. Фло буквально оцепенела, когда горящий взгляд Нэнси остановился на ней. В нем было столько ненависти, что у Фло кровь застыла в жилах.
Нэнси знала!
Едва не задохнувшись от ужаса, Фло развернулась и стала проталкиваться обратно. Еще никогда она не бегала так быстро! Сломя голову она мчалась мимо доков, недостроенных судов, кораблей, которые стояли под погрузкой или ожидали разгрузки. Она бежала до самого парома, на котором вахтенный уже приготовился убирать сходни, и птицей взлетела на палубу.
— Еще чуть-чуть, и опоздали бы, дамочка, — ухмыльнулся тот.
Фло не слушала его. Она взбиралась по трапу, пока не оказалась на верхней палубе, где облокотилась о поручни и бездумно уставилась в спокойные зеленовато-коричневые воды залива Мерси. Теплый ветерок овевал ее лицо, в голове у нее было пусто, никаких мыслей или эмоций.
— Привет, — раздался знакомый голос, — а мне показалось, что вы собирались остаться и посмотреть, что будет дальше?
— Я передумала. — Фло обернулась. Рыжеволосая девушка оказалась тем единственным человеком, которого Фло сейчас хотела видеть. — Я слишком расстроилась.
— Не стоит так расстраиваться из-за парня. — Девушка облокотилась о поручни рядом с ней. На ней было отлично сшитое изумрудно-зеленое платье, которое подчеркивало краски ее лица. В другое время Фло стало бы стыдно за поношенные блузку и юбку, которые она носила на работу. — Таких, как он, кругом хватает. С вашей внешностью вы недолго останетесь одна.
— Я не хочу никого другого, — прошептала Фло. — Я больше ни с кем не буду встречаться. Никогда!
— Вы хотите сказать, что влюблены? — В голосе девушки прозвучало плохо скрытое отвращение.
Фло смогла только кивнуть в ответ. Впервые с тех пор, как она услышала новости о Томми, она заплакала. Слезы ручьем струились у нее по щекам и срывались в спокойную воду внизу.
— Перестаньте, хорошая моя. — Фло почувствовала, как ее больно схватили за плечи. — Как вас зовут?
— Фло Клэнси.
— А я — Изабел Макинтайр, но все зовут меня Бел. — Она легонько встряхнула Фло. — Послушайте, паром вот-вот причалит. Может быть, выпьем где-нибудь по чашечке чая?
— С удовольствием, но как же ваша работа?
— Да провались она! Скажу, мол, доктор решил, что я слишком измотана и мне нужен выходной, чтобы оправиться и встать на ноги. Да и все равно часы на здании Ливерпуль-Билдинг показывают половину третьего, так что мне бессмысленно возвращаться на работу.
Фло не могла улыбнуться, даже сквозь слезы.
— Я еще не встречала человека, который выглядел бы здоровее вас.
Неподалеку, на Уотер-стрит они нашли кафе, почти опустевшее после недавнего наплыва посетителей в час пик. Девушки уже собирались войти, когда Фло вспомнила, что денег у нее хватит только чтобы доехать на трамвае до дома.
— Не беспокойтесь, — успокоила ее Бел, когда Фло сказала ей об этом. — У меня есть деньги, так что сегодня я угощаю.
Пока они пили чай, а Фло отщипывала кусочки от клейкой булочки, Бел поведала ей, что работает официанткой в «Ля порт руж», ресторане на Болд-стрит.
— По-французски это значит «красная дверь». Это чертовски шикарное местечко, и я всегда получаю хорошие чаевые, особенно от мужчин. Например, за прошлую неделю мне дали целых пятнадцать шиллингов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
